Госпожа преподаватель и Белый Феникс (СИ) - Полански Марика

Нижняя губа коменданта затряслась. Однако мадам Шельман быстро взяла себя в руки.

— У того человека было разрешение, — упрямо проговорила она. — А я действовала согласно инструкции.

— Что вы говорите! Вот только позвольте узнать, какое у него было разрешение?

Она моргнула несколько раз и растерянно покачала головой.

— Я не помню. Но помню, что я была обязана пропустить его в любые комнаты без разговоров.

— Мадам Шельман, — устало сказала я. Глупость и упрямство коменданта начинали раздражать, хотелось выпроводить её поскорее. — Единственный, у кого есть подобное разрешение, — это министр О’Рэйнер или дознаватель из министерства магической безопасности при предъявлении ордера. Надеюсь, больше такого не повторится. Иначе мне придется сообщить ректору Мак-Вигелю о том, что его комендант пропускает в Дом Преподавателей всех без разбору.

Дверь сердито захлопнулась. Я вернулась обратно на кухню. Желание кого-нибудь покалечить исчезло, уступив место растерянности и угрызениям совести. Все же зря я сорвалась на мадам Шельман. Такой проходимец, как ван Вилсон, мог не только липовое разрешение сунуть под нос, но и что похуже.

Его угрозы и уверенность в собственной безнаказанности выводили из себя. Но стоило признать — чувствовать гнев и раздражение куда более спасительнее, чем постоянное уныние.

Поставив кружку с чаем на столешницу, я вытерла вспотевшие руки о юбку и села стул. Письмо было от Марты: снова короткое, наспех написанное, с просьбой о встрече. Я покосилась на кухонные часы: подруга ждала меня в «Серебряной Луне» через полтора часа. Мне не особо хотелось покидать стены апартаментов. Но с другой стороны, я понимала, что необходимо хоть с кем-то общаться помимо работы. Иначе недолго и мозгами двинуться на почве горя.

Из-за дверного косяка появился потрепанный коричневый уголок Книги. Она испуганно-вопросительно уркнула и почти наполовину высунулась.

— Где ты была? — я поманила её пальцем, и она, насторожённо водя ляссе по воздуху, запрыгала ко мне. Умостившись на коленях, заурчала рассерженной кошкой. — Да, меня этот гад тоже напугал. Нет, плевать в него не надо. Его надо сожрать. Но так, чтобы никто не догадался.

Книга фыркнула, жёлтые страницы затрепетали, словно она признавала собственную недогадливость.

— Ну ничего. В следующий раз. На балу, — я многозначительно посмотрела на неё, и Книга издала звук похожий на злорадный смешок.

Стрелки на часах лениво тянулись к шести часам, когда я, прихватив с собой зонтик, вышла из Дома Преподавателей и неспешно направилась в сторону Кофейного Переулка.

Где-то на востоке утробно урчал весенний гром, а с низкого неба нет-нет да и срывались редкие капли дождя. Столица, несмотря на близкую грозу, продолжала жить: возле главного в стране банка господа в чёрных сюртуках решали финансовые вопросы, из магазинов и салонов с начищенными латунными вывесками выпархивали девицы в цветастых платьях, а по мостовым проносились экипажи.

Я свернула в Переулок и вскоре оказалась возле «Серебряной Луны». Под полосатыми тентами практически не было людей. Оно и понятно, того и гляди, сорвётся ливень. Я толкнула дверь и оказалась в уютном зале, наполненным ароматом свежемолотого кофе и ванильных булочек. Едва заняла столик у окна, как колокольчик над дверью снова мелодично зазвенел — в кафе вошла Марта.

Подруга выглядела изможденной. Лицо осунулось, под глазами залегли тёмные круги, а волосы были спрятаны под шляпку. Но в её глазах, полных тревоги, в последнюю встречу, мелькнул проблеск облегчения. Она рухнула на стул напротив меня, едва сдерживая дрожь в руках.

— Эжена, ты не поверишь! — её голос был хриплым от напряжения. — Карла отпустили!

Значит, Вэлиан прислушался ко мне и решил пересмотреть дело. Из моей груди вырвался вздох облегчения. В носу неприятно защипало от подкативших слёз радости.

— Как? Когда? — Я вцепилась в её руку, ощущая, как по телу растекается тепло.

К нам подбежал услужливый официант с меню в тёмно-бордовых обложках. Впрочем, мы не стали себя утруждать выбором блюд и заказали пару пирожных с карамельной начинкой и чай.

— Сегодня утром, — ответила Марта, когда официант удалился выполнять заказ. — Они просто привезли его домой. Сказали, что все обвинения сняты! Почти все. — Она отвела взгляд и грустно улыбнулась. — Его отправляют в ссылку. В Астракис.

Я не сдержала раздосадованного вздоха. Астракис — далекий, пустынный город на самом краю Велантры, где до ближайшей цивилизации — неделя пути на карете. Это была ссылка, которая позволяла формально сохранить лицо, но фактически означала добровольное изгнание. Но все же не тюрьма и не казнь.

— Но почему? Ведь он же не причастен к тому взрыву.

Марта кивнула, и её глаза наполнились слезами.

— Не причастен. Но все же он был ответственен отдел, которым руководил. Вот и решили спровадить. Так сказать, устроили показательную порку.

Марта вытащила из кармана скомканную записку и протянула мне.

— Вчера вечером эту записку принёс посыльный О’Рэйнера. Он сказал, что Вэлиан позаботился. И что это всё, что можно было сделать. — Она шмыгнула носом, достала из сумочки кружевной платочек и аккуратно промокнула уголки покрасневших глаз. — Я поначалу не поняла... Эжена, это ведь он, правда? Это ведь Вэлиан спас Карла?

Она смотрела на меня с такой искренней скорбью и благодарностью, что ком подступил к горлу. Я медленно кивнула, выдавив из себя:

— Похоже, что так, Марта. Но ведь ты же знала, что всё так произойдет. Ты же ведь обладаешь даром всеведения.

Марта закрыла лицо руками, и её плечи затряслись от беззвучных рыданий.

— Я хотела рассказать, но… Мой дар — это моё проклятие. Я не пользовалась им много лет. Такие, как я, всегда находятся под пристальным наблюдением Министерства. И если бы я решилась использовать свой дар, то меня тотчас бы схватили.

— А как ты нашла меня тогда? — я сделала маленький глоток. Не столько хотелось пить, сколько отвлечься от мысли, что подруга не слишком-то искренна со мной. — Такое чувство, будто ты заранее знала, где я буду и что соглашусь на твоё предложение работать в Академии. И что Фицпатрик обязательно возьмет меня на работу.

Марта замешкалась с ответом, задумчиво ковыряя ложечкой пирожное.

— Иногда у меня всё же случаются видения. Смутные, скомканные. Я ничего не могу с этим поделать. Это как желание чихнуть в помещении, где полно пыли. Так я и поняла, где тебя найти. Но что Фицпатрик не откажется взять тебя на работу, было ясно и без всякого предвидения. Мне нужно было срочно уезжать, а найти преподавателя на конец семестра не так уж и легко.

— А то, что Вэлиан тебе поможет, ты тоже увидела по зуду в носу? — не удержалась и съязвила я.

— Честно говоря, я и не надеялась, что он поможет. — Подруга склонила низко голову, стараясь не встречаться со мной взглядом. — Правда, не надеялась. Будущее, которое я видела, было сумрачным, непонятным. Я знаю, что все выглядит подозрительно. Но… Всё же Вэлиан протянул нам руку помощи. Как и ты. Вы спасли Карла. Я никогда не забуду этого. Я так благодарна вам, Эжена.

Я промолчала, не зная, что чувствую. С одной стороны, я была искренне рада за подругу. Карл, хоть теперь и отправиться в ссылку, но всё же будет жить. Но с другой стороны, мне чудилось, что Марта что-то недоговаривает. Нельзя просто так взять и отказаться от магических способностей. Нельзя игнорировать силу, которая дана от рождения, иначе долго не протянуть. Магия, которую не используют, сжирает своего носителя. А Марта отнюдь не похожа на ту, которую поджидает Смерть за углом. Впрочем, говорить об этом в лоб, я не стала. Подруга будет отпираться до конца, но не скажет правды.

Но в конце концов, правда рано или поздно выплывет. Уж такая у неё особенность.

***

Благотворительный бал проходил в самом сердце Академии — в главном зале, который обычно служил для торжественных церемоний. Но сегодня его преобразили до неузнаваемости. Высокие стрельчатые окна задрапировали тяжёлым бархатом и атласом бордового, изумрудного, тёмно-синего тонов. Хрустальные люстры сияли мириадами свечей, отбрасывая тёплые мерцающие блики на тщательно отреставрированные золоченые фризы и лепнину стен.