Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли! (СИ) - Ильинская Екатерина

И то, что говорил Хантли… Я сказала, что в кофе нагадит птица, и птица нагадила. Я сказала, что он будет квакать, он начал квакать… Но я ничего из этого не подстраивала! А Эрнет? Подстроил или нет он встречу с отцом? Журналист точно был способен спланировать и реализовать что-то подобное, судя по многочисленным успешным расследованиям. Так что это? Случайность и воля Ошура, в которых он пытался меня убедить, или злой умысел? Как же трудно, оказывается, поверить в чужую честность, когда всё выглядит враньём!

Мне нужны были доказательства, и едва дождавшись обеда, я бросилась распечатывать письма.

Глава 36

«Амелия, надеюсь, у тебя всё хорошо, — опустив приветствия, начал письмо отец. И я улыбнулась, потому что он делал так всегда. — Я был бы больше рад, хотя и больше тревожился, зная, что происходит с тобой в Рейвенхилле, и какие статьи пишут о тебе в газетах!»

Я поморщилась и пропустила выговор на семи строках о том, что я обязана сообщать ему обо всех своих проблемах, чтобы он мог помочь.

«Не понимаю, почему должен узнавать обо всём, что происходит с собственной дочерью не от неё самой, а от постороннего человека. Это просто счастливая случайность, что я встретил твоего знакомого — Эрнета Хантли — в Иртейне на заводе артефактов, когда настраивал там оборудование! Я даже пригласил его к нам в Фаренли, чтобы он рассказал о тебе маме и Аделине…»

Пришлось даже поморгать и убедиться в чёткости собственного зрения, но все слова оставались на месте. Папа говорил, что это случайность. Или нет? Я схватилась за голову, а письмо с шелестом упало на стол.

Да, отец регулярно ездил в соседний с Фаренли городок Иртейн, когда там запускали новую производственную линию. Мог ли об этом знать Хантли и спланировать встречу? Мог. Или всё же это стечение обстоятельств? Вполне вероятно. Надо выяснить, что журналист забыл на заводе!

Я снова взяла в руки исписанные чётким почерком листы бумаги, но не вернулась к чтению, а замерла, поражённая мыслью. Даже если я узнаю, почему Хантли ездил на завод, это не развеет сомнения до конца. Доказательств никогда не будет достаточно. После причины потребуется понять, почему визит выпал именно на эти дни, а потом что-нибудь ещё. Мне просто надо решить: верю я ему или нет.

Глубокий вдох, выдох. Я закрыла глаза, пытаясь отстраниться от эмоций, которые не давали мыслить здраво. Нет, Эрнет не врал. Честность была одним из главных его принципов, хотя представлять правдивые факты так, чтобы у собеседника сложилось не совсем верное впечатление, он тоже умел… С другой стороны, Хантли сказал, что встреча с отцом — простое совпадение, а на прямой вопрос он всегда давал прямой ответ. Получается, я зря обвинила его? Ох, Амелия… И чем же ты лучше журналиста, решившего, что все гадалки — шарлатанки?

Непроизнесённые извинения снова начали жечь язык. Нет, определённо, я теперь всегда буду выяснять обстоятельства, а потом уже говорить! Но маленький червячок сомнения так и остался внутри, как бы я не старалась от него избавиться.

Письмо я дочитала уже без особого интереса. Отец писал, что у них с мамой всё в порядке, рассказывал о соседях, жизнь которых тоже не претерпела никаких критических изменений за недели моего отсутствия. Недели! Мне казалось, что прошёл по меньшей мере год!

В конце письма папа спрашивал, когда я собираюсь приехать навестить их в Фаренли, и намекал, что у Аделины есть сюрприз, о котором она напишет сама. Пропустив прощальную фразу, я отложила одно письмо и вскрыла другое.

«Милая Амелия, надеюсь, ты в добром здравии, и дела салона идут хорошо. С твоим отъездом в Фаренли стало непривычно тихо, будто мы действительно рядовой провинциальный городишко…»

Зато Рейвенхилл я повеселила всеми возможными способами. Не без участия Хантли, конечно. И мэра тоже. И Саюши. Настоящий цирк!

«…словно основная часть событий закручивалась именно вокруг тебя. Надеюсь, что в крупном городе ты нашла то счастье, которого искала, и дар больше не доставляет никаких проблем».

Тяжёлый вздох вырвался из груди, когда я прочитала эти слова. И дар продолжал доставлять беспокойство, и счастья особого не ощущалось, и проблем было хоть отбавляй. Впрочем, об этом я никому сообщать не собиралась. К тому же Хантли уже рассказал всё моим родным! Ну, или не всё, но как минимум то, что было в газетах.

«Я очень рада, — писала сестра, — что ты прошла испытание и доказала всему городу, что твой дар — истинный».

Ох, если бы… Вот Эрнет продолжает считать, что это — моя богатая фантазия.

Дальше Аделина в свойственной ей милой манере рассказывала про наших общих друзей и их дела, которые не отличались ни разнообразием, ни неожиданностями, пока не подошла к той новости, которую обещал мне отец — они с Денни ждали ребёнка. Я скоро стану тётей!

Так! Надо нагадать племяннику или племяннице самую счастливую судьбу! Обязательно сделаю это, как только он или она родится! Пока наше будущее ещё не успело тесно переплестись.

Новость настолько меня обрадовала, что я тут же написала сестре ответ с поздравлениями, пожеланиями и выражением надежд, что всё будет замечательно. И за этим делом не заметила, как закончился обеденный перерыв, и пришлось вернуться к приёму людей.

Письма из дома развеяли мои тревоги и настроили на радостный лад, так что я совершенно безболезненно пережила несколько неприятных моментов с посетителями, которых не устраивал грядущий исход, но и менять в своей жизни они ничего не хотели. Посмеялась вместе со старушкой, которая просила посмотреть, где она оставила свои очки, в то время как они были зацеплены дужкой за ворот платья, а не привычно висели на цепочке. Покивала и посочувствовала старым клиенткам Таты, жалующимся на то, что сейчас совсем не то, что было раньше, но отказалась брать плату за гадание связанными носками и сушеной — якобы целебной — травой. В общем, вполне приятно провела рабочий вечер.

Особенно запомнилась две девушки, которые пришли без записи и удивительным образом попали на момент, когда в приёмной никого не было — не иначе сам Ошур привёл их в этот час.

Мы с Саюши проводили посетительниц в кабинет, где они быстро освоились и задали мучающий вопрос. Волновало их, как закончится судебная тяжба по дому номер два на Книжной улице. И хотя сами девушки в ней не участвовали, но так переживали за свою подругу, которой завещали спорный особняк, что я смогла увидеть их общую радость от завершения дела, закончившегося наилучшим образом. Ещё и в ближайшее время.

Но странным и запоминающимся были не сами девушки, и не то, что я смогла посмотреть через них в чужое будущее, а какое-то постороннее внимание, не несущее, впрочем, опасности, но передающее желание и одобрительный интерес. Только после ухода посетительниц я поняла, что это было желание самого особняка — тот словно тоже был по-своему живым и хотел остаться у законной наследницы.

На дополнительное вечернее время записался всего один клиент, зато занял все два свободных часа, так что я ждала долгого и обстоятельного разговора и нескольких раскладов. Торговец — господин Роцци — ходил ко мне с самого открытия салона, и наше сотрудничество было весьма успешным и радующим обоих.

В ожидании посетителя я заварила чай, положила на одну тарелку приготовленное Анной печенье, а на другую сырную нарезку. Как хорошо, когда есть помощница по хозяйству!

Господин Роцци появился ровно к назначенному времени, поздоровался и с порога обозначил цель своего визита:

— Госпожа Ковальд, сегодня у меня много вопросов, так что я позволил себе занять весь вечер. Надеюсь, что это никак не сказалось на ваших планах. — Он склонил голову, принося извинения. — Я собираюсь пересмотреть выгодность некоторых своих вложений и, возможно, избавиться от части не самых удачных проектов. Давайте начнём с верфи…

Разошлись мы только в восемь вечера, так и не успев рассмотреть все интересующие господина Роцци вопросы. Так что через несколько недель, после поездки в Брейвиль торговец обещал навестить меня снова.