Он сел — в целое, по левой стороне. Не хотел испытывать на себе, как ведёт себя мебель, способная на саботаж.
— Могу ли предложить вам чаю, месье ван-Эльст? — приветливо улыбнулась Виола.
Поль успел перехватить скептичный взгляд, который племянница бросила на тётушку, но та уже подскочила с дивана и направилась к плите. Он не был уверен, что хочет чаю, но отказываться не стал. Его устраивало, что тётушка нашла себе занятие.
Учтивое молчание растекалось по комнате, и Поль невольно обратил внимание на запахи. Чистая лаванда, капля ванили, что-то древесное и немного мяты. Он отметил это автоматически, профессионально — как всегда, когда пытался заговорить, но не знал, с чего начать.
— В воздухе… пахнет лавандой, — заметил он.
Натали медленно моргнула. В её хорошенькой головке, кажется, началась работа мысли: куда клонит гость?
— Да. Она у нас везде. Даже в чулане.
— Прекрасно, — кивнул Поль. — Полезное растение. Успокаивает. Особенно когда... мм... обсуждаешь важные... деловые вопросы. Мадмуазель Дюваль, как вы относитесь к браку? Я слышал, отклонили несколько предложений. Почему?
Пауза.
Виола замерла над чашкой, которую наполняла чаем. Натали слегка прищурилась.
Поль засомневался, не слишком ли резкий он сделал разворот.
— То есть... раз уж мы заговорили о растениях... я подумал, что будет уместно перейти к браку.
Натали чуть наклонила голову.
— Вы уверены, что не пропустили пару логических звеньев между лавандой и отвергнутыми мною кавалерами?
Явно пропустил. Обычно Поль гораздо более красноречив, но его красноречие спотыкалось о слишком пристальный взгляд тётушки. Что-то в её образе говорило ему, что ей не понравится словосочетание “фиктивный брак”.
— На самом деле, мой интерес к брачным вопросам не случаен, — попробовал переформулировать он. — Если мадмуазель отказывается от брака, то не означает ли это… — Полю показалось, что он нащупал правильный подход и вот-вот подведёт к нужной мысли…
…но в этот самый момент из ящика с углём неожиданно вылетело белое нечто. Вылет сопровождался таким грохотом и суматохой, что Поль вначале даже не понял, что происходит. Перепачканное в угольной пыли существо неслось прямо на него, но к счастью приземлилось в шаге от его ног и при ближайшем рассмотрении оказалось курицей.
Он невольно подпрыгнул на месте.
— Ох, Лотта, — всплеснула руками Виола, — как же я не уследила! Простите, месье ван-Эльст, — она подскочила к курице и подхватила её, чтобы убрать подальше.
В своём раскаянии тётушка казалась совершенно искренней, чего не скажешь о племяннице. Та тоже извинилась, но, судя по лукавинке в её карих глазах, сцена с сумасшедшей несушкой её нисколько не расстроила.
— Лотта вносит в нашу жизнь некий беспорядок, но согласитесь, она просто очаровательна.
Поль был несколько другого мнения о лохматом кудахтающем чудовище. Стало совершенно очевидно, что если он хочет добиться какого-то результата, то беседовать нужно с глазу на глаз.
— Могу ли я попросить поговорить с вами наедине?
Тётушке идея явно не понравилась, зато Натали продолжала мило улыбаться:
— Разумеется. Если хотите конфиденциальности, у нас в доме есть два варианта: чулан или балкон.
Чулан для приватной беседы Полю ещё никто не предлагал. Может, там целый курятник? Уточнять он не решился, на сегодня для него хватило впечатлений.
— Полагаю, балкон, — выбрал он из двух предложенных вариантов более предсказуемый, и последовал за Натали через комнату.
Балкон оказался… крохотным. Почти символическим. Стены — обветшалые, деревянные перила — покосившиеся, но всё это искупали горшки с цветами, расставленные в такой хаотичной гармонии, что поневоле чувствовалось: здесь старались создать уют из ничего.
На этом балконе особенно отчётливо ощущалось, насколько Натали нуждается в средствах, и Поль, наконец, понял, как строить беседу. Это должен быть деловой разговор работодателя с потенциальным сотрудником, как он беседует с теми, кто хотел бы занять вакантное место на его фабрике. Только такой подход, наверное, не вызовет у Натали отторжение.
Она стояла у перил, сложив руки на груди — готовая, наконец-то, узнать о цели его визита.
— Мадмуазель Дюваль, хочу предложить вам работу с достойной оплатой, — начал он. — Вы ведь нуждаетесь в средствах?
— Не настолько, чтобы принимать сомнительные предложения, — взглянула она на него с лёгким скепсисом.
Поль продолжил, пытаясь сохранить деловой стиль:
— Почему же сомнительные? Мой поверенный оформит контракт с соблюдением всех юридических тонкостей.
— О каком контракте речь?
— О брачном.
— Предлагаете фиктивный брак? — быстро сообразила она. Её упрямые губы едва заметно растянулись в саркастичной усмешке. — Вакансия: жена. Опыт необязателен. Зарплата — стабильна.
Поль посчитал хорошим знаком, что она не оскорбилась этому “недостойному” предложению, а восприняла с иронией. Ирония лучше, чем категорический отказ. Однако рано радовался.
— Почему вы решили, что мне будет интересно такое… сотрудничество? — покачала она головой. — Ни настоящий муж, ни, тем более, фиктивный в мои планы не входят. Вы зря потратили на меня своё время.
Это был более, чем однозначный отказ. Но Поль не собирался сдаваться.
— Чем же плох фиктивный муж? Он будет исправно платить и, в отличие от настоящего, ничем не побеспокоит, — усмехнулся он.
— Я не хочу иметь дело с мужчинами, — пояснила Натали категорично. Но добавила, смягчив голос: — Уверена, вам не составит труда найти ту, кто с превеликой радостью подпишет контракт.
— Вот этого-то мне и хотелось бы избежать.
— Чего? — не поняла она.
— “Превеликой радости”. Я ищу не ту, кто будет надеяться на продолжение, а ту, кто будет с таким же нетерпением ждать окончания контракта, как и я. Без лишних иллюзий. Мне показалось, что вы предпочитаете свободу брачным узам, как и я. Ведь так?
Натали задумчиво посмотрела на него, и в её глазах мелькнуло нечто, что заставило Поля почувствовать: возможно, он задел нужную струну.
— Но если вы так цените свободу, зачем вам вообще этот брак? — спросила она.
Поль решил не кривить душой, и выдал начистоту:
— Если я не женюсь до двадцати восьми лет, а до этого момента осталось меньше пяти дней, то поместье моей тётушки, согласно её завещанию, перейдёт Обществу Благовоспитанности и Устоев. Мне дорог Вальмонт. Я не хотел бы его потерять.
— Вальмонт? — переспросила Натали.
И вдруг выражение её лица изменилось.
На короткий миг — но заметно. Ирония исчезла. В глазах мелькнуло что-то вроде напряжённого интереса. Или воспоминания. Но это длилось так недолго, что Поль решил — ему только показалось.
— Да, Вальмонт — чудесное местечко, если забыть в какой глуши оно расположено. Слышали о нём?
— Нет, не приходилось, — пожала она плечами. — Но название звучит мило.
Наступила тишина. Натали смотрела в сторону, пальцы чуть-чуть сжались на перилах. Потом она перевела взгляд на Поля и спокойно, даже деловито, произнесла:
— Месье ван-Эльст, если вы нуждаетесь в фиктивной жене, на которую никогда не предъявите прав, как и она на вас — я готова обсудить детали.
ГЛАВА 5. Праведный гнев и немного романтики
Как только Натали закрыла дверь за ван-Эльстом, Виола, затаившая дыхание с тех пор, как он ступил на их мансарду, наконец, выдохнула — и тут же засыпала вопросами.
— Натали! Что он сказал? Милая, что он тебе сказал? — она буквально подскочила с дивана. — Я же видела, он был взволнован. Вы так долго разговаривали! А о чём можно разговаривать так долго на нашем крохотном балконе? Не томи меня в неизвестности — выкладывай!
Натали, опершись на дверь, смотрела в пол с лёгкой, почти лукавой улыбкой. Потом подняла взгляд:
— Он сделал предложение.
Виола хлопнула в ладони:
