Ментальная Кухня 4 (СИ) - Злобин Максим

— Каннеллони? — уточнил он.

— Да, Ваше Величество.

— Как макароны?

— Как труба, — ответил я. — А учитывая, что «oni» увеличительный суффикс, то скорее как «трубища».

— Трубища, — задумчиво повторил он. — Ну и что, Василий Викторович? Верен ли ты своей Империи?

— Верен, Ваше Величество. Вот и страдаю как раз по причине излишней верности. Кто другой мимо бы прошёл, а я…

— Каннеллони! — рявкнул Мезенцев, но Император взмахом руки велел ему заткнуться.

— Ты повар, говорят.

— Раз говорят, Ваше Величество, наверно так оно и есть.

— Хорошо готовишь?

— Для повара плохо готовить — трагедия, Ваше Величество.

— Угу…

Максимально всратый диалог! Ещё и под конец Николай Николаевич ни с того ни с сего спросил:

— При чём тут калитка?

А я и хрен знает что на такое ответить; сам без понятия причём она здесь. Блаженный он что ли? И как же хорошо, что наш с Императором разговор на этом закончился, потому что до Дункана Мак Брайана наконец начало что-то доходить. Он аж проморгался. И теперь два рыжих стояли друг напротив друга, вытаращив глаза.

— Take off your top, — в конце концов сказал ирландец.

— Чо? — уточнил Санюшка.

— Футболку сними!

— Зачем?

— Снимай, тебе говорят!

Затравленно озираясь, Санюшка стянул с себя верх. Ссутулился под взглядами и даже немного дрожать начал на нервяках. Дункан же тем временем уставился ему под сиську и аж рот раскрыл. Мне тоже стало интересно, что там такое интересное, и тут я впервые увидел Санюшкино родимое пятно. Не сказать, чтобы мы с Аничкиным часто голяком друг перед другом щеголяли, но на пляже всё-таки купались и… как же я сам-то не заметил? Это ж не херабора какая-то абстрактная, а идеальный четырёхлистник!

— Brother?

— Не, — покачал головой Санюшка. — Александр.

— Brother! — ирландец так резко кинулся обниматься, что гвардейцы аж вздрогнули и к пушкам потянулись. — Bloody hell, it’s really YOU! I thought you were dead!

— Чо говорит? — вытаращился на меня Санюшка.

Будто побитый пёс, который выхватив раз теперь никогда и ни за что не доверится людям, рыжий до сих пор ждал какого-то подвоха.

— Всё нормально, говорит, — улыбнулся я. — У тебя так точно…

Сижу за решёткой в темнице сырой. Ну хоть темница комфортабельна, и на том спасибо. Люкс по-прежнему за Дадариной, на вторую палубу заселились важные гости, а меня заперли в каюту между Кудыбечами и Грызловым. Приставили охрану. Причём не только у двери, но и у окна. Вон они, ходят, палят, собаки сутулые.

— Н-дааа-а-а, — протянул я и растянулся на кровати. — К такому меня жизнь точно не готовила.

Короче! Финала с танцами и слонами как в индийских фильмах не получилось. Для Санюшки — возможно, но конкретно меня никто не простил и прощать не собирался. Агафоныча так тем более; тому теперь вообще по ходу пожизненное светит. Я и не подозревал, что он умудрился накосячить вообще ВЕЗДЕ.

Так что жопа нам.

Если, конечно, мы не начнём торговаться. И благо есть чем. У меня и координаты ничейной аномалии имеются, и оружие стратегического масштаба в пивном цеху, — в том случае, если Таранов по доброте душевной сам его до сих пор никому не отдал. И… вообще-то! Что-то, что другое — отнюдь не собачий пэнис! Так что за такие подгоны можно и помиловать!

Ну… как-нибудь альтернативно. Выдворить из страны, запретить въезд, но отблагодарить жизнью и свободой.

Так что не исключаю такой исход. Другой вопрос — а надо ли нам вообще торговаться? Я от информации сейчас оказался отрезан совсем, и что там происходит не знаю. Могу лишь гадать. А не пронесёт ли нас и так?

Лежу вот теперь, существую и мыслю, как не в себя.

Во-первых, Санюшку признал брат. Ура-ура! А уж Санюшка за нас с сенсеем слово замолвит. Его ирландский братюня на территории Российской Империи в законодательном плане, конечно, никто, но всё равно имеет вес. Как минимум вон, с самим Императором шапочное знакомство водит. Так что как знать?

И это лишь во-первых.

Во-вторых, тайники всерьёз заинтересовались Волконским. А хватка у них бульдожья. Мало-помалу распутают, размотают, найдут крыс в своих рядах, сопоставят факты и поймут, что вообще произошло. Что мы с Агафонычем реально спасали принцева брата накануне переговоров по Ирландии. Чем не служба во благо Империи?

В-третьих, ну что я такого натворил? Ну вертолёт угнал. Ну утопил парочку казённых самокатов в Яузе. Ну попользовал по дороге людей, ну и что⁈ Жертв — ноль, разрушения по минимуму. А как подпольный менталист я вообще можно сказать, что с чистосердечным явился. Может, удастся отделаться штрафом? Или там… условным сроком каким-нибудь? Посижу дома с пикалкой на ноге, исправлюсь и на свободу пойду.

Эх-х-х…

Вот сейчас, наверное, Марина Марковна радуется. Если знает о произошедшем, конечно, что вряд ли.

Ладно. План «Б» на всякий случай готов, и мы с судьбой моей судьбинушкой ещё пободаемся. Ну а пока что от меня ничего не зависит и можно, наверное, немного поспать. Что толку грузиться по неизвестному, верно?

— Ладно, — я вскочил с кровати.

Впервые со вчерашнего утра сгонял в душ, переоделся в чистое, — попросил тайников принести вещи из моей каюты, — расстелился как человек и лёг. Уже проваливаясь в сон услышал теплоходный гудок. Кажется, «Ржевский» куда-то отплывает.

Ну да… Мезенцев же говорил, что возможно придётся скататься до Твери и обратно, пока идёт следующий раунд переговоров. Пускай и были непонятки, «Ржевский» по-прежнему на плаву, персонал по-прежнему работает, и кухня по-прежнему отдаёт аномальное хрючево. А большего им и не надо.

Бах-бах-бах! — кто-то весьма требовательно постучал в дверь и сразу же зашёл без стука.

— Спишь? — ухмыльнулся Мезенцев. — Мне бы твои нервы, Василий Викторович.

— Какие-то новости по мне?

— Какие-то, — вздохнул тайник. — Ты только не радуйся раньше времени.

— Та-а-аак, — а я всё равно обрадовался и приподнялся на локтях. — Вещайте, Борис Борисович, прошу вас.

— Не знаю почему и не знаю зачем, но Его Величество хочет, чтобы ты лично отдал ужин перед переговорами.

И Борис Борисыч застыл с таким видом, будто я должен броситься ему ноги целовать. А я… хрен знает, смешанные чувство. Что-то между злостью, недоверчивостью и крайней степенью охреневоза от чужой наглости.

Ну-да, ну-да. Помилование Васька захотел; раскатал губёху. А про это никто даже думать не думает, им сейчас важней решить, как бы так получше свой ужин устроить. Чтоб повкусней, да посытней. Вот ведь… уроды, а?

И это не мои мысли эгоистичны, это они все как раз именно такие. Я-то с чужими судьбами в отличии от некоторых не играюсь, и неизвестностью не томлю.

— Без проблем, — ответил я, обратно распластавшись по кровати. — Раз уж сам Вели-и-ичество просит. Так и быть состряпаю вам пару бутербродов…

— Каннеллони! — грозно прикрикнул на меня Мезенцев. — Забываешься! Ты не в том положении сейчас!

— Да понял я, понял. Вы разбудите меня за пару часов, ладно?

Тайник ничего не ответил, но ушёл явно не в настроении. Я же продолжил муссировать мысль о безразличии власть имущих по отношению к бедному Василию Викторовичу и о том, как в итоге всё равно всем глаз на жопу натяну. Накручивал себя, накручивал, так злой и уснул.

Впрочем, снилось мне что-то приятное. Да ещё и теплоход так приятно покачивать начало, что проснулся я вполне себе в духе.

— Собирайся, Каннеллони.

— Собираюсь.

Хотите, чтобы папочка вам что-нибудь приготовил? Ладно, без проблем. Заодно может и со своими пошушукаюсь. Узнаю, что на воле происходит и какие вообще настроения.

— Через десять минут выйду, — сказал я и начал собираться.

Хрустящий свежий китель, — по иронии судьбы с гербом Российской Империи на плече, — клетчатые штанишки, тапки, чёрная бандана на всякий случай, чтобы мой волос случайно не упал на тарелку всяким важных писям. Ну красавчик же!