Царевна призывно повела плечом, лямка сарафана спала, обнажая совершенную грудь. Я мысленно выругался: «Ну что за мир такой, каждая норовит поиметь во всех смыслах: то буквально, то сожрать, то обмануть, то ещё как-нибудь».
— Об этом потом, — открестился я от предложения. — Что касается твоего желания летать… Я так понял, ты изобретательница.
— Есть немного, — скромно улыбнулась царевна.
— Предлагаю устроить мозговой штурм.
— Это что ещё за блюдо такое, — полюбопытствовала девица.
— Почему блюдо?
— Так мозги же, — доверительно молвила царевна и улыбнулась. — Самое сладкое.
— Речь не про еду, — открестился я. — Хотя мозги понадобятся. Наши с тобой.
— Не буду я свои мозги есть! — возмутилась русалка.
— Так и не понадобиться. Думу думать будем, спорить и обсуждать, чтобы идею за хвост поймать.
— Ни разу не пробовала. Я всё сама да сама. Когда затык случается, поганки помогают.
Я не стал уточнять, что царевна имеет в виду. Как позже выяснилось совершенно зря.
— А перед тем как начнём, добрый молодец, выпей напиток бодрящий. Устал ты, дорога дальняя была, трудная, — проворковала царевна, плавно опускаясь на свой трон.
Я и правда почувствовал, как во рту пересохло, дико захотелось пить. Жаба спрыгнула с листа, добралась в два гребка к берегу, обернулась толстой некрасивой тёткой с бородавками на лице, и поднесла мне кубок с красным вином.
Машинально просканировав напиток, я с удовольствием осушил чашу до дна. Вино оказалось чуть терпким, в меру охлаждённым. Вино буквально освежило, очистило мысли, смыло усталость. Жаба притащила мне схемы царевны, я бегло их просмотрел, поразился таланту русалки, и мы принялись обсуждать наработки.
И чем больше спорили, тем больше входили в азарт.
— Крылья, реактивная тяга, подъёмная сила… О чём ты говоришь! Не может он летать!
— Ты не прав, опричник, шмель умеет летать!
— Сомнительно по законам аэродинамики…
— Просто он не комбинирует хлопанье и скольжение, вот и всё!
Мозговой штурм Наяде понравился, но в какой-то момент мы выдохлись, источник идей практически иссяк, мы пошли по двадцатому кругу. Царевна огорчилась, но тут же просияла, повелительно хлопнула в ладоши. Жаба снова принесла поднос с кубком, сначала своей госпоже, затем мне.
Наяда салютнула и выпила.
— Хорошо пошло, — совсем не по-царски отирая губы, выдохнула хозяйка омута.
Я улыбнулся, но всё равно просканировал на яды и прочую гадость. Не обнаружил ничего подозрительного и выпил. И тут же почувствовал, как вино ударило в голову, буквально окрыляя разум, освобождая его от косности, запретов и границ. Мозг заработал в турбореактивном режиме.
Перед тем как померк мир, я увидел, как царевна распахнула крылья и полетела.
Глава 20
Очнулся я резко, словно меня кто-то разом выдернул из глубокого темного омута. Во всем теле ощущалась великая легкость, усталости как не бывало. Давненько мне не случалось так хорошо спать и просыпаться в таком бодром состоянии после бурной вечеринки.
Я потянулся, просканировал организм и удивился еще больше. В голове царила хрустальная чистота и морозная свежесть. В том смысле, что похмелье и прочая тяжесть, маета, сумбур в мыслях отсутствовали напрочь.
«Однако хорошая самогоночка у водяницы, надобно репецептик выпросить», — подумалось мне. Через секунду до меня дошло: в голове не просто царила звенящая пустота. Нет, эта пустота была наполнена мыслями идеями, схемами, сумасшедшими, невероятными и крышесносными проектами.
Мало того! Все эти чертежи, идеи, образы, схемы я не просто помнил. Я буквально их видел, осязал и ощущал. От неожиданности даже протянул руку, чтобы прикоснуться к одному очень заманчивому проекту, который парил перед глазами. Понятное дело, ничего подобного передо мной в воздухе не оказалось, но в голове-то, в голове все осталось! Азарт, который меня охватил, не шел ни в какое сравнение с прошедшей ночью.
Кстати, о ночи… я оглянулся и едва не выругался вслух. Рядом из-под вороха перекрученных простыней и блестящих покрывал из чешуйчатой ткани выглядывала розоватая округлая женская пяточка и часть аппетитной упругой попки. Изгиб спины привлекал своей изысканностью, в голове тут же мелькнула мысль: «А хвост?..»
Я запустил пятерню в волосы, поскреб затылок, пытаясь припомнить: а был ли хвост, или мне примерещилось с пьяных глаз? Или у речных царевен такого… кхм… такой… короче, только ноги, а хвосты у морских русалок?
Несмотря на то, что в голове мысли упорядочились, память насчет ночи с дочкой водяного царя пряталась где-то в самом дальнем углу. Честно говоря, надо и вовсе позабыть обо всех моих…. кхм… нестандартных, скажем, так, моментах похождения… В смысле приключения… Короче, обо всех «неудобствах» одиночного похода придется умолчать. Потому как Бес меня не просто не простит… Бес меня… очень сильно не простит. И потребует повторить поход. Теперь уже на двоих. Не уверен, что лично у меня еще раз возникнет желание пускаться во все тяжкие в Нави.
Не то чтобы мне не понравилось… Но, елки-моталки, сотрусь же до чешуи… И чешуя сотрется тоже. Или сопьюсь до водных чертей. Тьфу ты, черт! А, чтоб вас всех!
Стараясь не шуметь, я слинял с кровати, быстро оделся и смотался в царевнину мастерскую, которую в перерывах между… кхм… нашими боями без правил показала мне Наяда. Ну как показала… Пару мест в мастерской мы даже опробовали. На прочность. Вроде даже ничего не поломали. Я отбросил ненужные сейчас воспоминания и сосредоточился на артефактах, которые демонстрировала мне речная царевна.
На столах из плотного темного камня, больше похожего на слюду, чем на мрамор, лежали, стояли, небрежно валялись артефакты разной степени готовности и инструменты, коими водяница создавала магические изделия. За большую их часть, за одно только право увидеть и услышать, как действуют эти орудия магического производства, многие артефакторы и ремесленники Яви душу бы продали, не задумываясь.
Над рабочей поверхностью мягко засияли зеленоватым светом гнилушки. Царевна поясняла, что они работают по принципу наших лампочек, и если хлопнуть трижды в ладоши, призрачно-изумрудный цвет смениться на привычный теплый, пригодный для работы.
Вместе со светом в голове вспыхнуло воспоминание, у меня в ушах буквально раздался голос Наяды, что объясняла мне значение того или иного приспособления. Я даже оглянулся, решил, что хозяйка мастерской проснулась. Но нет, за моей спиной никто не стоял, водяница спала, раскинувшись звездой на кровати, где мы развлекались.
Я подошел к длинному рабочему столу и взял в руки первый попавшийся прибор. Тут же в голове всплыл ночной разговор:
'- Вот это для сращивания воды и земли… А это, чтобы оживлять мертвое.
— Оживлять мертвое? Живых мертвецов создавать что ли? — удивился я.
— За живыми мертвецами это к Кощею Бессмертному. А там уж он тебя пошлет, вернее, сошлет в подземелья сырые, а там заплечных дел мастера быстренько выяснят, откуда в твоей голове такая дурь, — фыркнула Наяда.
— Так Навь же… Думал, у вас тут ходячие мертвецы как у себя дома бродят.
— Ага, навроде как у вас медведи с балалайками по столице гуляют, — звонко расхохоталась царевна. — Нет, опричник, это Гебо.
— Ге… что? — переспросил я.
— Гебо — артефакт энергии обмена. С его помощью можно создавать симбиотические отношения между неживыми и живыми объектами. Например, если соединить камень с корнями растения, это не только усилит живое, но и обеспечит булыжник питательными веществами. К тому же придаст дереву или цветку свойства камня: твердость покрова и листьев, подобного создания останется достаточно мягкости, чтобы подчиниться инструментам.
— Зачем?
— Артефакты, опричник, — бросила Наяда, как само собой разумеющееся.
— Про артефакты я понял. Что конкретно это дает. Какие возможности.
Наяда изумилась, но увидев, что я действительно не понимаю, вздохнула и принялась обстоятельно объяснять, сыпя терминами, часть которых я за всю свою жизнь ни разу не слышал. Наконец, царевна перестала сильно умничать и объяснила по-простому:
