Девушки, которых буквально на последнем издыхании отправляли сюда, никогда не выживали. Я была первой.
Нет, демоны были довольно предусмотрительными. Каждый со своей женой отправлял письмо. Для неё. На тот случай, если она придёт в себя. Что в этих письмах — монахини не знали.
А я знала.
И теперь понимала смысл послания. Ведь действительно, писать записку для трупика — бессмысленная трата времени! Мой муж ещё тот шутник…
Ах да, самое интересное. Номера на гробиках — действительно номера. Неудачных попыток найти жену. К счастью, не одного демона, а всех. И не за пару десятков лет. Кажется, существование Обители Молчания измерялось столетиями.
На этом положительные моменты заканчивались. Если их вообще можно считать положительными…
Мир этот был мне непонятен и понятен одновременно. Спасибо книжкам, что я читала вечерами. Тем самым. Про попаданок и драконов. Попаданок и оборотней. Но не про демонов… а зря.
Странно, что монахиню не удивляли вопросы, что я задавала. Или она просто не подавала виду. В любом случае, уклад местных обитателей был прост и прозрачен.
Люди делились на знать и не знать. На дам и не дам. Дам, но не вам…
Люди, демоны, драконы, эльфы…
Все между собой общались, но, как и любые разные по сути и менталитету существа — скрытно конфликтовали.
Для мужчин было важно быть крутыми и богатыми, для женщин — удачно выйти замуж и нарожать мужу наследников…
Этакий среднестатистический магический мир. Возможно, я бы восхитилась. Если бы не оказалась в нём! В теле маркизы Кернос Дор чего-то там! В гробике, куда положили её тушку после того, как муж-демон за… Отлюбил до смерти.
И фраза про «любовь до гроба» неожиданно заиграла для меня новыми красками. В отличие от планов на будущее. Они как были серыми и туманными, так такими и остались.
Единственное, что крутилось в мыслях — это академия. Да, да. Академия магии. Как мне объяснила монахиня, когда я спросила, что делают девушки, если не хотят замуж. Не только за демонов. А вообще.
— Многие пытают счастья у Камня Судьбы, — просветила меня девушка. — Только он может показать магию, даже если она глубоко скрыта. И тогда дорога в академию открыта. Но такое редко случается, — пожала она плечами. — Если силы не открылись в детстве, то их скорее всего просто нет.
— Понятно, — я старалась запомнить каждое слово. — А ещё? Ну, вот девушка не хочет продаваться демону…
— Никто не хочет, — единственный раз за время нашего разговора перебила меня монахиня. — Это решает семья. Обычно это единственный способ спастись от разорения.
— Выход всегда есть, — не согласилась я. — Не обязательно…
— Свой договор вы подписали сами, — ошарашила меня монахиня. — Спасая брата от долговой тюрьмы и младшую сестру от участи в будущем повторить ваш путь.
— Какая я… благородная, — прочистив горло, я вернулась к своему вопросу. — Так если девушка не хочет быть женой демона, не хочет выходить замуж за любого другого, не может поступить в академию. Какая судьба её ждёт?
— Она может стать служительницей Обители Молчания, — грустно улыбнулась она в ответ. — Других вариантов больше нет.
Вот в этом я с ней была согласна. У меня точно других вариантов больше нет. И, пока я не найду способ вернуться домой, неплохим местом переждать и подумать будет академия.
Осталось понять, как туда попасть. И где находится этот камень судьбы.
6
Не думала, что смогу уснуть, но факт остаётся фактом. Прокручивая в голове разговор с монахиней и полученную информацию, я умудрилась задремать. И на этот раз без сомнительных сновидений.
А жаль.
Сейчас бы я с радостью согласилась поменяться местами с маркизой. Обратно. Но вместо этого лежала на узкой кровати и рассматривала трещины в каменных серых стенах.
В желудке противно заурчало, намекая, что неплохо было бы перекусить. Вопрос только: чем? И где. И да, как туда добраться.
На мне по-прежнему не было ничего, кроме тонюсенькой ночной сорочки. Ни джинсов. Ни тапочек. Ни носков. Трусы были… те самые, что улетели к дракону. И новые никто не принёс.
Поднявшись с кровати, я поморщилась, почувствовав обжигающий голые ступни холод.
— Про полы с подогревом здесь явно не слышали, — шептала себе под нос, закутываясь в колючее покрывало.
Хорошо, что на столе продолжал стоять графин с водой, оставленный настоятельницей. Хоть чем-то смогла наполнить желудок, перед тем как с опаской приоткрыть дверь и выглянуть из комнатки.
Ничего необычного. Каменный коридор со множеством дверей, подсвеченных тусклым светом чадящих факелов. Миленько.
— А мы пойдём на север, а мы пойдём на север, — напевала я себе под нос, наугад выбрав направление в правую сторону.
Замужем, как-никак. Налево нельзя. Так я рассуждала, и постукивая зубами от холода пришла в тупик.
— Ну, налево, так налево, — развернувшись, я как могла бодро, потопала в обратную сторону.
Идти пришлось долго. И как назло, на моём пути вновь появилась развилка. Минуту постояв на т-образном коридорном перекрёстке, я решила не менять тактику. Снова свернула налево. Гулять, так гулять.
— Не монастырь, а лабиринт какой-то, — тихо ругалась, иногда останавливаясь и прислушиваясь.
Ни звука. За исключением потрескивания факелов. А я так надеялась встретить кого-нибудь. Желательно доброго. Этакую монахиню в годах, с нерастраченной материнской любовью и желанием накормить первого встречного. О! И дать носки. Шерстяные. Две пары.
— Маркиза! — пройдя очередной поворот я чуть не врезалась в ту самую девушку, что рассказывала мне про брачные смертельные игры демонов.
— Монахиня! — в тон выкрикнула я и вцепилась в широкий рукав её облачения, пресекая попытку сбежать.
— Матушка-настоятельница просила сходить за вами, — прошептала девушка, пытаясь выдернуть рукав из моей цепкой хватки. — Она ждёт вас…
— Вед-д-ди, — закивала я, клацая зубами.
Скорее всего, девушка не поняла, что это я от холода. Не знаю, за что она приняла стук моих зубов, но очень испугалась. И ломанулась так, что с трудом поспевая за ней, я радовалась, что продолжала держаться за ткань её облачения. Как на буксире бежала. С ветерком.
Я еле на ногах удержалась, когда мы в прямом смысле влетели в просторный кабинет настоятельницы.
— Матушка… настоятельница… вы… просили… привести… — с лютой отдышкой принялась отчитываться монахиня, пока я осматривалась, дыша не менее загнанно.
Первое, на что я обратила внимание — это ковёр. Да. Ковёр! С длинным ворсом и такой мягонький, такой тёпленький, что сходить с него мне совершенно не хотелось. Не зря же говорят, что держать голову нужно в холоде, желудок в голоде, а ноги — в тепле. И пусть про желудок я сейчас была не совсем согласна…
— Ступай, — привстав из-за стола, заваленного бумагами, настоятельница махнула рукой девушке. — Я позову тебя позже.
— Слушаюсь, матушка, — кивнула монахиня, стремительно выбежав в коридор, не забыв обогнуть меня по дуге.
— Алланиэль, — мягко улыбнувшись, она указала мне на стул. — Присаживайся. Как прошла ночь?
— Спасибо, хорошо, — вежливо отозвалась я, сев только после того, как чуть-чуть передвинула стул так, чтобы мои ноги оставались на ковре. — Немного прохладно у вас.
— Я понимаю, — с сочувствием протянула женщина, разводя руками. — Но, по твоему статусу не положены скромные одеяния обители. А вещей, что будут удовлетворительны в данной ситуации, здесь нет. Как и с другими бедняжками, попадающими сюда, у тебя с собой было лишь письмо.
Какая удивительная логика.
То есть, нет шелков — ходи с голой ж…
— Ты ведь прочитала письмо? — не дала мне мысленно выругаться настоятельница, с трудом скрывая любопытство. — Просто я как раз писала мессиру и…
— Мессиру? — икнула я.
— Твоему супругу, — пояснила мне монахиня, заставив икнуть ещё раз.
— Только не говорите, что его зовут Воландом, — нервно попросила я, с кривой улыбкой на лице.
