А мне так нравилось ловить снежинки языком в деревне, что стала почти родной.
И в том городе, где мы провели с Джеком сказочные (по большей части) несколько часов…
Здесь я их, падающих с неба, просто не увижу.
Никогда…
Враг надвигается. Я замечаю на шаре из снега два синих глаза, они меня словно… как это слово? Странствующий торговец про это рассказывал…
Гипно… гипно… тизируют!
Гипнотизируют! Вот!
Нельзя поддаваться!
Джек хочет, чтобы я провалила четвёртое испытание.
Но что мне до желаний тролля?
Я усмехаюсь и прилагаю усилия, чтобы сконцентрировать магию в нужном русле. Отдаляюсь от зайца прыжками, почти полётом, ах, если бы у меня была под рукой метла! Было бы легче. Силу куда проще направлять на предмет, чем на тело.
Но нечего сожалеть о невозможном!
Снежное чудовище с писком ускоряется.
Какая же жуть! Надеюсь, Сандра читала Ёлке не такие вот сказки на ночь!
Надо подумать. Эту тварь нельзя уничтожить даже огнём. Точнее, взрыв-то превратил зайца в талую мерзкую массу, но она в мгновение ока собралась в ещё большую зубастую тварь!
А глаза-то поблёскивают, будто издевательским весельем!
Видела я уже такое!
Будто мои попытки навредить лишь раззадоривают. Не вижу смысла прибегать к огню второй раз.
Но что же делать?
Приземляюсь на высокий сугроб, чтобы взять себе пару мгновений передышки.
Я уже довольно далеко отошла от других ведьм. Никого рядом не видно. Джека в том числе. Его это всё, должно быть, изрядно развлекает…
Снежный кролик несётся на меня.
И я вдруг слышу снизу знакомый бархатный, терпкий, словно кофе, голос:
— Изольда! Разговор есть! Давай это, быстрее…
Спускаюсь вниз, стрельнув взглядом в приближающегося противника. Мой любимый огненноволосый баран протягивает огромную, твёрдую как камень ладонь.
— Быстрее! — хмурится он.
И я, решив рискнуть, подаю ему руку.
И мы вдвоём проваливаемся прямо под снег и оказываемся в… троллей норе?
— Если Джек узнает, он прихлопнет меня…
Здесь на удивление тепло. Ну и светло само собой от волос барана. Сверху сотрясается снежный наст, будто кролик прыгает на месте, не зная, где меня искать.
— Это троллий ход, — улыбается мой друг. — У тебя осталось пятнадцать минут до рассвета, Изольда. Или меньше.
— Так чего же? — выгибаю я бровь.
Он передёргивает плечом.
А в моих мыслях всё ещё отдаётся это «прихлопнет». Тролли Джека, охранники, слуги, не знаю, кто ещё, они ведь огромные, зачастую больше его самого. И как ему удаётся держать их в узде?
Интересно. Но как всегда невовремя!
— Ты так не победишь его, Изольда, — тянет баран. Вид у него виноватый, и это меня волнует.
— Что-то случилось?
— Не могу тебе сказать, как надо, это нарушит правила. Но могу сказать так… Ты. Борешься. Не. С. Тем.
Произносит каждое слово раздельно. Это действует мне на нервы, ведь время продолжает утекать. Но, вполне возможно, это сделано для того, чтобы Джек не услышал его.
Я хмурюсь.
Пятнадцать минут.
Пятнадцать минут.
Вот тролль! Боюсь, что не успею, и только больше времени трачу. Так не пойдёт.
Борюсь не с тем, значит. А с чем?
Со снежной глыбой, в которую «жизнь» вдохнул господин зла.
Но это не работает. Снег так или иначе собирается вновь, становится чудовищем, причём ещё опаснее, чем прежде. Значит, не стоит думать, каким способом ещё кролика можно разнести.
А что же тогда?
— Это испытание для ведьм, да? — перевожу взгляд на барана и облизываю холодные губы. — В нём должен быть какой-то смысл. Какое-то умение, которое Джек проверяет. Так?
— Или просто так, — ухмыляется тролль.
Меня это не очень устраивает.
— Если это связано с мастерством колдовать… То… — у меня, чувствую, загораются глаза.
— Поняла? — с надеждой спрашивает баран.
— Что? — выгибаю я бровь. — Переживаешь обо мне?
Он кивает и качает головой. Попеременно.
— Если пройду испытание, выпьем вместе кофе? Нехорошо перед сном, но немного можно. Я, мне кажется, всё равно буду спать, как убитая.
— Если это не приказ, то…
— Что же у вас за мания-то такая? Никто на власть вашу не посягает! Просто предложение доброго друга.
— Д-друга… — шепчет он, сверкнув синим пламенем в глазах.
И отправляет меня назад. В три прыжка от разъярённого зайца. Он пищит и подпрыгивает, будто от радости, заметив меня.
А я выдыхаю. Ведь настало время проверить, на что способна магия рядовой, ничем не примечательной ведьмы.
Снег, лёд… взгляд знакомый, будто сам господин зла смотрит глазами своего любимого монстра. Колкие усы из льда. Он всё больше становится похож на зайчика. Если можно сказать «зайчик» про эту громадину, разумеется.
Но на чём-то же всё это держится.
Мне нужно найти заклинание или сгусток магии — хоть что-нибудь.
Вообще, я знаю, что Джек могущественный колдун, тролль, хозяин зимы, господин зла, похититель сердец… И всё в этом духе. Но какой именно магией он пользуется — понятия не имею. А кто такие на самом деле тролли вообще не может сказать никто. Тем более мне, кто живёт по сути лишь год, у кого не было длинной жизни, чтобы сложить картину из осколков легенд и сказок, из базарных разговоров и обрывков снов. Точнее, жизнь-то была, вот она я, вполне себе взрослая, но что от неё толку, если не помню ровным счётом ничего?
Ах, снежная тварь, словом, подскажи мне, где твоё сердце?
Где твой… источник?
Всё приходится делать интуитивно, как и положено хорошим ведьмам. Я закрываю глаза и спрашиваю себя: если ли что-то, что поможет увидеть чужую магию?
Нет, отвечаю сама себе.
И тут: а если найду?
И, как ни странно, нахожу.
Искры магии, связанные в золотую косу, поблёскивают внутри приближающегося ко мне снежно-ледяного кролика.
Через это Джек либо управляет чудовищем.
Либо «оживляет» его.
Если ли у меня подходящий инструмент, чтобы прервать эту связь? Уничтожить чужую магию?
Есть.
Чувствую, что есть.
Но не под рукой, а…
Перевожу взгляд на кружащуюся Совушку. Глаза её поблёскивают магией, как в тот день, когда я уходила из деревни.
Это магия — моя.
Но я не могу её вернуть себе полностью, зато могу кое-что другое.
— Сова, — шепчу, когда кажется вот-вот и снежный кролик настигнет меня, — не зря ты казался мне жуткой птичкой. Съешь, пожалуйста, магию Джека.
Она ухает.
А я рявкую, что есть силы:
— Давай!
И вот кролик пищит, словно мышка, я отлетаю в сугроб (как обычно), а Сова вырывает косицу магии, словно смею. И безжалостно съедает.
В глазах вспыхивает на миг золотой свет.
Чудовище рассыпается безликими комьями снега.
Рассвет.
И — прикрываю глаза и смеюсь, ведь наконец-то могу выдохнуть — победа!
— Что ж, — нависает надо мной подснежник-Джек, — ты прошла, Изольда.
От того, как он рявкает моё имя, на мгновение замирает сердце.
И колет.
Так странно и глупо, да?
— Но это ерунда, ведьма, — выплёвывает тут же, — всего лишь четвёртое испытание. Из одиннадцати. Остальные тебе будут не по силам. И завтра целых три. Завтра и станешь моей. А пока — сладких снов.
У него чуть хрипловатый, дымный голос.
Взгляд мерцающий и тяжёлый.
Мрачная ухмылка.
Я не успеваю ничего ответить.
Джек исчезает, словно натужно стараясь оставаться верным своему слову. Это похвально.
Но так же значит, что ему сегодня не достанется добротного кофе.
— Идём, Изольда? — на его месте почти сразу возникает баран. — Я провожу тебя до домика.
— Славно, — улыбаюсь я. — Но после этой заварушки из меня будто вытекли все силы… Хочется просто лежать на снегу и смотреть на разводы нижнего неба.
— Ты красивая. И платье тоже, — заявляет тролль. — Но ты лучше.
— Что ж…
Правда, я не успеваю ничего дельного ответить, потому что баран подхватывает меня на руки. Так легко и непринуждённо, что у меня язык не поворачивается возразить.
