Мой Неидеальный прынц (СИ) - Тудаль Наталья

— Ну, поехали, неудачница, — бросила она наморщившись. — И помни, я за тобой слежу.

Мы вошли. Зал был полон. Военные в потертых дублетах, дамы в кричащих платьях, пахло жареным мясом, дорогими духами и пошлостью. И в центре этого ада, окруженный свитой, был он. Мой законный супруг. Итан Райан фон Тайлор. Он орал что-то, размахивая кубком, и его хриплый смех резал слух. Рыжая Лизавета висела на его плече, как бледно-рыжая моль на дубовой балке.

Я прошла вдоль стены, следуя за свекровью, как за бронированным щитом. Мы пристроились в стороне, но мое новое платье и ледяное спокойствие делали свое дело. На меня начали поглядывать. Шепоток прошел по залу: «Это кто? Новая фаворитка? Откуда?»

И вот его взгляд, скользя по залу в поисках новой жертвы для своих шуток, наткнулся на меня. Он замер. Его бровь поползла вверх. В его глазах вспыхнул неприкрытый мужской интерес к незнакомой, но явно знатной особе. Он меня не узнал. Совсем.

По моей спине пробежали мурашки. Ярость и торжество смешались в один коктейль, который хлестал в голову круче местного вина.

Он что-то бросил своей компании и направился к нам. Лизавета, оставленная в стороне, метнула в мой сторону взгляд, от которого мог бы закипеть лед.

— Матушка, — он кивнул льере Брошке, но его глаза были прикованы ко мне. — Не представляете мне вашу очаровательную спутницу?

Льера Брошка издала звук, похожий на шипение раздраженной кошки.

— Удивись сам, сынок. Твоя зрение всегда было твоей слабой стороной.

Итан нахмурился, вглядываясь в меня. И вдруг его лицо вытянулось. Он узнал. В его глазах мелькнуло недоумение, затем — гнев, и наконец — то самое, пойманное мною на крючок, дикое любопытство.

— Не может быть… Мэриэм? — произнес он с таким видом, будто увидел, как его любимый конь заговорил стихами.

Я медленно повернула к нему голову, позволив губам тронуться едва заметной улыбкой.

— Дорогой, я так изменилась?

— До неузнаваемости, — выдохнул он.

— Отлично. Теперь можете встать в очередь за своим же вниманием. А то ваша… моль, — я кивнула в сторону Лизаветы, — того и гляди, истлеет от нетерпения.

Льера Брошка издала другой звук — нечто среднее между кашлем и сдавленным смехом. Итан покраснел. Не от смущения, а от бешенства. Но его глаза горели азартом.

— Новое платье и острый язык… Интересное сочетание, — проворчал он, подходя ближе. — Кто надоумил?

— Опыт, дорогой муж. И хорошие книги. Оказывается, в них можно найти много полезного. Например, как вести себя с мужем, который путает брачные узы с охотой на дичь.

Он фыркнул, но отступать не собирался. Эта новая версия жены явно заинтриговала его больше, чем старая.

— Может, тогда прочтешь мне лекцию прямо здесь? — предложил он с вызовом. — Боюсь, уровень сложности материала не соответствует обстановке, — парировала я, окидывая взглядом шумный зал. — Для начала рекомендую «Букварь для нерадивых супругов». Он с картинками.

В этот момент к нам подкатила Лизавета, пылая от ревности. — Райан, милый, тебя ждут! Тост в твою честь! Он нехотя оторвался от меня. — Это не конец разговора, — бросил он мне через плечо. — Это даже не начало, — легко ответила я. — Это аннотация.

Когда они отошли, льера Брошка тяжело вздохнула. — Ну, ты и вставила ему нож в ребра. При всех. Я почти горжусь. Почти. — Спасибо, матушка. А теперь, по-моему, мне пора прилечь. Переутомилась от светской беседы.

Я удалилась под восхищенные и шокированные взгляды гостей. Война была далека от завершения, но первая битва осталась за мной. И мой самый грозный союзник, льера Брошка, фыркая, шла рядом, на ходу поправляя мою осанку. Победа пахла не только лаврами, но и ее дорогими духами с примесью сарказма. И это был прекрасный запах.

Глава 10

Эффект от моего появления на приеме был сродни эффекту от разорвавшейся бомбы, замаскированной под бархатную подушечку с булавками. По замку поползли шепотки. «Вы видели льеру Мэриэм?», «С ней что-то случилось?», «Говорят, она ударилась головой и… поумнела?». Моя любимая версия была последняя. Да, дорогие мои, ударилась. Об ваше скудоумие и чванство. Помогло.

Льера Брошка после того вечера стала относиться ко мне с новым, настороженным любопытством. Она по-прежнему не пускала меня дальше внутреннего сада, но теперь ее взгляд, устремленный на меня, выражал не просто презрение, а сложную смесь надежды («а вдруг и правда родит наследника?») и опасения («а вдруг она станет слишком умной для ее же блага?»).

Крыска, она же Криска, окончательно запуталась. С одной стороны, я была все той же нелюбимой хозяйкой, с другой — я могла одним взглядом заставить ее попятиться, а фразой «матушка будет недовольна» добиться почти мгновенного исполнения желаний. Она металась между страхом передо мной и страхом перед льерой Брошкой, и это зрелище было бесконечно умилительным.

Но главным сюрпризом стал мой ненаглядный супруг.

Он не подходил ко мне больше. Не пытался возобновить «познавательный разговор». Но я чувствовала его взгляд. На обедах, которые я теперь иногда позволяла себе посещать (строго под присмотром свекрови и в самом конце стола), он мог сидеть, беседуя с Дорошем, и его синие глаза, холодные и оценивающие, периодически останавливались на мне. Это был не взгляд мужа. Это был взгляд стратега, изучающего новую, неожиданную фигуру на своей шахматной доске. И эта фигура вдруг начала ходить не по тем правилам.

Меня это забавляло. Я наслаждалась его замешательством. Но мне было мало обороны. Пора было переходить в контратаку. И мое оружие было простым и гениальным — я делала вид, что его не существует.

Да-да. Льера Мэриэм фон Тайлор, законная супруга могущественного льера, его больше не замечала. Когда он входил в комнату, я продолжала читать, не поднимая глаз. Когда он обращался к матери с каким-то вопросом, я могла спокойно взять виноградинку с тарелки, демонстративно не обращая на его голос никакого внимания. Я была вежлива, холодна и абсолютно непроницаема. Для него я стала тихим, бархатным вакуумом.

И это его бесило. Я видела, как он сжимает кулаки, когда я, ответив на реплику Дороша легкой улыбкой, тут же отводила глаза от его лица, словно он был пустым местом. Его привыкшее к всеобщему вниманию эго было уязвлено в самое сердце.

Однажды я сидела в той самой беседке в внутреннем саду, куда мне разрешили выходить, и дочитывала трактат о истории торговых путей Веронии. Это было невероятно скучно, но знание — сила. Вдруг я услышала знакомые тяжелые шаги. Он. Я сделала вид, что не слышу, и перелистнула страницу с таким видом, будто на ней было написано самое захватывающее продолжение любовного романа.

— Над чем ломаешь голову? Искусство вышивания крестиком? — раздался у меня над ухом его колкий, пренебрежительный тон.

Я медленно, очень медленно подняла на него глаза, сделав легкое удивленное лицо, будто только что заметила его присутствие. — Льер. Добрый день. Нет, — я вернула взгляд к книге. — Изучаю динамику цен на шелк за последние пятьдесят лет. Увлекательнейшее чтиво. Оказывается, тутовых деревьев в восточных провинциях может всерьез повлиять на бюджет целого королевства. Вы ведь, как военачальник, должны понимать, что войны выигрываются не только мечами, но и золотом, верно?

Я произнесла это самым легкомысленным тоном, как будто обсуждала погоду. Он замер с открытым ртом. Ждал ли он истерики? Упреков? Слез? А получил лекцию по экономике.

— Ты… Ты это серьезно? — недоверчиво спросил он.

— А что? — я снова посмотрела на него с притворной невинностью. — Разве это не важно? Я просто пытаюсь понять, как устроен мир, в котором мне предстоит растить вашего сына. Чтобы потом, когда он спросит, откуда берутся деньги на новые доспехи, я могла ему не просто ответить, а объяснить.

Я снова ударила в его больную тему. В наследника. Я видела, как он проглотил воздух. Он был сражен. Не моей красотой, не умом, а моей абсолютной, ледяной, неуязвимой рациональностью. Он мог справиться с истерикой. С этим — нет.