Советник внимательно посмотрел на меня, словно проверяя, действительно ли я ничего не понимала.
— Ты должна была умереть, — сказал он с холодной прямотой. — Либо во время родов, либо от воздействия его магии. Всё выглядело бы естественно. Герцог не смог бы простить себе твою смерть, если наследник все же появился, а герцог этого, не пережил, то я становлюсь опекуном, если наследник не выживает, герцог все равно будет не в состоянии сам управлять своими землями. Ну а Роберт в любом случае получает остаток твоих денег и земель. Всё было бы идеально.
Эти слова ударили, как пощёчина. Осознание медленно пробивалось сквозь страх, смешиваясь с недоверием и болью. Я была разменной монетой, инструментом, который должен был отработать своё предназначение и исчезнуть.
— Он... знал? — мой голос сорвался, и я почувствовала, как по щекам текут горячие слёзы.
— Конечно, знал, — усмехнулся советник, его глаза горели холодным презрением.
— Думаешь, герцог не понимал, зачем ты ему? Мы не просто так дали тебе в спутницы Генриетту и Марию. Эти пустышки были запасным вариантом, стать его любовницами, чтобы убедиться, что хотя бы один ребёнок выживет. Даже лучше, если не твой.
Эти слова ударили сильнее любого оружия. Грудь сжалась, дыхание стало рваным.
В голове вспыхнуло: “Опять предательство. Опять я доверилась не тем людям.”
Но вместе с болью пришло нечто другое. Глубоко внутри я почувствовала движение. Необычайное тепло, мягкое, но настойчивое, словно волна прокатывалась по венам.
— Вы оба отвратительны! — выкрикнула я, отчаянно пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Думаете, всё закончится, если меня не станет? Герцог найдёт вас. Он не успокоится, пока не узнает правду!
— Герцог будет слишком занят трауром, чтобы думать, слишком раздавлен, как же так невеста сбежала с любовником прямо перед свадьбой, — отмахнулся дядя, его лицо было уверенным, но в глазах я заметила тень раздражения.
Советник поднял флакон, делая шаг ко мне.
— Время спать, Розалия. Теперь уже навсегда, — проговорил он, ухмыляясь.
Глава 27
Герцог Альберт Гласберг
Лекарь сидел напротив меня за массивным дубовым столом, склонившись над письмом, как будто оно само по себе могло раскрыть все тайны. Его тонкие пальцы скользили по пергаменту, а магический кристалл в его другой руке мерцал слабым голубоватым светом.
— Это её рука, ваше сиятельство, — наконец произнёс он, голос звучал так, будто каждый звук давался ему с трудом. — Стиль письма, магическая аура — всё указывает на то, что письмо написала Розалия Фаейр.
Я сжал кулаки, ощущая, как в груди разгорается дикий холод. Нет, такого просто не может быть, я отказываюсь в это верить.
— Но? — тихо спросил я, едва сдерживая себя, должно быть какое-то “но”, моя интуиция меня никогда не подводила.
— Но... — он отложил кристалл и посмотрел мне прямо в глаза, в его взгляде читалось беспокойство. — Магическая аура странно искажена. Её оттенок более яркий, чем должен быть у госпожи Розалии. Словно её магия была усилена или искусственно стимулирована.
— Усилена? — я откинулся назад, стараясь справиться с накатившей волной ярости. — Чем именно?
— Возможно, зельем или заклинанием, — предположил лекарь. — Но это ещё не всё.
— Продолжайте.
Лекарь вытащил ещё одну записную книжку, полистал её и сказал:
— Я осмотрел дворецкого, Марию и Генриетту, как вы просили. У всех троих наблюдаются следы магического вмешательства. Весьма сильного. У дворецкого —“отвод глаз”, классическое заклинание, заставляющее игнорировать очевидное. У девушек — лёгкая влюблённость и эйфория, как будто их заставили смотреть на кого-то через призму восхищения.
— И вы хотите сказать, что это было сделано намеренно? — мой голос стал холоднее, как и воздух в комнате.
Лекарь кивнул:
— Да, ваше сиятельство. Эти заклинания имеют краткосрочный эффект, но оставляют следы. Похоже, маг воздействовал на них непосредственно в последние несколько дней.
Я поднялся из-за стола, чувствуя, как ледяная магия пульсирует в моих жилах. Всё становилось только хуже. Письмо, магическая аура, поведение слуг... Ничто не складывалось в логичную картину. Точнее складывалось, но эта картина мне решительно не нравилась.
— Если это магическое вмешательство, почему письмо выглядит настолько достоверным? Почему её магия на нём настоящая?
Лекарь пожал плечами:
— Возможно, госпожа действительно писала его. Но это не значит, что она сделала это добровольно.
— Тогда скажите мне, что именно происходит! — взорвался я, ударив ладонью по столу.
Лекарь вздрогнул, но быстро взял себя в руки.
— Я не могу дать вам однозначного ответа, милорд. Мне очень жаль, ситуация слишком запутанная.
Эти слова ударили, как молот. Направлены. Это означало, что кто-то умнее, хитрее и, возможно, могущественнее, чем я ожидал, вмешался в мои дела.
Я отвернулся от лекаря, подойдя к окну. Мои руки дрожали от гнева. Но под этим гневом жила другая эмоция: страх.
Кто-то пытался разыграть сложную партию. И я не знал, насколько далеко он готов зайти.
— Вы уверены, что следов магии больше нигде нет? — спросил я, стараясь говорить спокойно.
— Пока не нашёл, — ответил лекарь. — Но я проверю ещё раз, если вы прикажете.
— Проверьте всё, — бросил я. — Поместье, весь персонал, каждого, кто был рядом с Розалией за последние три дня. Мне нужны ответы.
Лекарь поклонился и поспешил выйти, оставив меня одного. Я стоял, глядя на тёмное небо за окном, и чувствовал, как в груди разгорается ледяная решимость.
Что бы ни произошло, я найду её и заставлю ответить на все мои вопросы.
После ухода лекаря я почувствовал, как стены кабинета начали сжиматься, лишая меня воздуха. Гнев и тревога накатывали волнами, магия ледяного потока пульсировала в жилах, готовая вырваться наружу и поглотить всё вокруг. Каждый раз, когда я пытался её сдержать, это лишь усиливало напряжение. Я прошёлся по комнате, потом ещё раз, но даже это механическое движение не приносило облегчения.
Не зная, куда направить этот вихрь чувств, я подошёл к столу. На нём лежала аккуратная стопка писем — единственное, что сейчас могло отвлечь меня от разрушительных мыслей. Почта, которую я до этого откладывал, теперь выглядела как спасительная соломинка.
Начал просматривать конверты, отбрасывая в сторону приглашения, благодарности и отчёты. Всё это было бессмысленным в сравнении с происходящим. Но одно письмо заставило меня замереть. На конверте красовался герб Академии магии столицы — того самого места, откуда якобы прибыл магистр Бетруг.
Мои пальцы дрожали, когда я разорвал конверт. Бумага хрустнула, словно подчёркивая значимость того, что я держу в руках. Я расправил письмо и начал читать:
"Ваше сиятельство, в ответ на ваш запрос сообщаем, что магистр Людвиг Бетруг, указанный в вашем письме, действительно является нашим выпускником. Однако текущая информация о нём не соответствует описанным вами данным. Возраст: 52 года. Внешность: высокий, плотного телосложения, с седеющими волосами и характерным шрамом на правой щеке..."
Слова начали расплываться перед глазами, словно мой разум отказывался принимать их. Но я заставил себя дочитать до конца.
"Человек, описанный вами как магистр Бетруг, не может являться таковым. Мы настоятельно рекомендуем проверить личность человека, находящегося в вашем поместье, и сообщить нам о любых несоответствиях для дальнейшего внутреннего расследования. С уважением, канцлер Академии магии, Иоганн Штрак."
Письмо выпало из моих рук, скользнув на пол, словно из него выскользнула сама реальность. Холод пронёсся по всему телу, не оставляя ни одного тёплого уголка.
Это был не побег. Это было тщательно спланированное преступление.
