Замкнутый дракон, или Кто съел кулебяку с катикаком?! (СИ) - Амеличева Елена

Глава 40 Алый глаз

Я поставила перед ждущими своей очереди Барсой и Килькой миски с мясным ассорти. Звери тоже принялись завтракать. А вот где носит моего попугу, скажите на милость? Не припомню, чтобы он завтрак пропускал. Обычно каждый день начинался с его напоминания, что «мужик хочет жррраааать!» и требования немедленно покормить Буку, а не то «попка похудеет!». Надеюсь, мой пернатый друг не влип в какие-нибудь неприятности и по совместительству приключения. Надо будет поискать его после завтрака.

- Миледи Виктория, должен отметить, что сыр божественно вкусный! – рассыпался в похвалах Александр.

- У тети Вики фсе самое вкусное, не зля дядя Захалия довелит ей свой клантик! – доверительно сообщила Соня.

- А где, кстати, он? – нахмурилась, вглядываясь в дверной проем, откуда хорошо был виден коридор – увы, пустой.

- Клантик? – уточнила простодушная малышка. – Он с дядей, как фсегда. Но когда поженитесь, будет тфой. Фот только как? – егоза нахмурила лобик, соображая. – Ефли дядя клантик тебе отдаст, как же он сам-то без него будет? – всплеснула ручонками. – Фот ничего в этих мужчинах не понимаю, чессссно слофо! Холошо быть девочкой!

- Рада, что ты в этом убедилась, - я добавила ей яичницы.

- Наконец-то! – Марк усмехнулся. – А то достала со своим научи да научи все делать стоя, как мальчики.

- А плафда, где дядя? – всполошилась Соня. – Эта флая тетя, что фчера плиехала, его не съела?

- Дядя Захария здесь, - раздалось от дверей, и дракон тоже сел за стол, пожелав всем доброго утра.

Я запорхала туда-сюда, сооружая ему завтрак и боясь встречаться с ним глазами. Боялась увидеть вину в них, которая свидетельствовала бы о том, что няня Вика теперь тут лишняя, ведь вернулась настоящая хозяйка дома.

- Благодарю, Виктория, - он мягко улыбнулся мне, поймав взгляд, - всем приятного аппетита!

- Весь дом провонял жаркой, - недовольный женский голос испортил домашнюю идиллию.

На кухню вошла Ангелина, которая обмахивалась раскрытым шелковым веером, расшитым диковинными алыми птицами, и брезгливо морщилась.

Вот принесла же нелегкая эту драконицу! Я сжала поварешку, непонятно зачем цапнув ее со стола. Только мне удалось удостовериться, что между мной и Захарией ничего не переменилось кардинально, как на те тебе, явилась, не запылилась. Так хочется ей по лбу стукнуть, сил нет. И ни капельки не стыдно!

- Ужасный запах. У меня даже мигрень разыгралась, - она демонстративно потерла висок с видом умирающей.

Интересно, а как, по ее мнению, еда появляется? Из воздуха? Без шума, без запаха, просто сама на столе материализуется, как в сказке про скатерть-самобранку. Чудненько было бы. Никакого труда не надо, красота!

- Тебе всегда не нравилось в замке, - дракон усмехнулся. – Все было не так и не этак.

- Естественно! – она воинственно вздернула нос и с треском захлопнула веер, мигом позабыв о том, что только что собиралась отойти в мир иной. – Ты увез меня из столицы, где я блистала, будучи первой красавицей света, в это захолустье, и заставил жить, как какая-то провинциальная баронесса! – синие глаза мигом почернели от ярости – похоже, женщине не впервой скандалить на эту тему.

- И при этом погасил все долги – твоего батюшки, брата и твои, - спокойно напомнил Захария. – И потому не имел более возможности содержать имение в столице.

- Ты мог продать этот ужасный замок! – заявила драконица, на щеках которой разгорелись пунцовые пятна.

- Этот ужасный, как ты выразилась, замок – наследие моего отца! – голос дракона зазвенел яростью. – И не тебе требовать его продажи. Я и так потакал всем твоим слабостям, выполнял малейшие прихоти, заваливал лучшими нарядами, украшениями и… Ты ни в чем не знала отказа, Ангелина! Но это ничуть не уменьшило пожар тщеславия в твоей душе! Даже рождение Казимира ничего не изменило!

- Я не хотела детей, - женщина пожала плечами. – Этот ребенок стал моей самой главной ошибкой! Это ты его хотел. Мечтал привязать меня к себе, потому и уговаривал. Не надо было соглашаться. Моя фигура так пострадала, это же ужас! А роды… - она презрительно фыркнула, - детей должны рожать крестьянки!

- Довольно! – мужчина ударил кулаком по столу, заставив подпрыгнуть всю посуду, что на нем стояла. – Закрой рот немедленно! Я не позволю говорить такое о моем сыне! – он вскочил. - Ты даже не соизволила зайти в детскую к Казимиру! Что ты за мать после этого? Что ты вообще за существо такое?!

- Когда-то ты любил меня, - прошипела Ангелина, шагнув к мужу. – Ловил каждый мой взгляд, готов был целовать следы от моих ножек на плитах этого замка.

- Да уж, ты знатно наследила в моей жизни, - с горечью обронил дракон. – Но самое главное, я избавился от той любви. Ты сама ее убила, Ангелина. Более мне тебе сказать нечего.

Они замолчали, тяжело дыша и с ненавистью глядя друг на друга. Да, женщина была права – замок провонял. Теперь все вокруг пахнет несчастьем, раздражением и гниющей погибшей любовью.

И что, вот такой теперь будет наша жизнь, подумалось мне. Крики, скандалы, упреки. А рядом дети. Совсем еще маленькие. Они не должны такое слышать и видеть. Как все печально…

- Аааааааа!

Нарастающий в коридоре крик, больше похожий на вопль раненого вепря, ворвался в кухню вместе с мужчиной, на бедрах которого было повязано белое полотенце.

Я не сразу узнала Леонарда. Ведь то, как он выглядел сейчас, разительно отличалось от того, что ходило, изрыгало проклятия, колкости и угрозы, по замку.

Ничего себе, что же с ним произошло?..

Глава 41 Детские проделки

Леонард продолжал изрыгать проклятия, скача по комнате, словно блоха по раскаленной сковороде, и тряся кулаками. Мы все следили за ним во все глаза – с интересом, должна отметить. Ведь не каждый же день по кухне отплясывает дикий ритуальный танец вмиг облысевший некромант. Любопытно, кто же его так, э-э, наградил?

Тот же вопрос волновал и самого танцора, очевидно. - Кто? – устав прыгать в боевом танце, выдохнул он, тяжело дыша. – Кто налил в мою склянку со средством для волос эту пакость?!

Мы с детьми обменялись взглядами. По лицу Сонечки поняла, что главный диверсант в нашем доме – эта неугомонная куколка. Чем невиннее у ребенка глаза, тем ужаснее сотворенное им хулиганство.

Вспомнила, как она крутила ручками темно-синий пузырек, что мы со служанкой принесли после вояжа по лавкам местного городка. То самое средство для волосатых ножек. Вернее, от них. Я сама ей это поведала, а она запомнила. Наверное, в ее головке тут же сложился блестящий по своей простоте и эффекту план. Дети ведь куда умнее и сообразительнее, чем нам кажется. И теперь дядя Леонард прыгает по кухне лысым…

- Прекрати орать, - тихо рыкнул Захария, подойдя к нему. – И убирайся. Негоже перед женщинами и детьми малыми в таком виде находиться. Да еще и вопить, будто…

- Будто что? – прошипел брат. – Будто мне в склянку налили гадости какой-то и теперь на голове и волосины не осталось?!

- Может, сам с магией напортачил, а теперь виноватых ищешь, - дракон пожал плечами. – Тебе ли не знать, что темная магия зла и мстительна? Уходи! – он схватил Леонарда под локоть и развернул спиной к двери.

- Ах! – дружно вырвалось у нас всех.

Потому что на затылке некроманта стало видно алое око в пентаграмме!

Сначала я подумала, что это татуировка. Но глаз раскрылся, глянул на нас и просиял алой ненавистью, будто живой!

Мы замерли, как мышки перед огромным голодным котом, выпустившим острейшие когти. Нутро похолодело, будто в хладник нырнула с головой. Только этого непотребства нам тут и не хватало!

- Ты продал душу Тьме, брат! – потрясенно выдохнул Захария, отступив от него на шаг. – Что же ты наделал…

Некромант поспешил уйти. Видимо, раскрывать нам эту тайну он явно не спешил. Под конец раздосадованный лысень так громко хлопнул дверью, что тарелка с хлебом, намазанным маслом и покрытым домашним сыром, подпрыгнула, будто пытаясь спастись бегством, и улетела на пол со стола. К счастью, не разбилась. Хотя говорят наоборот, что посуда разлетается на кусочки к позитивному. Но это не наш случай.