Четыре Ошибки Принцессы (СИ) - Солнечная Тина

— Спасибо вам за молитвы, — сказала я спокойно. — Я в порядке. И... я пришла, потому что окончательно решила. Одному из моих мужей не место рядом со мной.

Епископ склонил голову:

— Это трудное признание. Но часто правильный путь лежит через боль.

— Я больше не сомневаюсь, — тихо сказала я. — Он... чужой. И связь с ним — ошибка.

Лауренс провёл рукой по складкам рясы, как будто что-то обдумывал, затем кивнул:

— Я изучал древние предписания. Есть способ разорвать союз. Но он требует участия обоих. Оба должны выпить настой одновременно — ты и тот, с кем ты желаешь разорвать узы. Необязательно говорить ему правду. Но пить вы должны в один и тот же момент.

— Я подмешаю его в вино, — прошептала я, сжав ладони. — Отправлю примирительное письмо. Он, вероятно, подумает, что я хочу уладить ссору. Вернётся ради этого.

Епископ нахмурился, но его голос остался мягким:

— Женщине негоже прибегать ко лжи. Но... твои обстоятельства особенные. Господь ведает сердца. И простит тебя, если это делается ради мира.

Он обернулся, прошёл к деревянной шкатулке у алтаря и вынул небольшой флакон с прозрачной жидкостью.

— Это основной ингредиент. Я сегодня его закончу и передам это тебе со слугой завтра утром. Осторожно. Это сработает только если он выпьет всё.

— Благодарю вас, — сказала я. — За всё.

Я склонила голову и, не задерживаясь больше ни на миг, покинула часовню, вновь растворяясь в сумерках.

Я направлялась к лаборатории, где обычно можно было найти Кейрана — хотела обсудить с ним кое-что важное, в том числе и по поводу магических защит. Шаги отдавались глухо в коридорах, и я, почти не замечая окружающих, свернула к восточному крылу, когда меня догнал один из дворцовых слуг.

— Принцесса, прошу прощения, — он слегка поклонился. — Секретарь сказал, что готов принять вас прямо сейчас.

Я сдержала раздражённый вздох и кивнула. Планы, как всегда, рушились. Развернувшись, я пошла за слугой, чувствуя, как внутри нарастает неприятное волнение. Что-то подсказывало: разговор будет не тем, чего я ожидала.

Когда я вошла в кабинет, первым, кого увидела, был Сид.

Он стоял у окна, а когда повернулся, в его взгляде было что-то неприятное.

— Я хотела бы поговорить с секретарём наедине, — спокойно сказала я, оглядываясь.

— А я считаю, что у жены не должно быть секретов от мужа, — с лёгкой усмешкой отозвался он, скрестив руки на груди.

— Мы всё ещё не закрепили наш брак, — напомнила я, отвечая ему той же холодной вежливостью и чуть приподняв уголки губ.

Он хмыкнул.

— Понимаю твои сомнения, Астрид. Правда. Но эти "сомнения" мешают государству нормально функционировать. Всё слишком шатко. Я настаиваю, чтобы ты назначила дату церемонии. Чем скорее — тем лучше.

Я удержалась от желания закатить глаза.

— Я подумаю над этим, — ровно сказала я.

Потом вновь повернулась к секретарю:

— Возможно ли всё-таки поговорить с вами наедине?

Секретарь, этот всегда-чрезмерно-нейтральный человек, бросил взгляд на Сида, потом на меня — и развёл руками:

— Я согласен с господином Сидом. В свете текущих обстоятельств и твоего положения, принцесса, он должен быть в курсе всего. Особенно если это затрагивает дела короны.

Внутри всё сжалось. Но снаружи я осталась спокойной, как лёд.

— Благодарю вас за потраченное время, — произнесла я, склоняя голову. — Простите, что отвлекла.

И не дожидаясь их реакции, развернулась и вышла, не ускоряя шага, но и не останавливаясь. Воздух коридора встретил меня как глоток свободы. Я больше не сомневалась — с этим союзом нужно заканчивать. И чем быстрее, тем лучше.

Я не стала больше медлить и поспешила к своему магу в лабораторию, надеясь, что больше никто не перехватит меня на полпути.

Кейран обнял меня, как только я вошла, и я впервые за день почувствовала себя действительно в безопасности. Он обнял крепко, но осторожно, будто чувствовал, что внутри я вся на грани. Мы постояли так несколько мгновений, прежде чем он чуть отстранился и заглянул в лицо.

— Как успехи? — тихо спросил он.

Я вздохнула и покачала головой.

— Сид явно получает слишком большую квоту доверия. Не знаю, что он такого поёт в уши секретарю, но это точно работает. Он настоял, чтобы я назначила церемонию как можно скорее. А секретарь… он даже не попытался защитить мою независимость. Только подтвердил всё.

Кейран хмыкнул, в глазах его сверкнуло раздражение.

— А ты? — спросила я. — Какие у тебя новости? Как успехи с королевским магом?

— Он мне больше не мешает, — ответил он спокойно. — Пока я доволен и этим.

Я кивнула, усмехнувшись краем губ. Маленькие победы — тоже победы.

— Ты была в часовне?

— Да. Всё идёт по плану, — подтвердила я.

Он замер, внимательно вглядываясь в моё лицо, а затем тихо проговорил:

— Это хорошо, Астрид… но опасно.

— А у нас есть другой выбор? — спросила я, чувствуя, как снова подступает усталость. — Мы оба знаем, что если не действовать, все может стать гораздо хуже.

Он поджал губы и притянул меня ближе, обнимая крепко. Лоб к лбу. Его дыхание было ровным, но напряжённым.

— Видимо, нет, — прошептал он. — Тогда будем идти до конца. Вместе.

Глава 28

Я вернулась в свою комнату и долго лежала в темноте, не в силах заснуть. Мысли неслись вихрем — всё произошедшее, всё запланированное, каждый взгляд, каждое слово. Слова Сида, холодные глаза секретаря, рука Кейрана, тёплая и уверенная… Всё перемешалось, не давая покоя.

Я уже почти решила встать и зажечь свечу, чтобы отвлечься хоть чем-нибудь, когда в дверь тихо постучали.

— Астрид, — раздался знакомый голос. — Ты не спишь?

Я подошла и отворила. На пороге стоял Домин — в простой рубашке, с чуть растрепанными волосами, и с выражением на лице, которое сразу расплавило часть напряжения в груди.

— Ты не против, если я побуду с тобой этой ночью? — спросил он, не торопясь входить.

Я выдохнула и кивнула.

— Я буду рада. Просто… мне тревожно.

Он прошёл внутрь, закрыл за собой дверь и подошёл ближе, положив руки мне на плечи.

— Знаю. Возможно это прозвучит странно… Но я ощущаю твою тревогу. Это довольно странно. Я лежал в кровати, но все мысли были только о тебе. Но не так, как я обычно думаю о тебе, красавица. Я будто переживал все твои тревоги вместе с тобой. И я понял, что так мы оба не уснем. И решил, что могу попробовать тебя расслабить, — тихо сказал он и, не дожидаясь ответа, наклонился, чтобы поцеловать меня.

В его поцелуе не было спешки — только тепло и сила, которую он умел передавать прикосновением. Он не спрашивал, не уговаривал — просто был рядом, с его надёжными руками, его ровным дыханием и телом, которое я уже знала и к которому тянулась всем своим существом.

Он медленно раздел меня, касаясь с таким почтением и вниманием, что тревога отступала сама собой. Его ладони скользили по моей коже, разгоняя остатки напряжения, пока он не вошёл в меня, крепко прижимая к себе, не давая снова утонуть в мыслях.

И в этой близости, такой насыщенной, властной, почти жесткой — как и он сам, — я нашла то единственное, что так искала весь день: ощущение покоя. Он не спрашивал, просто брал, как знал, как умел — так, что дрожь пробегала по телу, и мысли исчезали, вытесненные ощущениями.

Разрядка пришла стремительно, будто сорвавшись с тонкой нити — сдавленный стон, вздох сквозь стиснутые губы… и наконец — облегчение.

Я прижалась к нему, уставшая, но спокойная. Его рука всё ещё лежала у меня на бедре.

Удивительно, но с некоторыми из них я ощущала ту самую безусловную близость — не физическую, а глубже. Будто мы всегда были вместе, просто раньше не замечали. Ни тени сомнений, ни внутреннего сопротивления. Они — мои. Не по обязательству, не по брачному соглашению, а по какому-то древнему, неуловимому зову.

С Сидом такого не было. Как будто между нами стояло что-то холодное и чужое.