" Молодой, но подающий надежды юрист Альбер Клеманс прибыл в старинное имение на севере страны, чтобы уладить вопрос с наследством. Он и представить не мог, что вскоре окажется втянутым в дело, где каждый шаг по коридорам особняка будет отдаваться эхом тайн и подозрений…"
Антуан отложил перо и, откинувшись на спинку стула, сложил руки на груди. Неплохо… только какое именно преступление будет расследовать его герой? Может, исчезновение богатого наследника? Или кражу фамильных драгоценностей?"
Антуан наморщил лоб, но вместо туманных загадок в голове упрямо всплывали сцены… откровенно сентиментальные.
Всё из-за Виолы.
Из-за того, что он прослушал прочитанные ею с упоением несколько романов — о капитане с трагическим прошлым и бедной, но гордой гувернантке, об изобретателе уникальных пуговиц и его уникальной невесте, о графе, спалившем в порыве ревности портрет возлюбленной. Антуан поначалу слушал из вежливости. Потом — из научного интереса. А под конец поймал себя на том, что искренне переживает, напишет ли изобретатель пуговиц восьмое письмо своей невесте.
Виола читала с таким огнём, словно это были не страницы, а живые события. Антуану казалось, что её страсть к чтению даже отпетого циника Поля заставила слушать с интересом. И при этом — вот парадокс — Виола обладала потрясающей практичностью, которую никак не ожидаешь обнаружить в восторженной и сентиментальной мадмуазель. Это же она предусмотрительно взяла в дорогу запасное одеяло, свечи, пару флаконов с настойкой против комаров и… почему-то складной ножик. Всё это пригодилось. Особенно ножик. Он отлично вскрыл заевший замок на чемодане. Антуан усмехнулся, вспоминая, как она постоянно вытаскивала из сумки что-то полезное. Как будто у неё был список всех возможных бедствий — и средство от каждого.
Он взглянул на лист с началом главы. Его герой Альбер Клеманс всё ещё стоял на пороге поместья, а таинственные события так и не начались. Может, всё-таки исчезновение гувернантки? Или пропавший кот?..
Антуан вздохнул. Ему, юристу до мозга костей, со склонностью к логике и педантичным заметкам на полях, с иронией к чужим чувствам и подозрением ко всякой "великой любви", оказалось труднее всего придумать преступление без улик.
Он снова взял перо. Подумал. И записал:
" Он не знал, что встреча с ней перевернёт не только его расследование, но и все прежние убеждения."
А потом поспешно зачеркнул. И переписал:
" Он не знал, что загадки этого дома окажутся куда сложнее, чем он предполагал."
Но улыбка на лице всё равно осталась.
И именно в этот момент творческих мук раздался стук в дверь. Это произошло так внезапно, что перо дрогнуло, оставив нехарактерно страстную кляксу рядом со словом "расследовать".
Антуан сдержал ругательство. Он никогда не использовал крепких слов — даже тогда, когда их никто не мог услышать. Встал, прошёл к двери, открыл — и тут же увидел на пороге Виолу. Щёки её раскраснелись, взгляд был встревожен.
— Мадмуазель Виола, — проговорил он с едва заметным поклоном.
— Месье Антуан, простите за беспокойство, не могли бы вы уделить мне несколько минут? Вопрос очень важный. Мне нужна помощь опытного юриста.
— Разумеется, к вашим услугам, — он пригласил её пройти и предложил кресло, гадая, о какой юридической помощи может идти речь.
— Я оказалась причастна к чему-то совершенно таинственному и невероятному, — проговорила она негромко, сев на краешек кресла. — Я не нахожу этому никакого разумного объяснения.
— О чём речь? — Антуан ощутил растущее любопытство. Ещё ни один человек, обращавшийся к нему за юридической помощью, не начинал рассказ с такой интриги.
ГЛАВА 31. Юридическая консультация и загадка без улик
Антуан видел, как сильно взволнована Виола, поэтому вместо того, чтобы вернуться за стол, сел в соседнее кресло. Сидеть напротив неё за строгим письменным столом показалось бы ему почти допросом, а не деликатной консультацией.
— Сегодняшнее утро, вообще, началось странно, — она вздохнула и подняла на Антуана глаза. — Не знаю, верите ли вы в приметы, но считается, что куры могут предсказывать напасти.
— Забавно, — улыбнулся Антуан.
Он не верил ни в экстрасенсорные способности кур, ни в мистические приметы, но с профессиональным интересом отметил про себя, что такой поворот можно прекрасно вплести в будущий роман. Почему бы и нет? Птица-провидица — звучит вполне оригинально.
— Во всяком случае, по поведению Лотты можно судить о многом, — продолжила Виола таинственно. — Она всегда безошибочно предсказывает катастрофы, такие, например, как появление незнакомого мужчины в доме.
Антуан приподнял бровь и снова улыбнулся.
— Нет-нет, — спохватилась Виола и тут же слегка покраснела, — Я вовсе… то есть… Я не считаю мужчин катастрофами. Напротив, я считаю их…
Она замолчала, видимо, решив, что будет целесообразно оставить мысль недосказанной.
— В этом вопросе мы с племянницей расходимся во мнениях, — закончила она дипломатично.
Антуан и сам давно заметил, что Натали относится к мужчинам с некоторой… инициативной прохладой. Особенно к тем их разновидностям, которые осмеливаются проявлять интерес. Её “штрафы за взгляды” — это было новое слово в юриспруденции. Впрочем, он верил в Поля. При должном старании с его стороны Натали может довольно скоро перестать быть такой категоричной и снять с него некоторые санкции. Поль, насколько успел заметить Антуан, уже делает успехи в этом направлении.
— Так вот, — продолжила Виола, — сегодня с самого утра Лотта вела себя не просто необычно, а, можно сказать, панически. Места себе не находила, металась из угла в угол. Перепачкалась в угольной пыли, перевернула несколько корзин… А потом… потом она и вовсе исчезла, — Виола вздохнула. — Я нигде не могу её найти. Месье Антуан, может, она попадалась вам на глаза?
— Увы, Лотты я не видел, — Антуану пришлось разочаровать гостью, — но если встречу, немедленно дам вам знать.
Он был абсолютно убеждён, что с курицей ничего не случилось, но тем не менее, не мог не признать, что её исчезновение создаёт интригующий фон для утренней беседы и мысленно уже записывал строчку в свой роман:
" В поместье пропала курица. Но за этим исчезновением скрывалось нечто гораздо большее… ”
— Думаю, Лотта отправилась прогуляться по парку — познакомиться со своими новыми владениями, — попытался успокоить он Виолу. — Скоро заскучает и вернётся.
— Я тоже на это надеюсь, — она мягко улыбнулась. Но через мгновение опять сделалась серьёзной и взволнованной: — Месье Антуан, на самом деле я зашла не из-за Лотты, а спросить вашего юридического совета.
— Да-да, конечно, я весь внимание, — Антуан уже успел было подумать, что пропавшая курица и есть проблема Виолы, но, очевидно, всё куда более непредсказуемо.
— Сегодня утром, разбирая вещи, я обнаружила в своей дорожной сумке то, чего там быть не должно и чего я туда не клала. Вот, — она протянула ему небольшой блестящий предмет, — чья-то драгоценность.
Это был массивный мужской перстень. Похоже, серебряный, но, наверняка, не дешёвый, потому что камень казался не подделкой, а натуральным сапфиром.
— У вас нет предположений, как это украшение могло попасть в вашу сумку? — Антуан перевернул перстень, приглядываясь к гравировке.
— Ни единого, — пожала плечами Виола. — Это совершенно необъяснимо. Я лично собирала сумку в дорогу и помню каждую вещичку, которую положила. Там были только мои вещи — два платья, накидка, одежда для сна, аптечка и зонт. Последний раз я раскрывала сумку, когда мы останавливались в “Галантном Кедре” и могу с уверенностью сказать, что тогда ничего лишнего в сумке ещё не было.
Звучало действительно загадочно. Антуан помнил, что во время путешествия, эта сумка всё время стояла под сиденьем, а по приезде кучер занёс её в дом.
