Магия, кофе и мортидо наставника Медея. Дилогия (СИ) - Ютин Макар

Тот же принцип для более-менее сложных заклинаний стихий, разве что те насыщают область нужными мана-частицами почти мгновенно. Эдакий объемный взрыв на микроуровне с результатом в виде заклинания.

«Вообще, интересный эксперимент, стоит подумать над этим позже».

Сейчас у Медея нашлась новая любовь. И детское увлечение взрывами, разумеется, ни при чем.

«Получится ли магическая бомба, если десятки спрайтов будут распылять свою ману в области, точно мелкую пыль на предприятии? Я ж видел производство растворимого кофе — там меры предосторожности такие, словно люди работают не над богопротивной отравой, а, по меньшей мере, нитроглицерином».

Если спрайт — пыль под ногами старших сущностей, то может ли получится пылевой взрыв?

Он отпустил тонкую нить у себя в сознании. Спрайт моргнул, а в комнате стало скучно и пусто.

«Ненавижу такое состояние».

Медей поджег клочок плотной тростниковой бумаги одной силой воли, скатал в ломкий, неаккуратный комок, щелкнул пальцем в пустоту над высохшими ритуальными линиями.

Пуф! Не БУМ и даже не Бум, но уже интересно. Пуф! а не пуф.

Кожа на лице зачесалась от короткой вспышки жара. Одна гипотеза подтверждена.

Сайенс, бич!

Колокол отмерил стандартные десять вечера. Напоминание детишкам приготовиться ко сну. Сейчас Академия пустует. Из людей в ней только преданная Колхида и Аристон, учитель ближнего боя и противостояния воинам: стремный мужик без единого шрама и чувства юмора. А, ну еще отродье. Теперь — прекрасный наставник Медей. Три человека на всю Академию. Все, у кого есть личная жизнь, разъехались по домам. Иногда своим, иногда — отдыха. По отродью плакал дом призрения, однако он всегда оставался на месте работы.

Двадцать седьмой год мужику, обманом выбил себе пятый ранг, от которого усыкаются все, кто имел с ним дело, а все равно боится выйти в свет, приехать в родной городок. Бездарь третий год сидит, как сыч, в своей хиканской берлоге. Почему? Память не давала особых ответов. Странная смесь боязни внешнего мира, паника от возможности разоблачения пополам с самодовольным высокомерием наставника.

Только здесь пронырливый дурак оставался нужен хоть кому-нибудь хоть когда-то. Исключительно формально, но отродью хватало и такого эрзаца.

— Надо будет сходить в город. Ни один нормальный попаданец не пропускает арку околачивания по аниме-средневековому поселению. Спасибо, что не кинули в деревню к подозрительно умным и благородным крестьянам без убийственно-тошнотворного запаха навоза и зверья.

Да, большинство исекаев тупы именно настолько. В жопу деревню. Не хочется лишний раз проверять, насколько детально прописан воплотившийся мирок странной новеллы.

Он вздохнул и откинулся на чересчур удобном кресле.

Глава 3

Со вкусом подставы

❝ Знаешь, в чем горе твое, Котта? Без горя живёшь ❞

Марциал

Осталось еще несколько дисциплин, до которых не дошли руки: ритуалистика, алхимия, тератология (монстрология), контракты, теормаг (отвечает за правильное составление и логику заклинаний). То есть предметы, где нужен вдумчивый массив знаний, которого у отродья не наблюдалось.

А, пошел к черту, Северус Снейп. Какой толк варить удачу или затыкать пробкой смерть, если не можешь заткнуть четырех чмошников и сварить нормальные отношения с одной-единственной шкурой? Не нужно даже высокое искусство магии: всего лишь подливай бром ухажеру своей пассии каждый завтрак, пока он окончательно не перейдет на темную сторону.

Чудовища и контракты с тварями идут вслед за Нюниусом: у наследника отродья не хватит времени, чтобы пройтись хотя бы по азам. Гребаный старый Медей вовсе не знал, как противостоять большей части, кроме совсем уж общеизвестных.

Душевных сил на разбор местного маганализа не нашлось. Зато нашлись учебники. Мусор, конечно, ничего серьезного. Хотя бы основы изложены. Именно на них должны опираться лекторы, чтобы не сводить лекцию совсем уж до детского сада. Разумеется, этот мудень, то есть исчадие, прошу прощения, короче гандон их даже не пролистал, хотя получил на руки расширенное издание для преподов, на треть больше страниц.

Он и свою школьную программу забыл, благо учился не в этой пафосной Академии Эвелпид, а в заведении попроще. Там до сих пор не знают, куда делся долбо… бывший ученик. И знать не хотят. В каноне остальные школы размазало уже после смерти отродья, главная героиня плакала, но обороняла их до последнего. Они там шли как сюжетные точки. Типа, сохрани три штуки, а стеклища пожуй, как за четыре.

«Хорошо, что я этого не увижу. Лютая кринжатина с любовным треугольником и големами. Такое чувство, что автор лично вдохновлялся сакраментальным: „полезай в гребаного робота, Синдзи“ со всеми остановками».

Медей сам не заметил, как зачитался до полуночи. Он продолжал до последнего, до двоящихся перед глазами букв, до случайно закрытых глаз. Учебник выпал из расслабленной руки, недовольно зашелестел страницами на толстом ковре. Его хозяин не заметил потери бойца — он откинулся в кресле и уже вовсе сопел.

Так и прошел первый сон на новом месте. В подозрительно удобном кресле, с бурчащим от голода животом и позабытым учебником на полу.

Проснулся Медей удивительно бодрым, когда игривые лучи солнца стали медленно коптить его тело в надежде на инфаркт от перегрева. Он всхрапнул, выпрямился, встал и принялся разминать конечности. Будет день — будет пища. Жаль, правил никто не отменял.

После пробуждения и гигиенических процедур (толчок! они изобрели магический толчок!) пришлось тащиться на завтрак, вежливо кивать Колхиде и Грозному Глазу Угрюму.

«Серьезно, мужик, хватит зыркать на меня своими черными зенками».

Высокий, но скорее жилистый, чем мускулистый, он кривился и презрительно фыркал на любое движение Медея, хотя отсутствие слащавой улыбки вызвало в нем вспышку удивления, как у рыжей распустехи раньше.

«Надеюсь, этот шрамированный лок’тар огар не думал, как Колхида, что отродье с ним флиртует».

Из новеллы Медей помнил, как скучно умер здешний наставник по боевке. Максимально неинтересный персонаж второго плана. Над отродьем можно хотя бы поржать и плюнуть в электронную книгу. Этот длинный бородач удостоился лишь пары строк ментора: «к моему прискорбию, вынужден сообщить, что наставник по боевой подготовке Аристон погиб под стенами Академии». Бесит. Хотя приятно знать точный срок, когда наш пафосный котел выйдет из строя.

Единственный лучик света: тело нашли во рву. Мужик сдох в канаве — спасибо за здоровую иллюстрацию посылательного фразеологизма.

Понятно, его предал Алексиас. Чем ментору помешал недалекий служака, преданный лично ему — непонятно, но пускай. Может, стоит отправится на стену в нужное время или установить наблюдение, чтобы лично заценить момент. Осталось только изобрести попкорн и навязчивую рекламу, чтоб баннер от казино на самом интересном месте.

— Наставник Медей, — Колхида чинно отставила приборы в сторону.

Жируют маги, жрут на золоте золотыми приборами. Жаль, нельзя вкинуть на вентилятор обвинения в роскоши — золото самый магически инертный металл. Суровая необходимость в Академии. Впрочем, студиозусы обходятся серебряными, вот и ловят периодически то сглаз, то расстройство желудка от дружных одноклассников.

— Вы не забыли, что сегодня вам с наставником Аристоном предстоит направится к Летнему Холму, чтобы уничтожить наиболее опасных животных?

Он забыл. Вернее, он не знал. Нет, не подумал. Память реципиента похожа на жесткий диск: ничего не всплывет, пока не будет запроса. Только после слов Колхиды он вспомнил

Отродье всегда жопой чуял такие подставы, поэтому вечно сказывался больным, хромым, застрявшим посреди трудно-пафосного ритуала или невероятно важного задания по проверке работы мимов. Мимы — такие призрачные простыни, квазиматериальные големы, чья работа заключается в хозяйственных делах. Пыль вытереть, белье постирать, посуду помыть. В общем все, чем отказывается заниматься сильная и независимая женщина в радиусе десяти километров от городской стены. Проверять их отлаженный столетиями процесс не придет в голову даже последнему идиоту.