Магия, кофе и мортидо наставника Медея. Дилогия (СИ) - Ютин Макар

Заблудшего наставника встречала целая делегация: Киркея о чем‑то тихо переговаривалась с Колхидой и Пенелопой, чуть поодаль стоял с мучительным видом наставник Аристон и мотал головой. Безрезультатно. Лапша никак не хотела спадать с его ушей, потому что бодрый, как энергетик в Чернобыле, Павсаний тут же навешивал ему новый ворох вранья, благоглупостей и откровенного бахвальства из собственных походов летом.

Поодаль от них всех сидела на плече статуи Бога Войны великая врачевательница. Она болтала ногами, делала заметки на свинцовой табличке, и, время от времени, прикладывалась к дымящейся чашке.

«Наверняка, кофе себе сварила. Сидят, себе, понимаешь, в тепле и отдыхе, пока один бедный, измученный нарзаном наставник мечется кабанчиком, шуршит по делам неправедным. Скармливает ненужные трупешники всяким говенным сучностям в виде гоми, в виде гномика. Наказание, как же…»

Он ворчал всю дорогу, а затем просто остановился перед высочайшим собранием, вздохнул и начал шарить за пазухой. Никто ничего не сказал, но он чувствовал себя голым под обстрелом косыми, незаинтересованными взглядами такой плотности, что и не снилась мексиканским картелям. Эх, как там поживает в Гэри его любимый поставщик Энрико? Помнится, он так любил свою семью, что продавал кусочки счастья малолетним родственникам с большим дисконтом.

– Ну как? – буднично спросила Эскулап, когда спрыгнула со своего насеста.

Что характерно: бадья с темно‑коричневым, притягательным варевом от таких мувов не расплескалась ни единой каплей. Удивительное искусство. Его бывшая девушка потеряла бы большую часть своих претензий, обладай он той же способностью. Или поднимай вовремя крышку унитаза.

Вместо ответа, Медей молча достал из широких штанин… буквально, между прочим, тут вместо карманов таскают все в поясе. Достал из широких штанин мелкий, не особо приметный кристаллик анимешного фиолетового цвета.

Они такие выращивали на химии, а потом присобачивали к петардам и швыряли их друг в друга. Сначала в фиолетовые оттенки окрашивался мир, территория школы, соседские псины, двери и коврики под дверью, одежда и волосы. Потом – задница, руки и спина от отцовского ремня с бляхой. А на следующий день, обиженный юноша со своими друганами покупал совершенно‑точно‑безалкогольный джинтоник «Strike», чтобы ответить родителям ударом на удар.

Магическая бижутерия вызвала в рядах коллег совершенно нездоровое оживление, которое они попытались неумело скрыть, пока Медей награждал товарищей усталой, понимающей улыбкой.

Реакция присутствующих пролилась бальзамом на душу даже после тяжелого трудового дня. Люди кашляли, люди неверяще качали головой и ненадолго превращались в Дикаприо своими узкими глазами собаки‑подозреваки.

Колхида рядом с ним подошла, молча вгляделась в кристалл, а затем издала тяжкий, смиренный вздох. Она подняла голову и обратила молчаливый укор небесам. Небесам оказалось насрать: ни одна молния не покарала наглого варвара, сиречь отродье. Только облака сложились в прозаический кукиш.

Пенелопа терла уголки глаз пальцами, словно сомневалась в собственном зрении, Павсаний издавал звуки бабуина, который менял стыренный айфон на банан, Киркея хлопала в ладоши и радостно рассмеялась, Аристон просто пожал плечами: водонагреватель уже устал удивляться внезапной изворотливости своего нового приятеля.

Меньше всего удивления показала Эскулап. Она лишь выхватила кристалл из его рук, повертела в пальцах, зачем‑то обнюхала, потрясла у левого уха, а потом с удовлетворенным видом кивнула.

– Ну что ж, свое первое задание наставник Медей успешно выполнил.

Он не стал наблюдать за дальнейшей реакцией. Только пожал плечами с видом: «а что, могло быть иначе?», облобызал остальных наставников самой самодовольной, самой покровительственной (но не высокомерной!) улыбкой – чисто, чтоб жизнь малиной не казалась, а затем побрел обратно в свои пенаты.

Следовало как можно быстрее смыть с себя запах потустороннего, пока наиболее проницательные или параноидальные наставники не учуяли неладное. Благо, ни старичка Демокрита, ни демона Зу, ни Немезиса Суверена среди встречающих не наблюдалось. А Эскулап, которая подозрительно втянула носом воздух, наверняка удовлетворится его рассказом после.

Позади он слышал звуки яростного спора. Летели сакраментальные вопросы, поднимали голову экзистенциальные кризисы, раздавался злобный, но цивилизованный вой на болотах. Одна блондинистая сука Баскервилей громко настаивала на допросе.

Благо, наставники чересчур увлеклись спором и слишком привыкли игнорировать отродье, чтобы настоять на его присутствии. Медей ускользнул достаточно быстро и незаметно, чтобы никто не успел его перехватить.

Сам он точно не горел желанием объяснять, где именно надыбал пусть не особо редкий, но точно дорогой и дефицитный товар. Будучи абсолютным, жалким нонеймом без связей в социуме.

"Спасибо тебе, конечно, наставник гэ героини, но чтоб я еще раз связался с этим старпером! Чертова нелюдь! Автор, ау, зачем ты вообще добавила в этот кромешный ужас еще и иные расы? Лавры сериала про ведьмака покоя не давали? Вот уж где любимое разнообразие. Блин. Конкретно раса учителя получилась совсем несуразной: человекоподобный вид, макроны, отличается полным отсутствием волос и выпученными глазами хамелеонов.

Жуть жуткая, как будто компьютерной графикой рисовали горлума или хайда из Уэнздей, попутно плеснули туда щепотку фейлов из Наруто, а затем бросили на полпути. Хуже этого уродца Синалоа только голуби, которых он ненавидит и любит одновременно. Как ворон Грип своего Барнеби.

Ах, нет. Хуже всего – ученица гребаного макрона. Мало того, что она – протагонист истории, так я теперь еще и остался должен услугу! Ей лично, а не идейному последователю бабок в деменции, алкашей и других кормителей голубей, как изначально планировал. Эх, стоило ли соглашаться?.."

Зубы Медея скрипели от злости весь путь от ворот замка к собственным покоям. Мысли упорно возвращались к той самой встрече.

Из новеллы он знал, как минимум, шесть локаций, в которых можно половить рыбку в мутной воде: достать кристалл или нечто достаточно ценное, что годится для обмена. К сожалению, две из пяти отпали сразу, что вызвало у него кризис веры. До прыжка веры дело не дошло, но еще бы чуть‑чуть…

Три локации находились слишком далеко, в дне пути от Лемноса, так что от похода пришлось отказаться. Четвертый вариант отпал самым дурацким образом: его не пустили на один умеренно‑опасный объект. Скоты бессовестные. Так что поиск сокровищ накрылся медным тазом. Не стать ему капитаном Флинтом, якорь Аристону в бухту!

В итоге, пришлось выбирать из двух плохих вариантов. Он решил использовать оба. Если первый не прокатит, то, на крайняк, можно попытаться отжать у убийц Око Бури, чтобы потом отдать его Эскулап. Медей почти не сомневался, что та согласилась бы счесть это приемлемым эквивалентом местной батарейки. Однако очень хотел получить его лично себе.

А значит, остается только чертов Синалоа, наставник протагонистки. К нему он и потопал.

Сцена возникла перед его глазами, яркая и четкая, лучше любых воспоминаний отродья. Короткий поход по Лемносу, прибытие на площадь Урожая, недолгий, но нудный поиск по памяти иллюстраций нужного места.

Ветхий дом стоял в тупике у самой площади. Он выглядел удивительно укромным, тихим, неказистым тем неуклюжим уютом, на который никогда не обращают внимания случайные прохожие.

Медей постучал три, один, снова три и четыре раза медным кольцом в простецкие деревянные ворота и послал направленный магический импульс. Он не ждал ответа – сразу после толкнул незапертую калитку в воротах, уверенно прошел внутрь. Он знал, что сигнал ушел, куда надо, даже если медное кольцо почти не издавало шума.

Просто так с Синалоа не встретиться – старик слыл затворником, а также мстительным сукиным сыном, который не применит жестоко отомстить назойливым людям. Вот только Медей не обычный вторженец: он простукал код гильдии фельсифронов – чаровников, очарователей. Тех, кто способен брать живых существ под любой из видов контроля.