Барон Дубов 5 (СИ) - Капелькин Михаил

Зелёная мелочь ещё сильнее обняла колени и опустила глаза, влажно заблестевшие в свете камина.

— Я просто не хочу смотреть, как вас оскорбляют. Потому что знаю, что тогда дворянские зубы полетят, как щепки.

Она снова подняла на меня мокрые глаза и дрожащим голосом произнесла:

— Да, разнести Императорский бал было бы в твоём духе. Но проблем потом не оберёмся… Сразу полстраны можно будет во враги записать.

— Вот именно, — кивнул я.

С одной стороны, я ни за что не дам в обиду девушек. Пусть даже какой-нибудь царевич попытается их оскорбить, всё равно получит по зубам. Потому что если оскорбляешь кого-то слабее себя, будь готов, что кто-то другой окажется сильнее и обидит уже тебя.

С другой стороны, зачем плодить конфликты? Среди старшего поколения князей, герцогов и остальных пруд пруди консерваторов, которые другие народы за людей вообще не считают.

Я вспомнил бал в Пятигорске. На самом деле, мне он понравился. И выпил, и потанцевал, и подрался. Вечер прошёл просто замечательно! И я же не чёрствый осёл, которому нет дела до маленьких грёз подруг, прошедших со мной и огонь, и воду. Сердце кровью обливалось от вида той же Агнес, уткнувшейся лбом в коленки. Её сейчас сокрушило сразу две вещи: разочарование и чувство, что я прав.

Однако мне вдруг пришла в голову любопытная идея. Точнее, она пришла уже давно, но сейчас я в ней окончательно утвердился. В конце концов, этот пресловутый бал, который стал для девушки камнем преткновения, да и, судя по всему, для Вероники тоже, будет большим событием. Наверняка кто-то попытается этим воспользоваться и устроит суматоху, чтобы, например, свести старые счёты. Или устранить конкурента. Как сказал царевич Владислав, Питер — банка с пауками и змеями.

Так что я нарочито строго произнёс:

— Поэтому я запрещаю вам с Вероникой отправляться на бал. Не смейте использовать никакие усыпляющие газы или алхимические бомбы, чтобы попасть во дворец. И ни за что не переодевайтесь в официантов! Ты всё поняла, Агнес?

Сдвинув брови, посмотрел на девушку. Она неуверенно посмотрела на меня в ответ и шмыгнула носом. Похлопала мокрыми ресницами. Ох, не люблю я, когда девушки плачут. Но, кажется, она меня поняла. Умница.

— Ага, — кивнула она и легко встала с кресла. Вытерла глаза тыльной стороной ладони. — Ладно. Ладно… — тянула она, явно задумавшись. Потом вдруг взглянула на учебники, лежащие на столике. Один из них вспух из-за жёлудя внутри. — Что там?

— Взгляни, — я протянул ей книгу.

Гоблинша взяла её в руки и раскрыла, поймав скатившийся предмет в руку. На миг задержала глаза на раскрытой странице, а затем с прищуром взглянула на меня.

— Что делает этот жёлудь? — спросила она.

— Ты слышала Мать Леса. Это семя для новой дубравы. И новой Матери Леса. Не знаю, она сразу проснётся или сперва побудет какое-то время в спячке…

— Понятно, — она захлопнула книгу и вернула мне её и жёлудь. — Не засиживайся допоздна, Коль. У тебя завтра важный день.

— Ага, — ухмыльнулся я.

— А я пойду. — Гоблинша перекатилась несколько раз с носков на пятки и обратно и пошла в свою комнату. Я проводил её взглядом, особое внимание уделив сочной зелёной заднице под тонкими шортиками. Почти зайдя, Агнес обернулась, ехидно улыбнулась, заметив мой взгляд, и бросила через плечо. — Не теряйте меня завтра. Я буду у себя… работать над кое-чем.

Я кивнул, и она закрыла дверь.

Весь следующий день прошёл в какой-то радостной суматохе. Начиная с завтрака Лакросса и Вероника постоянно шушукались, обсуждая платья, туфли, одежду и прочие аксессуары, названия которых больше бы подошли алхимическим зельям или особо страшным ядам.

Я же воспользовался услугами местной прачечной, где мне за небольшую мзду погладили новый костюм, который надевал на приём у Императора. Ткань была просто отличной, и я боялся испортить её неправильно глажкой, так как сам никогда особо с этим не заморачивался. Таскал одежду, которую не нужно приводить в порядок.

Да и учебники сами себя не прочитают. Это занятие весьма быстро сожрало свободное до обеда время, а я узнал пару новых рецептов усиливающих зелий. Надо будет попробовать приготовить что-нибудь из этого, но явно не сегодня. Опыт подсказывал, что после приёма потребуется небольшой отходняк.

После лёгкого перекуса заставил Лакроссу и Веронику медитировать. Агнес же с самого утра не выходила из комнаты.

Первая медитация особого успеха не принесла. Девушки постоянно отвлекались на мысли о предстоящем вечере и не могли сосредоточиться. Но попытка — это тоже опыт. Иногда отрицательный результат даже лучше положительного. Для девушек медитация не прошла бесследно: своим магическим зрением я увидел, что во время медитации мана по их каналам бегала чуть активнее.

Это было заметно по их усиленной ауре. Правда, после окончания всё вернулось к прежнему состоянию, но тут главное тренировки и ещё раз тренировки. Думаю, с третьего или четвёртого раза они смогут попасть в Духовное пространство. К тому же, я намеревался использовать зелье, которое должно облегчить эту задачу.

После часа мучений Лакросса с Вероникой буквально сорвались с места и заперлись в комнате синеглазки. Как они объяснили, им необходимо заранее начать готовиться: причёска, макияж и все дела. Я отмахнулся от этого руками и ногами.

За дверью Агнес что-то взорвалось, и из-под неё пополз жёлтый дым. Но крик гоблинши: «Я в порядке!» — меня успокоил.

В четыре часа в дверь постучали. За порогом стоял статный мужчина среднего роста в чёрном фраке с белой сорочкой, фуражкой шофёра на голове и в белых перчатках.

— Барон Дубов? — вкрадчиво спросил он.

— Чем обязан? — скрестил я на груди руки. Гостей я не ждал. Да и не любил их никогда.

— Его Императорское Высочество Владислав прислал за вами лимузин.

Ясно. Значит, за нами всё-таки проследили. Хотя я зарегистрировался под своим именем, так что, возможно, никакой слежки и не понадобилось. Впрочем, всё равно не люблю неприятные сюрпризы. По крайней мере, если в дороге что-то случится, буду знать, кто нас подставил.

Я посторонился, пропуская водителя в прихожую. Я уже был почти одет, только набросил смокинг и поправил бабочку на шее.

— Мы ожидали другого водителя, — нарушил я молчание.

Шофёр снял фуражку и склонил голову.

— Анатолия больше нет с нами.

— Он умер? — севшим голосом спросил я. Жаль беднягу, если так…

— Это неизвестно, Ваше Благородие. Но мы предполагаем, что да. Мы нашли его лимузин на севере от столицы, на границе диких земель. Судя по всему, его пытали, а затем… Мы надеемся, что он сбежал, но… Кто-то добрался до него. В полиции говорят, что этот кто-то выслеживал его последних пассажиров, то есть вас… Из следов обнаружили только пятна крови и бумажный пепел.

Я задумался. Вот как тот Чёрный байстрюк узнал, в какой стороне нас искать. А дальше выследить было делом техники. Чёрт. Надеюсь, хоть лесник не пострадал.

— А вы откуда столько знаете?

— Я же водитель, Ваше Благородие. Главное качество шофёра — умение слушать, когда это необходимо.

— Ясно, — протянул я. Шпионы. Шпионы повсюду в этом городе! — Соболезную вашему коллеге. Хороший мужик был.

— Да, — грустно ухмыльнулся водитель. — Знал город лучше, чем свои пять пальцев.

— Будьте уверены, если он погиб, то уже отомщён, — отчего-то мне захотелось подбодрить работягу. — Но, кто знает, может, Анатолию удалось сбежать…

В его глазах отразилось смятение, но затем он очень медленным и выверенным движением надел фуражку обратно и отцентрировал её, прикоснувшись к козырьку ребром ладони. Наклонив в лёгком поклоне голову, с благодарностью произнёс:

— Да, Ваше Благородие.

— Уже пора? — в коридор выглянула суматошная брюнетка. На её голове был форменный бедлам.

— Да, скажи Лакроссе, что нас уже ждёт машина, — обернулся я.

Послышался лёгкий цокот каблучков, и в прихожую вошла оркесса. Сзади раздался грохот упавшей фуражки, и она выкатилась мне под ноги. Да что тут говорить, у меня самого челюсть отвисла! Теперь я понимаю, чего они так носятся с этим балом…