Я смотрела ему в глаза, и в моих не было страха. Только уверенность. — Я не подведу её. И я не подведу тебя. Мы сделаем это. Вместе.
Он долго смотрел на меня, а потом медленно кивнул. Он принял мой выбор. Он доверился мне.
План был утверждён.
Мы начали готовиться. Буркотун ушёл в свои подземелья, чтобы подготовить главный кристалл в гроте. Элина целыми днями распевалась, подбирая нужную мелодию — мелодию созидания. А мы с Кейденом отправились к месту установки третьего, последнего маяка.
Это был самый трудный день. Мы работали молча, слаженно. Он валил дубы своей силой, я вырезала руны. Но воздух между нами был заряжен невысказанными словами, страхом и нежностью. Каждый взгляд, каждое случайное прикосновение были как прощание.
Вечером, когда всё было готово, мы стояли на вершине холма и смотрели на нашу долину. Три точки силы, три будущих маяка, были готовы. Завтра. Завтра всё должно было решиться.
— Алина, — сказал он вдруг, назвав меня моим настоящим именем. Он делал это очень редко, только в самые важные моменты. — Если… если что-то пойдёт не так…
— Тсс, — я приложила палец к его губам. — Никаких «если». Всё пойдёт по плану. Я же менеджер проекта. У меня всё просчитано.
Он усмехнулся, но я видела в его глазах боль. — Ты самое невероятное, что случалось со мной за всю мою бесконечную жизнь, — прошептал он. — Ты мой личный, прекрасный, невозможный катаклизм.
— А вы — мой, — ответила я. — Мой личный дракон, которого я ни за что на свете никому не отдам. Даже его сумасшедшему брату.
Он обнял меня. Крепко, отчаянно. Словно пытался запомнить, впечатать меня в себя. — Завтра, — сказал он, уткнувшись лицом в мои волосы, — мы изменим этот мир. Или умрём, пытаясь.
— Я бы не хотела умирать ни с кем другим, — ответила я, и в моём голосе впервые за долгое время не было ни капли сарказма. Только любовь. Чистая, безграничная, немного сумасшедшая.
Мы стояли на ветру, на пороге последней битвы. И я думала о том, что в моём первоначальном жизненном плане не было пункта «спасти фэнтезийный мир и умереть в объятиях дракона».
«Но, честно говоря, — подумала я, глядя на звёзды, которые здесь были такими яркими, — этот план мне нравится гораздо больше. Особенно если получится вычеркнуть из него слово ‘умереть’ и дописать ‘жить долго и счастливо’. Да. Именно так я и сделаю. Ведь я же архитектор. А значит, я сама строю свою судьбу».
Глава 46
Рассвет в то утро был не похож на другие. Он не принёс с собой тепла и света. Он принёс тишину. Мёртвую, оглушительную тишину. Птицы не пели. Ветер замер. Вся наша долина, весь наш маленький мир, казалось, затаил дыхание в ожидании.
В доме тоже было тихо. Мы позавтракали, но я не помню, что мы ели. Кажется, никто из нас не чувствовал вкуса. Мы просто сидели за столом, как чужие друг другу люди перед долгой, опасной дорогой. Элина была бледной и серьёзной, она не отпускала мою руку. Буркотун не ворчал, а лишь молча точил свою крошечную кирку о камень.
А Кейден… он смотрел на меня. Неотрывно. И в его взгляде было столько всего — и любовь, и страх, и гордость, и бесконечная нежность, — что у меня разрывалось сердце.
«Итак, Алина Викторовна, вот и настал ваш звёздный час, — с мрачной иронией подумала я. — Ваш самый главный, самый амбициозный проект. В графе ‘риски’ — полное и окончательное уничтожение мира, каким мы его знаем. В графе ‘возможные бонусы’ — хм, а какие, собственно, бонусы? Возможность и дальше жить на этой ферме, сажать картошку и доить корову? Сомнительное удовольствие. Ах, да. Он. Он — главный бонус. Ради такого бонуса можно рискнуть и целым миром».
Время пришло.
Прощание было коротким, без слёз. Слёз больше не было.
Буркотун подошёл к Элине и вложил в её ладошку маленький, гладкий рунный камень. — Держи, дитя. Это камень земли. Он укрепит твой дух. Помни, твой голос — это щит для них обоих.
Элина серьёзно кивнула и спрятала камень в карман.
Потом я присела перед ней. — Ты не боишься? — спросила я. — Боюсь, — честно ответила она. — Но с тобой и с Кейденом — не так сильно. Я обняла её крепко-крепко. — Ты — самая смелая девочка на свете. Я люблю тебя.
— И я тебя, Эли.
А потом я подошла к Кейдену. И слова были не нужны. Он просто притянул меня к себе и на мгновение прижался лбом к моему лбу. Это было интимнее любого поцелуя. Обмен силой, решимостью, обещанием. «Вернись ко мне», — говорили его глаза. «Я вернусь», — отвечала я без слов.
Мы спустились в подземелье гнома. В зале, где хранилось Сердце Горы, было тихо. Яйцо в своей колыбели из мха мерцало ровным, спокойным светом. Мы бережно перенесли его в наш дом, в грот под очагом. Буркотун уже всё приготовил. Кристаллы были расставлены по кругу, образуя сложный узор. В центре, на древнем Сердечном Камне фермы, было углубление — ложе для нашего артефакта.
Когда мы положили яйцо на камень, по гроту прошла волна силы. Два сердца — сердце земли и сердце фермы — вошли в резонанс. Воздух загудел.
— Пора, — сказал Кейден.
Мы заняли свои места. Он — как страж, у входа в грот. Его задача — сдержать первый удар. Буркотун — у Сердечного Камня, его руки лежали на камне, он был готов направить в ритуал всю силу земли. Элина — рядом с яйцом, её маленькая фигурка казалась такой хрупкой в этом вихре энергии. А я… я встала в самый центр. Между ними всеми. Я — дирижёр этого безумного оркестра.
— Начинаем, — сказала я, и мой голос эхом отразился от стен.
Первая фаза. «Проводники». Мне нужно было активировать три маяка.
Я закрыла глаза и раскинула свою магию, как сеть. Я почувствовала их. Три точки силы на холмах вокруг нашей долины. Я направила к ним свою волю. Тонкий, синий луч.
— Зажигайтесь! — мысленно приказала я.
И они ответили! Я почувствовала, как по земле, по корням деревьев, по жилам воды, ко мне хлынули три мощных потока. Энергия жизни нашей долины. Она была зелёной, синей, золотой. Она ворвалась в грот, и воздух заискрился. Потоки были дикими, необузданными. Они метались по пещере, грозя всё снести.
Голова закружилась от этого напора. Из носа снова потекла кровь. Я пошатнулась.
— Элара! — крикнул Кейден, но я лишь мотнула головой.
Вторая фаза. «Сплетение».
— Лина, пой! — выдохнула я.
И она запела. Её голос, чистый и сильный, полился, как серебряный ручей, вливаясь в этот хаос. И потоки энергии стали… спокойнее. Они перестали метаться и начали медленно кружить вокруг меня. Буркотун добавил четвёртый поток — густой, коричнево-золотой, идущий из самых недр земли.
Четыре стихии. Четыре потока. И я в центре.
Я протянула свои ментальные «руки» и попыталась схватить их. Это было всё равно что пытаться удержать голыми руками четыре огненных каната. Они обжигали, вырывались. Моя магия структуры трещала по швам. Я пыталась сплести их, как велел дневник, но они не поддавались. Они были слишком разными. Слишком сильными.
Я теряла контроль. Грот содрогался. Кристаллы начали мигать, грозя погаснуть.
«Не справлюсь… — пронеслась в голове паническая мысль. — Слишком много… я не смогу…»
Я уже была готова всё бросить, прервать ритуал, пока мы все не взорвались.
И в этот момент случилось то, чего мы все так боялись.
Наш иллюзорный туман над долиной лопнул. С треском, как лопается мыльный пузырь. Я почувствовала это как физический удар. Нас обнаружили.
Волна холодной, мёртвой, ядовито-зелёной магии хлынула в нашу долину. Она была как цунами из грязи и отчаяния.
— Он здесь, — прорычал Кейден, и его тело начало меняться. Кожа потемнела, на ней проступили чешуйки, а за спиной развернулись два призрачных крыла.
Мориен. Он не стал ждать. Он ударил в самый уязвимый момент.
Страх. Он должен был парализовать меня. Но вместо этого я почувствовала… ярость. Чистую, ледяную, всепоглощающую ярость.
«Ах ты, мразь! — подумала я. — Ты пришёл разрушить мой дом? Помешать спасти мою семью? Ты решил ударить, когда я на коленях? Ну так смотри!»
