Ведьмы.Ру 2 (СИ) - Демина Карина

— Так я могу купить?

— Покупай. Сумочку покупай. И чего там ещё тебе надо, тоже покупай. А я вон посижу где-нибудь…

Девица радостно пискнула и, вытащив карту, протянула.

— Погодите. Нужна ваша подпись! — продавец метнулась к мужчине. — Одну минуточку…

До последнего она, кажется, ожидала, что карта не пройдёт. И не только она. Недавняя покупательница, отступив в уголок, к полке с другими, не столь лимитированными и менее индивидуальными сумочками, внимательно разглядывала блондиночку, которая небрежно закинула на плечо лиловый ремешок и потом ещё подёргала, проверяя, хорошо ли держится.

— Подпись нужна. На чеке, — повторила продавец. — И… коробку вам доставят.

— Зачем? — девушка явно удивилась. А вот мужчина что-то там изобразил на бумажке.

— Так положено. Для организации правильного хранения.

— А на кой мне её хранить? — хлопнули длиннющие ресницы. — Я её носить буду…

— Каждый день? — продавец явно ужаснулась.

— Ну да. А что? Нельзя?

— М-можно… к-конечно.

— Вот и отлично.

— Тогда погодите, ещё документы оформить надо… могу я увидеть ваши?

— Мои? Зачем? — блондинка взмахнула длиннющими ресницами.

— Чтобы внести данные в базу.

— Зачем?

— Чтобы мы могли включить вас в клуб любителей Некле…

— Обойдусь.

— И присылать вам актуальные предложения о скидках и акциях…

— Дурь бабья, — буркнул мужик, глотнув из фляги. — Совсем вы в ваших городах одурели… сумку без паспорту не продают.

— Дядь Жень…

— Ай, — он отмахнулся. — Отстань уже. Утомился я. Где тут у вас отдохнуть можно? Хотя… где тут у вас нормально отдохнёшь. Ни бани, ни леса…

И покачав головой, он направился к выходу.

— К-карточка! — пискнула продавец.

— Ляльке отдайте. У меня ещё есть, — отмахнулся он и, слегка покачиваясь, двинулся на выход.

— Что это за Никле? — шёпотом спросила Ульяна, потому что вроде что-то там такое слышала, но не была уверена, что именно.

Конечно, шептать смысла не было, потому что здесь, в маленьком кафе двумя этажами выше, и без того было шумно и весело.

— Известный на весь мир дизайнер сумок, — пояснила Элеонора, аккуратно подхватывая ложечкой мороженое. — Любимец, к слову, Её императорского Величества. И в целом двора. Главная фишка, что каждая сумка по эскизу из обычной коллекции отшивается в девяноста девяти экземплярах. В ограниченной — в девяти. А раз в три года он выпускает лимитированную коллекцию, где каждая сумка представлена в единственном экземпляре. И таких сумок двадцать семь. Это три, умноженное на девять.

И мороженко съела.

Перед Василием высилась настоящая гора из разноцветных шариков, на которую тот взирал с каким-то совершенно детским восторгом. Слева с горы спускалась шоколадная лава, справа — две сиропных реки, что смешивались в креманке с разноцветной посыпкой. И выглядел демон настолько счастливым, что прямо неудобно становилось.

Сразу видно, что даже при наличии собственного дворца и папы-Владыки, детство у демона было тяжелым, безмороженным.

— Они же стоят… — Ульяна попыталась мысленно представить стоимость этой сумки, но воображение сбоило. — Откуда деньги? Или дядя Женя и вправду миллионер?

— Вправду, — ответил Никитка, который для разнообразия решил побыть человеком. — Но карточки — Васькины.

Рыжим. Лохматым и веснушчатым. Одетым в просторную не по размеру майку и какие-то безразмерные штаны, которые держались на широких подтяжках неоново-зеленого цвета. При том, что штаны были кирпичными в чёрную крапину, а майка — лиловой.

— Василий? — Ульяна повернулась к жениху.

А Мелецкий в кафе не пошёл.

Мелецкий сказал, что он не в настроении для мороженого и вообще не способен на месте усидеть. Что он должен думать думу, потому что уже думал её ночью, но толком ни до чего не додумался. И это его гнетёт и хочется кому-то дать в морду.

А ещё он Алёшке позвонил.

И тот на звонок ответил, даже обрадовался. Встретиться согласился опять же. А поскольку Мелецкий своему то ли брату, то ли кузену не слишком верит, то встречаться они будут где-то неподалёку.

Ну, на всякий случай.

Ульяна ещё хотела пойти с ним, но Данила головой покачал:

— Дай мне хоть что-то самому попробовать, а то ведь…

И не договорил.

Только смутился и, руки за спину заложивши, отступил. И вот теперь сиди тут, в кафешке, и волнуйся, причём сразу и за дядю Женю, который отправился по центру бродить и как бы не добрёл до чего-нибудь не того. И за Данилу с его нестабильной силой.

За Лялю опять же.

— Мне показалось, — Василий пробовал мороженое аккуратно и при этом щурился как-то вот совершенно по-кошачьи. — Что будет вполне уместно принять некоторое финансовое участие.

— Вась, а у тебя откуда деньги? — уточнила Ульяна.

Вот жаль, что второй камеры нет. Слушать через Лялин телефон, конечно, интересно, но видеть было бы ещё интересней. А Игорёк сказал, что камеры его — работа штучная, и что для создания их время требуется.

И вообще он рассчитывал, что та, в ошейнике, будет служить годами.

— Когда стала очевидна неизбежность конфликта с отцом, я подумал, что стоит создать небольшую финансовую подушку.

— Насколько небольшую? — уточнила Элеонора.

Василий неловко пожал плечами:

— Я планировал запустить некоторые проекты. В конце концов, мы не оговаривали, какая именно империя у меня будет.

— Но ведь ты же с нуля должен был, — Ульяна удивилась.

— Я должен был уйти из дома с тем, что при мне. Но поскольку данное условие было очевидно вследствие некоторых особенностей личности моего отца, я позаботился, чтобы при мне было всё, мне необходимое. Включая некоторый запас финансов.

— Это… очень коварно, — сказала Элеонора, глядя на Василия с немалым восторгом.

А и вправду, если их поженить, то… то будет хорошо.

Ульяна ведь не со зла.

Она счастья желает. Искренне. И всем. Особенно себе. Почему-то с утра нестерпимо хотелось счастья. Даже больше, чем кофе.

И для всех.

То ли источник сказался, то ли просто выспалась.

— Я же всё-таки демон, — Василий слегка потупился. — Мне положено.

Ульяна на всякий случай отвернулась. И приступ раздражения подавила. С чего раздражаться? Подумаешь, её жених, так ведь она сама ищет способ от этого жениха отделаться.

И радоваться надо.

Не выходило.

Мучило беспокойство и желание оставить эту парочку вдвоём и отправиться на поиски Мелецкого. Останавливало лишь понимание, что сам Мелецкий её появлению не обрадуется. Наоборот даже. Обидится. Он же хотел сам, а выходит, что Ульяна ему не доверяет.

Как всё сложно…

— Девушка, подождите, пожалуйста, — мягкий голос возвестил о продолжении спектакля, который, кажется, был разыгран не просто так. — Вы обронили.

— Я? А, точно! Спасибо большое. Я такая рассеянная! — воскликнула Ляля. — И дома тоже, а тут прям страх совсем. Уф, а вы не подскажете, где здесь посидеть можно? А то я примаялась, честное слово. У вас тут центры здоровущие такие! Прям страсть… пока всё обойдёшь! Ноги вон гудят, а ещё, кажется, натёрла.

— О, здесь есть неподалёку одно небольшое заведение… а вы не из местных?

— Не. Я с дядей вчерась приехала.

— Надолго?

— Не знаю пока, — Лялька вздохнула и так, что у Ульяны сердце дрогнула от тоски, в этом вздохе послышавшейся. — Тут дело такое… ай, это всё дядька…

— Тот человек, который вас… сопровождал?

— Ага. Ну как сопровождал. Он не хотел. Вот ему волю дай, он бы из своей дыры вовсе носу не высунул бы. Но теперь-то уже пришлось бы. И теперь ворчит, недовольный. Как будто это я придумала сюда ехать! Сам потянул, а теперь ворчит вон…

— А если её проверять будут? — тихо спросила Элеонора. — Скажем, на предмет артефактов? Или наоборот, на ложь?

— Будут, конечно, — Никитка подвинул стопку с мороженым поближе и, наклонившись, слизал верхушку. — Я б точно проверял. В таком-то деле. Но тут пускай хоть испроверяются все. Она ж русалка.