Натали поднесла чашку с чаем ко рту, мечтательно зажмурилась и… тут раздался стук в дверь.
Не соседский. Не хозяйский. Вежливый, отточенный, точно вымеренный. Такой, каким стучат только люди, привыкшие, что им открывают.
— Я же говорила! — торжествующе выдала тётушка и устремила полный надежды взгляд на дверь.
Её оптимизм и романтизм просто неистребимы. И хоть ей было уже чуть за тридцать, иногда Натали казалось, что это она старше тётушки на десять лет. Виола свято верила, что однажды на пороге их убогой мансарды объявится мужчина, который волшебным образом возьмёт на себя и решит все их проблемы. Но Натали была прагматиком. Она знала, что мужчины не решают проблемы — они их создают. У неё уже была горькая возможность убедиться в истинности этой житейской мудрости.
Натали подошла к двери и приоткрыла её, оставив цепочку на месте.
На пороге стоял мужчина лет сорока в сером сюртуке с отличной посадкой, держался прямо, в руке — трость, на лацкане — значок нотариальной палаты. Он был подтянут, аккуратен, и производил впечатление человека, который знает цену каждой букве, поставленной в документе.
— Доброе утро. Простите за беспокойство. Мадмуазель Дюваль? — осведомился он.
— Да, — осторожно ответила Натали, не убирая цепочку. — Что вам нужно?
— Моё имя — Антуан Марлоу. Я поверенный месье Поля ван-Эльста…
Ван-Эльст? Знакомое имя. Натали о нём слышала. Да и кто в столице не слышал об одном из самых состоятельных холостяков? Владелец известной парфюмерной фабрики. Говорят, сам является автором последней нашумевшей коллекции духов.
— Я прибыл по его поручению. Месье ван-Эльст просил передать личное приглашение. Он желает обсудить с вами важный деловой вопрос и будет рад видеть вас у себя в особняке — сегодня, в два часа после полудня.
Натали не ответила сразу. О Поле ван-Эльсте ходили противоречивые слухи. У него была репутация мужчины, у которого вместо сердца коллекция саркастических замечаний. Одни говорили, что он умен, как сам дьявол. Другие — что он просто надменен и ленив. Третьи, вообще, считали его опасным и непредсказуемым и предостерегали иметь с ним дело.
Что ж, человек с такой репутацией никак не мог пригласить Натали “просто так”. Но она ума не могла приложить, по какой причине он решил потратить на неё своё драгоценное время. Впрочем, время Натали тоже не бесплатное. У неё работа. Она вернётся из библиотеки хорошо если к трём часам после полудня.
— Передайте месье ван-Эльсту, что я не принимаю приглашения на светские визиты от незнакомцев, — отстранённо произнесла Натали. — К тому же сегодня после полудня буду занята.
Виола, которая наблюдала за разговором из-за её спины, похоже, шанс упускать ни в коем случае не хотела, поэтому не успела Натали закончить фразу, как тут же вступила в разговор.
— Многоуважаемый месье Марлоу, моя племянница хотела сказать, что освободится только к четырём часам после полудня.
— Чудесно, — почувствовав в Виоле союзницу, тут же подхватил её идею юрист. — Тогда организуем встречу в четыре часа.
Натали бросила на тётушку через плечо укоризненный взгляд в духе: на чьей ты стороне? Но та абсолютно не собиралась считать себя виноватой, а напротив, прибегнув к всевозможным мимическим приёмам, пыталась убедить, что на встречу нужно соглашаться.
Неизвестно, прислушалась бы Натали к её немым советам, если бы не собственное любопытство, которое разгорелось не на шутку. Почему именно она? Откуда ван-Эльст о ней вообще узнал? Что за “деловой вопрос”? Ей совсем не нравилось, когда её пытались использовать. Но нравилось ещё меньше — не знать, зачем.
— Хорошо, — согласилась Натали. — Я готова побеседовать. Но не в его особняке. Если месье ван-Эльст желает разговора, пусть сам нанесёт мне визит. Передайте, что буду ждать его к четырём часам после полудня.
Антуан чуть приподнял бровь, явно довольный тем, что удалось добиться согласия, и вежливо попрощавшись, удалился.
Натали закрыла за ним дверь и, развернувшись, встретилась взглядом с лордом Мортимером. Он взирал на неё с подоконника своими чёрными как смоль глазами, в которых читалось предупреждение, интерес и, возможно, лёгкое злорадство, будто он предчувствовал, что Натали ещё пожалеет о своём решении. Хотя возможно, злорадство было адресовано ван-Эльсту. И жалеть о встрече с Натали придётся ему.
ГЛАВА 4. Курица, ворон и деловой разговор
Поль ван-Эльст стоял перед покосившейся дверью на последнем этаже особняка, который из вежливости можно было назвать “старинным”, а по факту — запущенным. На лестнице пахло сушёной мятой, пылью и чем-то хлебным, отдалённо знакомым, но необъяснимо… домашним.
Он постучал. Немного не уверенно. С чего бы это? Он привык быть хозяином ситуации, но в этом видавшем виды особняке чувствовал себя слегка не в своей тарелке.
Дверь открылась почти сразу, и перед ним предстала она — мадмуазель Натали Дюваль.
Он с любопытством окинул её взглядом с ног до головы. Должно ли мужчину интересовать, как выглядит потенциальная фиктивная жена? Неизвестно. Но Поля интересовало.
Первое, что он отметил — осанка. Не напряжённая, не жеманная, не высокомерная. Натали была ниже среднего роста, но держалась спокойно и уверенно, как человек, который давно привык рассчитывать только на себя.
Второе, чего нельзя было не отметить — большие карие глаза — внимательные, с янтарными искрами. Не с поволокой, не игривые, а изучающие со скепсисом, как у человека, поймавшего собеседника на логической ошибке.
Волосы — третье, что заслуживало внимание. Каштановые, чуть волнистые, собраны в небрежный узел, из которого выбивалось несколько прядей. Это выдало в Натали любовь к беспорядку — качество категорически не позволительное юной мадмуазель с точки зрения светского общества. Впрочем, в этом беспорядке было больше шарма, чем во всех салонных причёсках последних сезонов.
И ещё Поль не мог не обратить внимание на её платье — простое, и слегка… кхм… может ему это только показалось… но у него сложилось впечатление, что оно сшито из двух других. Новый писк моды? Вряд ли. Он скорее поверил бы, что крайне стеснённое финансовое состояние вынуждает Натали на подобные эксперименты. Что ж, во всяком случае, смело.
Малышка Натали и, вообще, похоже, была не из робкого десятка. Она смотрела на него без доли кокетства или подобострастия, скорее иронично — с выражением: “Да, вы меня разглядываете. И что с того?”
Это… интриговало. Но Полю пришлось сделать неутешительные выводы — беседа не будет простой. Такая, как Натали, может с равной вероятностью как согласиться на его предложение, так и выставить его вон.
— Месье ван-Эльст, полагаю? — поинтересовалась она. — Раз уж вам удалось невредимым преодолеть нашу проблемную лестницу, прошу, входите, — пригласила с лёгкой улыбкой. — Место скромное, но дождя не пропускает.
Он вошёл. И понял: скромное — это мягко сказано.
Комната была крохотной, с низким потолком, грубоватой мебелью, и стопками книг, которые явно пережили не одного владельца. На подоконнике — ворон. Настоящий. Чёрный, размером с приличного кота и с выражением лица профессора, которому только что задали глупый вопрос.
— Это Морти, — пояснила Натали, заметив взгляд Поля. — Единственный мужчина, достойный внимания, из тех, что мне довелось встречать.
— Исключительно лестно, — пробормотал Поль.
На диване, столь тесном, что вряд ли вместил бы двоих, сидела миловидная барышня — мягкая, округлая, с вежливой улыбкой и блестящими глазами, которые следили за ним так пристально, что он невольно засомневался, не забыл ли застегнуть манжеты. Судя по предварительной разведке, проведённой Антуаном — это тётушка Натали.
— Моя тётушка, мадмуазель Виола Дюваль, — представила Натали, подтверждая догадку Поля. — Прошу присаживайтесь, — кивнула она в противоположный угол, — только осторожно, кресло справа слегка саботирует гостей.
