На этих словах Теммер даже коня притормозил и воскликнул:
– Ох, великая Аэмеро, это ж я!
Немного осознав этот удивительный факт молча, Теммер снова заговорил:
– Колдуньи окружили малышку, взявшись за руки, и провели обряд. Он занял почти три часа, и все это время девочка спала под их чарами. Все свершилось, как и было предречено. Хоть король и ввел полный запрет использовать веретено в любом качестве, принцесса где-то его умудрилась отыскать, видимо от большого ума… ой, простите.
– Ничего страшного, продолжайте, герцог, – в волнении поторопила я Теммера.
– Когда обнаружили спящую вековым сном девицу, во дворце, разумеется, начались стенания. Но немного придя в себя, король сообразил, что держать принцессу сто лет во дворце не вариант. Мало ли что за это время может стрястись. И ее, то есть вас, Розмари, в атмосфере строжайшей секретности перевезли в тайную пещеру, поместив в хрустальное ложе. Туда же позвали и семерых чародеек, которые наложили на пещеру заклятье. Мать принцессы волновалась, как будет выглядеть ее дочь, когда проснется. Шутка ли, сто лет проспать! Но Ингеруд сказала, что жизненные процессы в организме Розмари замедлятся как только это возможно. Но раз в десятилетие кровь на пару часов будет разгоняться, чтобы тело помнило, что живо. И внешне принцесса повзрослеет на год за десять лет.
– На год за десять лет? – ужаснулась я. – Значит… значит проспав столетие я постарела… ужас то! Я выгляжу как старуха двадцати шести?
От такого потрясения я чуть с коня не свалилась.
– Нет, Розмари, от силы на двадцать пять, – попытался успокоить меня Теммер.
Но я взвыла. Шутка ли! Чувствую-то я себя на свои шестнадцать, а выгляжу… ох. Страшно теперь и в зеркало взглянуть.
ГЛАВА 2. Постоялый двор
Теммер отдыхал после долгого рассказа, а я пыталась осмыслить услышанное. Что из этого всего правда?
Родители никогда не рассказывали мне ни о какой восьмой ведьме. Была только красивая история о дарах семи чародеек. Мама и папа радовались моим успехам, порой говоря друг другу: “Вот видишь, как она быстро все схватывает! Не зря мы тогда устроили тот прием!”
– Странные вы! – фыркала я, вступив в подростковый возраст, когда кажешься себе умнее всех прочих, особенно на фоне отсталых взрослых. – Нет, чтобы порадоваться, какую хорошую вы мне передали наследственность и до чего прекрасная у нас кровь, списываете все на волшебство!
Чародейки бывали у нас во дворце, их звали на мои именины, почти каждые… особенно часто гостила у родителей Ингеруд. Но имени Миагерры я не слышала ни разу!
И все же, если судить по тому, сколько я проспала, она была на самом деле.
– Герцог Безард, – сказала я примерно спустя час после его рассказа, – вы сказали, нам ехать два дня до Ифендории. Но мы будем где-то останавливаться? Например, перекусить.
– Да, конечно, – жизнерадостно ответил Теммер, – а вы уже проголодались, принцесса?
– По правде сказать, – отвечала я, – с того времени, как я обедала, прошла сотня лет. Да и все остальное было тогда же.
– Ох, и точно ведь! – смутился герцог. – Что ж, надеюсь, скоро мы встретим придорожную харчевню. Мне самому очень хочется отдохнуть, бой был жаркий.
– Я и удивляюсь, как вы держитесь, – заметила я, – ведь вас чудом не ранили, а вы столько махали мечом!
– О, на нас с Маркешем наложены защитные чары, перед тем, как ступить на Путь судьбы, обязательно нужно обезопаситься. А то так можно без головы до конечной цели доехать. От всего они, конечно, не спасут. Но сил и неуязвимости прибавляют. Поэтому мы, верно, и живы.
Теммер замолк, а потом возбужденно воскликнул:
– Принцесса! Нам улыбнулась удача! Впереди, не более чем в десятке минут от нас я вижу крышу постоялого двора. Вон там, внизу, присмотритесь!
Приложив руку козырьком ко лбу, чтобы лучше разглядеть, я действительно увидела ниже, в долине, несколько построек за оградой. И яркую вывеску, которую с такого расстояния прочесть невозможно, но догадаться реально.
Ура! Впереди еда и разные необходимые удобства.
Если там есть посетители, смогу понять, насколько изменились люди за сто лет.
Конь Рагенвар тоже предчувствовал отдых, иначе как объяснить, что он он бодро ускорился.
Вскоре мы подъезжали к срубленному из бревен забору. Ворота были гостеприимно открыты, и над ними прибита была вывеска: “Постоялый двор у Летвера. Лучший ужин и сон!”
Я усмехнулась. За сто лет выспалась с запасом. Хотя не возражала бы оказаться снова в своих приятных и уютных видениях.
Подъехав к сложенному из камня зданию таверны, мы спешились.
Теммер помог мне спуститься на землю, и я только тогда поняла, насколько отсидела то, на чем крепятся конечности.
Из таверны доносился звон посуды, слышались грубые мужские голоса.
Да, не лучшее место для принцессы. Но деваться некуда. Мне нужна уборная. И еда. А еще меня начала мучить жажда. Сильная, должно быть, столетняя.
В просторном зале стояли три длинных стола. За двумя из них трапезничали путники, примерно с десяток.
Стоило нам зайти, все одновременно повернули головы в нашу сторону и замолкли.
– Что это еще за баба в красном? – услышала я вместо приветствия.
Да, воспитанием местная публика не блистала.
– Доброго всем денька, господа, – с достоинством, без заискивания поздоровался Теммер, – я и моя прекрасная дама ищем пристанища, чтобы отдохнуть.
К нам спешил дюжий мужчина в фартуке. Его круглое лицо было гладко выбрито и сияло от перспективы хорошей поживы.
Герцог Теммер пусть и потрепан битвой, но богатый крой одежды и дорогие ткани не скроешь. Да и я проснулась прилично одетой. Как удачно, что материал, из которого пошиты платье и плащ, не тронут тлением. Скорее всего, заговоренный.
– Могу предложить вам отдельную кабину, вдали от этих мужланов, – подмигнул хозяин, – меня зовут Летвер, сын Летвера. И я все сделаю для того, чтобы благородному господину и его прекрасной спутнице было уютно у меня.
– Превосходно, – величественно кивнул герцог Безард, доставая из кармана две серебряных монеты и вкладывая их в пухлую ладошку Летвера, сына Летвера, – веди нас в свою кабину. Мы устали и проголодались.
Не легенда - мечта!
– Принцесса, в жизни вы еще прекраснее, чем на старинных полотнах!
Теммер не сводил с меня восхищенных глаз.
Когда я вошла в нашу уединенную едальню, посетив туалетную комнату для важных гостей, он привстал и задержал дыхание, чтобы выразить свой восторг.
– Ваш лик так просветлел!
Еще бы. Я ведь не только руки там мыла.
– Герцог Безард, – я попыталась мило улыбнуться, – если можно, не надо так часто мне напоминать о моем… возрасте.
Я вздрогнула, вспомнив, что увидела в небольшом, мутном, местами заляпанном зеркале уборной.
Много разглядеть не удалось но лицо… лицо было взрослее, чем я его у себя помнила. И у глаз, о ужас, намечались морщинки! Если у моей семьи еще есть дворец, я запрусь в покоях и не выйду, пока не намажу на себя все крема, что удастся найти в хозяйстве.
– О! – смутился Теммер. – Я не подумал… простите.
– Сколько вам лет, герцог? – спросила я, присаживаясь напротив за стол, пока еще пустой.
– Двадцать четыре, – охотно ответил он.
– А мне сто шестнадцать, – вздохнула я, – и надо учиться с этим жить! Или снова заснуть, от всего безобразия подальше. И если вы будете постоянно мне напоминать, что я древность, лучше не будет.
– Вы не древность, Розмари, – горячо воскликнул Теммер, – вы легенда!
Позади зашебуршало и звякнуло.
– Вот, милейший, посмотрите на эту прекрасную девицу! – с жаром обратился герцог к вошедшему слуге с подносом. – Разве похожа она на древность?
Прислужник, рослый парнишка с рыжими волосами, торчащими в разные стороны и прыщавым лицом, поставил поднос на стол между нами и с готовностью уставился на меня. И вскорости вынес вердикт:
