Отбор на вылет, или Некромант неудачи (СИ) - Ильинская Екатерина

Бахнуло, вспыхнуло, затряслась земля. В мелькании цветных всполохов возникло серое существо, контуры которого словно сливались с самой ночью.

– А кто это у нас тут собирается мне помешать? – ответило серое существо, тоже хрустнуло в том месте, где должен были быть пальцы, и двинулось вперёд.

Его силуэт колебался, как дым на ветру. Вейн взмахнул рукой, и тёмная энергия вырвалась из ладони, ударив противника в грудь. Тот отшатнулся, согнулся, но не упал. Вместо этого контуры стали чётче, словно атака лишь усилила его. Как будто он был… некромантом.

– Ты кто? – нахмурился Вейн.

Конечности существа вытянулись, и от них разошёлся полупрозрачный туман. Под кожу проник холод, который должен был жалить. Вейн рыкнул, тьма внутри радостно заклубилась, забирая последний контроль.

– Чем мертвее некромант, тем сильнее некромант. А я очень мёртвый некромант, – сказало существо. – Совсем мёртвый. Так что будь другом, посоветуйся со своим здравым смыслом и просто дай пройти.

– Видишь ли, какая незадача… – почесал в затылке Вейн.

– Какая же?

– Я тоже некромант. И мой здравый смысл отдыхает где-то о-о-очень далеко отсюда. – На ладони Вейна сформировалось новое заклинание.

Существо повторило движение и радостно произнесло:

– О, братан! Это будет весело!

Вейн кивнул, и тьма окончательно поглотила разум».

– Над полем так грохотало, что туда прибежали вообще все: и с нашей стороны и от изрийцев. Я был первым, но всё равно не успел. Ворлок нырнул в аномалию, которую потом Дрейн закрыл. Ну, а ты остался, сжимая в руках артефакт, который стащили у Эльдора из-под носа.

– И что с ним потом случилось? С артефактом, в смысле.

Самого сражения я так и не вспомнил, но примерно представлял, на что способны два некроманта, которых ведут инстинкты. Один в итоге собирает на себя всю энергию, а второй, да… может и умереть. Когда Глейн на тренировках говорил, что если я не освою контроль, то в первой же стычке сдохну, я думал он так шутит. Оказывается, не шутил. Но я же не сдох? Не сдох же?

– Потом прибежали остальные. Отец быстро понял, что сил у тебя почти не осталось. Ну и забрал тебя и нас с Дрейном в Верлингард. Артефакт тоже, потому что ты в него вцепился мертвой хваткой.

После шуточки про мертвую хватку я начал снова узнавать Глейна, и от этого стало страшно. Потому что серьезный брат воспринимался незнакомым человеком и вполне мог врать, а вот этот… Хотя самым плохим было вовсе не это.

– Прекрасно. То есть всю эту кашу заварил я, потому что не справился с инстинктом?

От осознания собственной виновности и невезучести стало так горько, что я не удержался и скривился. Если бы остался дома, то не встретил бы ворлока, король Эльдор не обвинил бы Верлингард в краже артефакта, не было бы войны, этих долгих трех лет и отбора для Янки? Прекрасно, просто прекрасно. Хоть аплодируй себе стоя.

Но может, если вернуть артефакт, всё станет, как было, или почти так же? Верлингард принесёт извинения, война закончится, а главное никакие ворлоки не будут угрожать Изрии.

Хотя Остролист помог мне, вытащив из-под удара на балу, но другой ворлок пытался убить, а значит, может навредить Янке!

– Если тебе будет легче, то всю эту кашу заварил я, когда разбудил в тебе инстинкт. После окончания академии мне почему-то казалось, что я всё знаю и умею лучше всех. Надо было просто подождать, а я… И вот к чему всё пришло…

– Нет, знаешь, мне от этого не легче. Но за попытку спасибо.

На столе запищал Черныш, и я подставил ладонь, чтобы он смог на неё забраться. Комочек мрака прильнул к большому пальцу и завибрировал что-то утешительное.

– Посмотри на это с другой стороны, – зашёл в лабораторию Дрейн. Я ожидал, что за ним появится отец, но того не было. – Если бы ты не встретил ворлока и не забрал артефакт, то он бы его унёс, и защитные границы между Изрией и аномалиями, которые по сути являются проходами в полумир, исчезли бы. И нападение произошло бы гораздо раньше.

Вот от этого действительно стало немного легче. Но Янка сказала, что нападение всё равно будет, а значит, медлить было нельзя.

– Кто вообще такие – эти ворлоки?

– Ты и сам уже должен был догадаться. – Дрейн пожал плечами, а Глейн фыркнул.

– Да с твоими подсказками никто ни о чём в жизни не догадается. Я до сих пор не могу прийти в себя от вида Вейна в гробу. И это ещё меня обвиняют в склонности к дурным шуткам!

– Потому что это была не шутка! Как ещё прозрачнее намекнуть человеку, что он умер?! – Возмутился Дрейн, и если бы не абсурдность всего происходящего, от которого хотелось орать, я бы даже полюбовался на вышедшего из себя старшего брата.

Гроб? Дрейн же в первый день моего возвращения сказал, что гроб уже привезли. Помоги мне, Праматерь Тьма, я сейчас сам тут чокнусь! Если это был такой намек, то что он зашифровал в расстановке фигур?

– А с шахматами что было? – решил я всё-таки прояснить этот момент. Но не столько, чтобы понять, сколько потому, что в голове гудело, мысли разбегались, а откровенный бред, выдаваемый за правду, заставлял сомневаться адекватности говорящих и своей собственной.

– Ну как что? Твоей фигуры не было на поле. Нет на поле – значит, вышел из игры. Вышел из игры – значит, умер. Это же очевидно.

– Угу, – не стал спорить я, а Глейн снова фыркнул. – Так кто такие волоки?

– Мёртвые некроманты, – ответил Дрейн и тяжело вздохнул, видимо перестав рассчитывать на то, что разговаривает с людьми одного с ним интеллектуального уровня. – Помните, что написано в «Легендах»?

Не дождавшись от нас с Глейном никакой реакции, Дрейн процитировал сам:

– «Каждый в этом мире должен знать, что его место – либо в жизни, либо в смерти, но не там и там одновременно». А для некромантов было сделано исключение. И, если помните, первый некромант после смерти сохранил воспоминания о жизни и даже не понял, что умер. Вот он и стал первым ворлоком. Так происходит не с каждым из нам, но время от времени случается. И чем старш ворлок, тем меньше он может проводить времени в мире живых, тем больше вынужден находиться в полумире.

«– Это просто значит, что у тебя память хорошая.

– Это значит, что я никогда тебя не забуду…»

В этот момент в душу впервые закрались сомнения. До этого я отрицал сам факт собственной смерти, принимая его, как какую-то затянувшуюся шутку, но сейчас… Сейчас вдруг подумал, а что если это правда? Мог я умереть и просто не заметить?

В висках заломило, и это внезапно успокоило. Ну не может у мёртвого болеть голова. Уж что-то, а про работу с нежитью я знал если не всё, то почти всё. И про отсутствие болевых импульсов, и про имитацию жизни. Так вот: голова у мёртвых точно болеть не могла! А значит, я жив, чтобы не говорили отец и братья.

– Сохранившие воспоминания мёртвые некроманты по какой-то причине стремятся обратно в мир живых, хотя там им становится объективно хуже.

– И что им надо? – Мы, наконец, подошли к важному вопросу, который мог пролить свет на то, как остановить нападение.

– Это у тебя надо спросить? – ответил мне старший брат, чем поставил в тупик.

– У меня?

– У тебя… – Видимо, на моём лице не было ни тени понимания, потому что Дрейн устало пояснил. – Вот ты – мёртвый некромант, который постоянно таскается в мир живых. Вот что тебе там надо?

– Я-янка, – заикнулся я. А потом до меня дошло. – Подожди, то есть ты хочешь сказать, что я – ворлок? – И тут дошло кое-что ещё. – Стоп! Если Изрия в мире живых, то мы сейчас где?

– А мы сейчас внутри того, что называют магической аномалией, а по сути, в полумире – месте больше относящимся к миру мёртвых, чем к миру живых.

Я закрыл глаза, глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Не помогло. Вместо внятного ответа на вопрос, где артефакт, мне рассказали какую-то чушь под видом правды, верить в которую я не хотел и не собирался. Я вообще об этом не спрашивал.

– Так, хватит нести этот бред. Я пришёл за артефактом. Где он?