Ментальная Кухня 4 (СИ) - Злобин Максим

— Ведите.

Ну цирк! Серьёзно! Из каюты до камбуза я добирался под конвоем аж из двух сотрудников Тайной и ещё двух вооруженных лейб-гвардейцев. Как будто особо-опасного преступника на расстрел ведут или на стул электрический. Джоном Коффи себя на мгновение почувствовал, только не таким смуглым.

По пути встретился взглядом с Катей. Буревую ко мне до сих пор так и не пускали, даже при свидетелях поговорить. Постарался как-то ободряюще ей улыбнуться, да только получилось слабо. Ничо-ничо, всё образумится, уверен.

— Вечер добрый, господа! — сказал я, отворив двери.

— Глянь-ка меню, — Мишаня грубо вырвал листок из рук тайника, передал мне и потом заявил недовольному мужику, что: — Сперва шеф утвердить должен.

— Кхм-кхм, — а я поглядел на сотрудника, невозбранно ошивающегося на моей кухне, спросил у бедолаги: — Почему без спецодежды? — кайфанул от реакции, затем сказал: — Ладно, шучу, — и принялся изучать меню. — Так, что у нас тут?

Кудыбечь решил не экспериментировать. Все позиции мы уже готовили, а некоторые даже не по одному разу. Тут и конвертики из медвежьих крыльев, и медовый долбодятел, и рыба в кляре спецом для англичан. Короче говоря, пойдёт.

Последний момент: надо бы избавиться от дурных мыслей. Хоть верь в эзотерику, хоть не верь, еде негатив действительно передаётся. А я профессионал и останусь таковым в любых условиях, и гадить никому не буду.

— Санюшка, включи музыку, — попросил я, и тут вдруг охренел: — Санюшка⁈

— Да, шеф?

— А ты чего здесь делаешь?

— Напросился поработать с тобой, шеф.

Однако.

Хотя от Аничкина можно было подобного ожидать. Я же сам его называл чувствительной натурой, вот он и не смог пропустить такую знаковую смену. Как в старые добрые, ага. Жаль только поговорить не придётся по душам — сотрудники с кухни не выйдут. Ладно.

— Ну что, ребят? — я хлопнул в ладоши. — Давайте делать людям вкусно?

Глава 22

— … я часто вижу страх в смотрящих на меня глазах, — мурлыкал себе под нос Санюшка, прищурившись от фритюрных паров, что били рыжему прямо в морду. — У! У! У! Им суждено уснуть в моих стенах…

Ностальжи, блин. Аж сердце щемит. А чтобы было ещё атмосферней, теплей и уютней, я распустил всех поваров. Ну… кроме «своих». Кроме тех самых ребят, что были со мной с самого начала. Родных уже. Тех, что прошли со мной путь от катера и до теплохода, ни разу не подвели и ни разу не дали повода для сомнений.

Семья?

В каком-то смысле… наверное… да! Да, блин, да! Безо всяких, нахрен, смыслов и «наверное»! Семья! Как бы дальше не сложилась наша жизнь, прошлое у нас уже общее, и его не отнять. И как же я их, блин, люблю.

Пацаны вы мои, пацаны. Лучшие из лучших. Санюшка, Гио, Мишаня Кудыбечь и Андрюха. Серьёзно! Без вас бы ничего не получилось. Сколько раз вместе вытаскивали самую безнадёжную херню. Сколько раз…

У-у-у-у-уф. Вроде бы не старый, а сейчас разревусь от сентиментальности. Надо бы им все эти приятности в лицо высказать. Потом. При случае. Если появится такая возможность, конечно, хотя уверен, что они и сами всё прекрасно знают…

Бздынь! — за моей спиной разбилась тарелка и тартар из велоцираптора неаппетитным месивом разметался по полу; как будто крысе вышибли мозги из сорок пятого калибра.

— Андрюх, ну ёптумать! — выругался я. — Что с тобой сегодня происходит-то такое⁈

— Извини…

— Ну чо «извини»? Рукожопая ты нюня! Иди вон лучше Мишане помоги с конвертами, а я здесь сам закончу!

Не, ну тут уж извините! Дружба дружбой, а работать надо нормально. Что-то парень реально сегодня не в себе, — видать, совсем сдулся на всех этих нервяках. Всё-таки не каждый день из княжеского погреба сбегаешь, и не каждый день на вертолёте путешествуешь. А вообще-то он, конечно, профи. Помнится, когда на пляже понадобился шеф, я долго выбирал между ним и Мишей.

А вот сегодня им даже Миша недоволен:

— Ну Андрюх! — заорал бородатый; буквально взорвался. — Ну ты видишь, что ты делаешь⁈

— Что?

— Глаза, ***, разуй! Посмотри на мои конвертики и на свои! Что за уроды у тебя получаются⁈

— Извини…

— Слушай, — я похлопал парня по плечу. — Может, пойдёшь передохнёшь? Присядь, посиди, чайку попей.

— Нет-нет, я в порядке. Я… я тартаром всё-таки займусь, ладно?

— Ладно.

Андрюха пошёл заниматься тартаром, а бешеный Кудыбечь провожая его взглядом аж свой сантоку в разделочную доску вогнал. Выругался ещё разок и начал переделывать конверт, а я… я вдруг засмотрелся на нож. И в отражении его, — на плоскости, — внезапно увидел Фурфурию.

Демоница не мигая смотрела на меня в упор и что-то жевала, — аж щёки вон надулись. А в руках у рогатой с какого-то хрена было ведёрко с попкорном. Настоящее, прям как будто из буфета кинотеатра только что вынесла. Тут Фурфурия заметила, что я заметил её, улыбнулась, помахала мне рукой, а я…

А я вдруг понял.

Какой ещё, н***й, Андрюха⁈

Впервые в жизни я обратил ментальный каст не наружу, а внутрь себя. Просканировал своё собственное сознание и с ужасом увидел, как чьи-то чужие щупальца обволокли мои собственные мыслестрочки; ковыряются в них, тасуют там что-то, местами меняют.

— У-у-ух, — меня аж повело.

А обернувшись назад, я увидел «Андрюху». Какой-то левый хер, которого я вижу впервые в жизни, без стеснения гонял по моей кухне. И более того! Прямо сейчас он вытащил из внутреннего кармана пиджака бутылёк с мутной жидкостью и по капельке добавлял в каждую тарелку. И всем вокруг на это абсолютно насрать! Всем! И пацанам моим, и тайникам, и даже мне до недавних пор!

И что это может быть такое? Это… это яд что ли?

Взгляд «Андрюхи» был всё равно что щелчок хлыстом. Ублюдок моментально понял, что потерял надо мной контроль.

— Тише, — прошипел он и напор его менталки кратно возрос. — Тише, — но теперь я был готов сопротивляться.

И это было… больно! Меня как будто роялем придавило, — но только не всего и сразу, а конкретно мозг. И страшно подумать какого уровня развития этот чувак, раз так легко подминает под себя мою волю. Мало того! Он ведь и Санюшку вскрыл по всей видимости! Стоит себе рыжий, жарит рыбу, и не дует в ус!

Так какого он тогда всё-таки уровня? Пятидесятого? Шестидесятого? А-а-ай, да чо гадать⁈ Тут что-то делать надо!

Во-первых: «Агафоныч!» — заорал я, наскоро нащупав на теплоходе сенсея: «Помогай!»

А во-вторых, я знаю, как это работает. Сила ограничена, и распыляется на все объекты контроля. Поэтому нужно пригнать на кухню как можно больше людей! Чтобы ему и их тоже контролировать пришлось!

— М-м-м, — нахмурился «Андрюша», когда Агафоныч подрубил ко мне свой источник. — Не поможет, — а затем схватился за нож.

Во как! Физически меня устранить решил? А вот это давай попробуем! Давай, чо нет-то⁈ Тут ведь все расклады в мою пользу! Какой-то тщедушный, несуразный рахит против пышущего здоровьем Васьки Каннеллони.

Я только за! Выясним, что называется, на кулаках.

— Н-н-на! — я со всей дури запустил в ублюдка сковородой.

От прямого попадания в голову он уклонился, однако пропустил по плечу. От резкой боли утратил на несколько секунд контроль, и тут я сумел пробиться к нему в бошку. Времени хватило всего на несколько «вжухов», но… чёрт! Не знаю как, но интуитивно я выхватил именно то, что мне было нужно.

ВЖУХ!

Буквально несколько кадров: какая-то аудитория, похожая на институтскую кафедру. Слева сидит подтянутая девушка в кадетской форме, а справа парень. И парень как будто бы мне знаком. А хотя… ну точно же! Парень нереально похож на молодого…

— Ярышкин! — строго кричит преподаватель. — Надеюсь, сегодня-то вы подготовились⁈

ВЖУХ!

— Майкл, сделай из Геннадия Витальевича овощ! — истерично визжит вдова Орлова, а напротив «меня» стоит ничего не понимающий Безобразов.

ВЖУХ!

А вот и следующий заказчик. В отличии от тупицы Марины Марковны, которая решила поиграть с могущественным менталистом при этом не имея способа в случае чего его обуздать, эти люди общаются с Майклом по телефону. Издалека.