Рыцарям вход запрещён (СИ) - Винтер Ксения

– Бао? – неуверенно предположила я, делая осторожный, совсем крохотный шаг в сторону зверя.

Волк повернул ко мне голову и тут же выражение его морды смягчилось, а зловещий оскал пропал, сменившись чем-то, отдалённо напоминающим волчий вариант улыбки. Ободрённая подобной реакцией, следующие шаги я проделала уже более уверенно, пока мои руки не коснулись мягкой шелковистой шерсти зверя на боку.

– Какой ты красивый! – восторженно проговорила я, разглядывая ментальное воплощение своего крохи. – А почему в реальности ты не такой?

– Меня все боятся, – объяснил волк вполне себе человеческим голосом. – И лапами неудобно доставать еду.

Я коротко рассмеялась на подобные рассуждения.

– Ты не сердишься, что мы сюда пришли? – спросила я, решив сразу же прояснить этот вопрос.

– Не злюсь, – заверил меня волк. – Но тут нет ничего интересного. Только пустота.

– Такого не бывает, – возразила Кэй категорично. – Ты же не забываешь каждую секунду своей жизни! Значит, где-то тут должна храниться твоя память.

Бао повернул к ней голову и злобно рыкнул, однако стоило мне положить ладонь ему на морду, сразу расслабился и ткнулся носом мне в плечо.

– Я никогда туда не хожу, – объяснил он, мотнув головой куда-то в сторону, туда, где был самый густой туман. – Там больно и страшно. Не хочу туда.

– И не ходи, – кивнула я. – Но можно мы с Кэй туда сходим и осмотримся?

– Идите, – неожиданно легко разрешил волк. – А я здесь подожду.

Случайность

Пройдя совсем немного сквозь густой туман, мы с Кэй оказались посреди небольшой лесной поляны, тускло освещённой светом одинокого костра, вокруг которого собралась небольшая группа людей, одетых как простые крестьяне. Здесь было несколько крепких мужчин, вооружённых небольшими топорами и луками, но основную массу составляли старики и женщины с детьми.

– Разве мы не должны видеть всё глазами Бао? – неуверенно спросила я у своей спутницы.

– Не обязательно, – покачала головой та. – Если бы мы проникли просто в его мысли, то, да, видели бы всё от его лица. Но мы не просматриваем его память, а погружаемся намного глубже, в сознание. Поэтому вполне можем выступать в роли сторонних наблюдателей.

Яснее мне не стало, но я решила разобраться в этом вопросе чуть позже.

Группа людей возле костра тем временем укладывалась спать. Двое мужчин остались сидеть возле самого огня, очевидно, чтобы поддерживать его и заодно охранять лагерь.

Некоторое время ничего не происходило. Лагерь погрузился в сон, стихли практически все звуки, слышался только треск веток в костре и отдалённое уханье совы.

А затем моё внимание привлёк один из малышей. На вид ему было года два-три, он спал на шерстяном одеяле в обнимку с миловидной темноволосой женщиной – скорее всего, его матерью. Сам малыш был щуплый, темноволосый и большеглазый. И, очевидно, совершенно не желавший спать. Некоторое время он возился под боком матери, а затем его внимание привлёк светлячок, мелькнувший чуть вдалеке. Малыш неуклюже поднялся и двинулся к источнику света, вытянув вперёд крохотные ручки.

Я обернулась и посмотрела в сторону костра: мужчины о чём-то переговаривались вполголоса и даже не заметили, как ребёнок покинул поляну, скрывшись среди деревьев.

– Танцующие огни, – с сожалением проговорила Кэй, последовав за малышом вглубь леса. – Это духи недавно погибших людей. С виду они напоминают светлячков, но на самом деле ими не являются.

– Они специально манят его за собой? – настороженно уточнила я, кивнув в сторону малыша, радостно хихикая и что-то неразборчиво щебеча на своём детском языке, следовавшего за яркими огоньками.

– Нет, – покачала головой Кэй. – Они просто движутся к входу в загробный мир. Однако их потусторонний свет издревле манил слабых духом людей: детей, стариков или тех, кто подвержен страстям.

– И что происходит с теми, кто следует за танцующими огнями?

– Среди живых их больше никто не увидит, – непреклонно заявила Кэй.

А малыш тем временем всё шёл и шёл вперёд, пока в какой-то момент не запнулся о какую-то корягу. Рухнув на землю и, очевидно, больно ударившись, ребёнок залился слезами.

– Мама! Мама! – громко позвал он. Однако ответом ему стала тишина.

– Мама?

Только сейчас кроха понял, что вокруг него – непроходимый лес и ни намёка на живого человека. Покрасневшее зарёванное личико исказил страх, и малыш заревел ещё громче.

– Мама! Мама! Мама! – продолжал он отчаянно звать. Но лишь филин протяжно ухнул где-то вдали.

Малыш же, продолжая заливаться слезами и соплями, пошёл куда-то вперёд, не разбирая дороги.

– Мама! Мама! Мама!

Его крики буквально разрывали мне сердце. Хотелось подойти, обнять и успокоить. Сказать, что всё уже позади, что сейчас я выведу его из леса и мы вместе найдём его маму. Только вот это всё было бессмысленно. Если всё, что Кэй рассказывала о демонах – правда, Бао уже давно умер. И вполне вероятно, что и матери его больше нет на этом свете.

В какой-то момент малыш выбился из сил и плюхнулся на землю в тени раскидистого дерева. Темнота вокруг расступилась – начинало светать. А малыш, запрокинув голову, уставился на ветви над собой, на одной из которых – совсем низко, кажется, протяни руку, и можно сорвать, – висело совсем крохотное зелёное яблоко.

– Ябко! – ребёнок с надеждой уставился на фрукт и протянул к нему обе руки, даже попытался встать, но сил уже не хватило. Большие карие глаза вновь наполнились слезами. – Ябко! Ням!

Однако яблоко продолжило равнодушно висеть на ветке, безучастное к чужим мольбам.

А затем совсем рядом раздался протяжный волчий вой, хрустнули ломающиеся ветки, и на поляну, зловеще скаля зубастые пасти, вышло три матёрых серых волка.

Я закрыла глаза руками, не желая видеть, что произойдёт дальше. И тут же ощутила, как в плечо болезненно впились чьи-то пальцы. Я резко повернулась и… проснулась.

Я сидела на стуле, положив голову на сложенные на столе руки. А на коленях у меня, трогательно хмуря брови, тихо сопел Бао в привычном для меня «грибочном» облике.

– Это многое объясняет, – подала голос Кэй, тоже очнувшаяся ото сна и теперь с откровенной жалостью взиравшая на моего подопечного. – Он был совсем маленьким, когда умер, и единственными его желаниями было найти маму и поесть. Однако он не смог исполнить ни одно из них и его неупокоенный дух остался в лесу. Движимый голодом, он, скорее всего, начал поедать других духов, таких как танцующие огоньки, впитывая их силу. Он становился всё сильней и сильней, его разум развивался, но посмертные желания остались неизменными. А потом он встретил тебя, – Кэй подняла на меня внимательный взгляд. – Теперь ты – его мама. И он сделает всё, чтобы удержать тебя рядом.

Я неопределённо пожала плечами и погладила Бао по шляпке.

– Я и не собираюсь никуда уходить, – твёрдо заявила я после небольшой паузы. – Во всяком случае, его я точно не оставлю.

– И тебя не беспокоит его истинная сущность? Тот волк, которого мы видели – это настоящий Бао. И он в любой момент может перестать быть невинным грибочком и стать тем, кем является на самом деле.

– Значит, у меня будет огромный дрессированный волк, – отрезала я непреклонно, аккуратно подхватила Бао на руки и встала. – Спасибо за урок зельеварения – было очень познавательно. Но нам с Бао пора вернуться в нашу комнату – получится не очень хорошо, если Кэйлаш заметит наше отсутствие.

Я тебя не боюсь

Утром я проснулась от неприятного ощущения, будто кто-то настойчиво сверлит меня пристальным взглядом. Я лениво приоткрыла один глаз: на моей груди сидел Бао и действительно не сводил с меня внимательного взгляда, словно силился что-то рассмотреть.

– Доброе утро, – зевнув, поприветствовала я демонёнка. – Ты чего не спишь?

– Ты теперь меня боишься? – проигнорировав и приветствие, и вопрос, в свою очередь спросил он.