Барон Дубов 8 (СИ) - Капелькин Михаил

Начал опасаться, что дружелюбный сосед-паук скоро выдохнется или протянет все четыре пары ног от обезвоживания, но Гоша, к моему удивлению, не выказывал признаков усталости. Только паутина стала чутка тоньше, но всё ещё прекрасно справлялась со своей задачей.

Вот только ползти меня уже достало. Хотелось встать на ноги и выпрямиться. И вдохнуть нормальный свежий воздух, который не вонял так приторно. Альфачик время от времени поскуливал, поддерживая тон моих мыслей.

«Ко-о-оль?» — вдруг раздался в моей голове голос дриады. — «А ты там как?»

«Нормально», — мысленно пожал я плечами.

«Точно нормально?»

«Да точно-точно. Скоро должны выбраться… Почему ты спрашиваешь?»

«Да так…» — тоже мысленно пожала плечами дриада. — «Скоро узнаешь. Тут такое творится…»

«Кто-то получит по заднице, если сейчас мне всё не расскажет! Ай!»

Я не заметил торчащий камень и ударился головой. Меня сейчас лучше не злить. Я и так на грани нервного срыва. Ползу уже чёрт знает сколько времени! И буду сокрушаться на эту тему, пока не доползу наконец!

Ох, не быть мне спелеологом. Но хоть туман, кажется, отступает.

Розовое марево и правда истончилось, показался пол.

«Коля, ты делаешь всё, чтобы я и дальше продолжала молчать…» — многообещающе мурлыкнула в моей голове Маша. — «Но правда, скорее выбирайся наружу. Во-первых, хочу убедиться, что в порядке, и на тебя ничего не подействовало. А во-вторых, это надо самому видеть».

«Ладно», — буркнул я, прерывая сеанс связи.

Что же там такое, что нельзя просто рассказать?

Впереди забрезжил свет, а туман внизу окончательно рассеялся, отступая обратно в глубины катакомб. До чего, блин, докопались гномы, а? Чтобы вызвать этот странный туман. Нет, даже не хочу знать, что они там искали.

Гоша перестал плести паутину и обессиленно упал на пол. А мы смогли наконец встать. Как же, оказывается, приятно ощутить твёрдую поверхность под ногами. Жаль только, распрямиться ещё не могу. Приходится сутулиться.

Схватив Гошу за передние лапы и взвалив на спину, пошёл к выходу. Альфачик помогал, подпихивая сзади тушку паука.

Наконец мы выбрались. В лицо ударил прохладный горный ветер. Свежий. Он пах звёздами и свободой. Фух, как же я по нему соскучился! Под землёй будто несколько веков провёл.

Ладно, что там дальше? Надо этих янычар найти. О, а вот и один из них.

Я увидел за деревом старого вояку в османской форме, полностью седого. Он обнимал своё ружьё и плакал. Чуть дальше, вниз по склону, ещё одного, уже мёртвого. И кучу раскиданных камней с кусками входной гномской двери.

Янычар, увидев меня, вскочил и с истошным воплем бросился бежать. Я же проследил за ним взглядом и обомлел, выпустив лапы паука. Он с тихим шорохом опустился на землю, а я не мог отвести глаз от долины внизу.

Ох ты ж ёжики лысые… Так вот о чём говорила дриада

Глава 19

Военный лагерь янычар

Шатёр Хасан-паши

Хасан-паша, невысокий, как и его отец, наследник престола Османский Империи, был вынужден оторваться от лобызания тел двух своих любимых наложниц: Айгюль и Гюльчатай. Прекрасные девы спрятали свои тела и лица за воздушной тканью и недовольно взглянули на вошедшего тёмными, как колодцы, глазами.

(осм.) — Ну, что там, Али? — спросил Хасан, расчёсывая сначала короткую бороду, а потом густые волосы на груди.

(осм.) — Мой господин, — склонился в почтительном поклоне высокий молодой слуга, — к вам Мехмет-паша и Исмаил-паша. Со срочным донесением.

Хасан-паша накинул на плечи толстый парчовый халат, искусно украшенный руками слепых вышивальщиц, и дал знак Али, чтобы тот пустил генералов. Али, чуть не сбив тюрбан, тут же исчез за толстым пологом, и всего через мгновение в шатёр вошли двое похожих как две капли воды генералов. Оба усатые, темноглазые, смуглые и плохо выбритые. У обоих глаза лезли на лоб так, будто это срочное донесение вставили им задний проход и протолкнули до самого верха.

(осм.) — Хасан-паша! — выкрикнули они и в пояс поклонились.

(осм.) — Говорите, Мехмет, Исмаил, — терпеливо повелел Хасан, взмахнув рукой.

Он опустился в мягкое и удобное кресло, больше похожее на короткий диван, и, взяв со столика слева кувшин с вином, наполнил инкрустированный гранатами и рубинами кубок. За его креслом скрывался большой сундук с оплатой службы янычар. Он был туго набит золотом и камнями. Камни, конечно, предназначались этим двоим.

(осм.) — Хасан-паша, — заговорил Мехмет, что стоял слева, — на восточный лагерь янычар напали!

(осм.) — Мы думаем, что это русские, — с той же интонацией продолжил говорить Исмаил. — Они прошли тем самым путём, о котором докладывал наш союзник из стана врага.

(осм.) — Русские? Так их несколько? — удивился Хасан. Не выказывая беспокойства, как и положено родовитому военачальнику и будущему султану, он сделал большой глоток вина. — Сообщалось, что может пройти один человек.

(осм.) — Их целый отряд! Они очень опасны и громят наши войска! — заламывал руки Мехмет-паша.

(осм.) — Донесения сообщают, что они так же напали на несколько наших деревень! — стонал Исмаил.

(осм.) — Значит, отправьте войска, чтобы уничтожить их! — резко ответил Хасан, возмущённый инфантильностью генералов. Такого он от них не ожидал. — А их тела предъявим общественности, чтобы доказать, что русские напали на нас без объявления войны. И сами объявим им войну!

(осм.) — Хасан-паша, мы уже отправили отряд в несколько сотен конных янычар, — молитвенно сложил руки и упал на колени Мехмет. Его красная тюбетейка съехала с макушки на лоб. — Их разбили на голову, а то, как с ними расправились…

(осм.) — Что же с ними такого сделали, что вы не побоялись моей кары и явились сюда с такой пустяковой проблемой⁈

(осм.) — Хасан-паша, — Исмаил тоже упал на колени, — не велите казнить, велите слово молвить!

Сын султана разрешающе взмахнул рукой. Исмаил на четвереньках подполз к нему, у его ног коснулся лбом земли и затем подполз ещё, шепнув на ухо.

Хасан сначала никак не отреагировал. Вдруг в один миг от его лица отлила вся кровь, а ещё через несколько секунд он покраснел и завопил:

— Они делают с мужчинами «что»⁈

Наложницы Айгюль и Гюльчатай от неожиданности вздрогнули и натянули на себя толстую тигровую шкуру, чтобы спастись от гнева господина. А в гневе он страшен. Очень страшен. Уж они-то знали, были свидетелями не раз.

— Не со всеми! — тут же стал подползать и Мехмет.

— Только с симпатичными! — замахал руками Исмаил.

— А уж с женщинами…

— Господин, вам надо уходить, — взмолился Мехмет, хватаясь за штанину шаровар Хасан-паши. — Они никого не щадят. Наше оружие их не берёт! Они настоящие звери!

Сын султана Сулеймана Пятого с удовольствием бы иссёк на месте Мехмет-пашу плеткой за трусость. Генерала янычар спасло только то, что плетки у Хасана рядом не было. Подходящей.

— Трус! — взревел он, отпинывая генерала. — Чтобы я! Наследник султана! Отступил перед русскими мужеложцами⁈ Не бывать этому никогда! Собирайте войска! Мы убьём их всех, а затем начнём наступление! Во имя Аллаха, русские совсем сошли с ума. Наш внезапный удар их образумит!

В голове Хасана тут же замельтешили, словно рой мушек, сотни разных вопросов, целей и задач, который он должен решить не только как предводитель войск Османской империи, но и как будущий правитель страны. Например, что внезапный удар по русским заставит их отступить, а затем скорейшим образом просить мира. А уж там Османская империя своего не упустит. Это будет маленькая победоносная война, которая спасёт империю от краха. Или окончательно сломает ей хребет.

— Али! — крикнул Хасан-паша. Слуга тут же вошёл в шатёр. — Отвечаешь за моих наложниц головой. Хоть один волос упадёт с их головы, твоя голова полетит следом.

— Да, мой господин! — бодро отвечал Али.

А тем временем затрубили сигнальные горны и засвистели свистки, знаменуя начало сражения с ещё не до конца известным врагом.