Эпоха героев (ЛП) - Нира Страусс

Каждый боролся с тревогой как умел, а не как хотел.

И тогда, когда голова Каэли покоилась у меня на коленях, это случилось.

Гром прорезал воздух прямо из спирали, и камешки под ногами задрожали. Другого предупреждения не было.

Толпа слуа хлынула вниз, издавая самые бесчеловечные звуки на свете. Они являлись голодными и обезумевшими, и знание, что когда-то это были мыслящие демоны, ничуть не облегчало моего отношения к ним.

Мы поспешно выстроились. Все сидхи ударили по слуа своей магией, и те чёрные тела с искривлёнными крыльями стали падать. С Мэддоксом и Каэли по обе стороны от меня я двинулась вперёд, пока не увидела конец мыса.

Через мгновения воины Теутуса начали падать с неба. Как опытные странники между мирами, они приземлялись на ноги или колени и тут же вставали. Они были именно такими, какими я их помнила: огромные самцы и самки, синие и яростные. С рогами, клыками и когтями. С копьями, палицами и мечами.

И они ступали на плодородную землю впервые за долгие годы.

Они падали и падали, и было очевидно — их намного больше, чем я видела у портала. И среди всех этих фигур одна заставила всю бухту содрогнуться, возвышаясь почти на три метра.

Теутус.

Его фиолетовые глаза нашли меня среди множества, словно он всегда знал, где я нахожусь. На нём была выкованная корона и чёрные доспехи, сквозь которые проглядывала синяя кожа. Один его рукав обрывался пустым концом, а в другой руке он держал Орну.

Тьма вздрогнула при её виде. Я до конца лелеяла глупую надежду, что он не воспользуется ей, не после того, что она сотворила. Что оставит её в Ином Мире, и мне не придётся считать её врагом.

Король демонов оскалился, и всё во мне хотело послушаться угрозы, схватить всех близких и бежать.

Он уже заметил тебя, — зарычал Мэддокс в моей голове. — Уходи.

Ещё нет.

Я должна была убедиться, что он последует за мной.

Я похлопала себя по левому предплечью, зная, что он смотрит. Той рукой, которой ему недоставало. Я узнала мрачную вспышку в его фиолетовых глазах.

Он сделал знак, и один из демонов подвёл что-то.

Не что-то.

Кого-то.

Он бросил тело, и оно упало на землю между нами…

У меня закружилась голова. Его изуродовали. Отрезали уши, вырвали волосы, измывались над кожей так, что синий цвет превратился в пурпурно-чёрный, сплошные шрамы и разрывы.

Я узнала его только по шраму на глазу и плащу из шкуры селки.

Элата так и не сумел бежать и поплатился за то, что помог мне. Он, который влюбился в Гибернии и всего лишь хотел вернуться к свету и жизни…

Слуа продолжали падать, но не прекращали прибывать. То же и демоны. Вскоре нам пришлось начать отступать, иначе они окажутся слишком близко, а битва ещё даже не началась.

— Кажется, вечеринка становится слишком тесной, — пробормотала Каэли.

Она вышла вперёд, прежде чем я успела остановить её. Взгляд Теутуса упал на неё, и ужас, сковавший моё сердце, был невыносим. Я могла умереть, и король демонов так и не узнал бы о существовании моей сестры.

Но я поняла, что он её узнаёт. Что знает: потомков не одна, а две.

И что Каэли унаследовала глаза и магию Тараксис.

Теутус вырвал у демона копьё и метнул его. Я послала тьму, чтобы расколоть древко или отвести удар, но прежде, чем она коснулась цели, её разметала стрела света.

Моя сестра склонила голову, с луком из звёзд в руках.

— Привет тебе тоже, дедушка.

Её кожа вспыхнула искрами, ослепила нас — и явилась медведица. На четырёх лапах она была столь же велика, как многие демоны, и это заставило сомнение мелькнуть в их лицах.

Затем она зарычала и разметала магию по всему полю. Из скалистых утёсов вырвались плющи и лианы, земля покрылась мхом и травой, и что-то могущественное наполнило воздух. Вдыхая, я ощутила, как тьма смеётся и обнимает эту магию. Она наполнила меня свежестью и силами, словно я не провела часы на ногах без куска хлеба.

То же почувствовали все — кроме демонов.

Теутус растоптал розы, взошедшие у его ног, и издал тёмный смешок.

— Поле цветов, чтобы приветствовать нас? Благодарю сердечно.

Демон закричал. Другой. Десять, двадцать, сотня демонов попытались бежать, когда из того поля вырвались яростные создания. Лианы покрылись шипами, взлетели по их телам и сдавили до хруста костей, пока кровь не брызнула вокруг. У роз распахнулись жадные пасти, и они насытились руками, кишками и глазами.

Звуки смерти, треск костей, синий ихор, заливающий всё вокруг.

Теутус взревел и поднял Орну, и тогда тысячи и тысячи ног ринулись вперёд. Войска столкнулись.

Каэли подбежала ко мне и склонила массивную голову, подставив спину. Хотела, чтобы я вскарабкалась. Мэддокс обхватил меня за талию и поднял.

— Бегите. Он пойдёт за вами.

Я вцепилась в его ладонь на миг.

— Береги себя, или я тебя убью.

Он наклонился и поцеловал мой перстень.

— Да, ша’ха.

Я ухватилась за пригоршни шерсти, когда Каэли рванула вперёд. Её движение было куда более резким, чем у коня, но она была быстра. Быстрее любого зверя её вида.

Я поняла, что Мэддокс обернулся драконом по грохоту, по воплям и по тому, как ночное небо на миг озарилось оранжевым. Оглянулась через плечо. Он только что испепелил десятки демонов одним выдохом, а его хвост разметал остальных. Некоторые застревали на его шипах.

— Здесь достаточно, — сказала я сестре.

Мы оставили позади первые линии обороны и конницу. Как только мои ноги коснулись земли, я выпустила тьму змеиться во все стороны, помогая союзникам.

Битва была… была ужасной, как и любая настоящая битва. Ночь, кровь и адреналин, гулко бьющий в вены, лишали способности понимать, сколько врагов ты убил, сколько времени уже прошло — только шаг, удар, выживание.

Демоны сыпались долго, и когда спираль перестала их изрыгивать, я подумала, что в Ином Мире больше никого не осталось. Что Теутус привёл их всех, чтобы растоптать нас, как мошкару.

Нас было недостаточно для стольких демонов.

Но план и не заключался в том, чтобы перебить их всех.

Скоро они прорвали наши полки, разломали ряды. Люди сражались как могли, но чаще всего падали от одного удара. Поэтому мы и поставили их в конницу и дальше всех назад, чтобы они стреляли из луков и тянули время до схватки лицом к лицу.

Паника взметнулась, когда в облаке вони появился Нукелави. Как и предсказала Морриган.

Из его ободранных ног вытекала чёрная жижа, и там, где она касалась земли, почва начинала гнить. Зараза расползалась стремительно, заставляя сидхи отступать. Они помнили, что случилось в тот раз, когда Старик Ник выпустил мор: огромная часть магического народа вымерла за одну ночь.

Гниль остановилась, упершись в сапоги.

Оберон хрустнул костяшками и улыбнулся Тёмному Всаднику.

— Остался только ты, дружок. Я насладился тем, как насадил голову Дуллахана, и получу не меньшее удовольствие, разлучив твоё тело с конём, посмотрим, что между вами.

Свет вспыхнул от фея, от его рогов, и конь взвился на дыбы.

Стая ворон пронеслась над нашими головами.

Я взглянула на правый фланг. Морриган управляла своими воронами, превращая их во всё, что нужно, чтобы теснить демонов к обрыву. К воде. Внизу Никса и манан-лир пировали. Некоторые мерроу, имевшие ноги помимо хвостов, уже взобрались по новым лианам и бились рядом с Морриган. Из их перепончатых пальцев вырывался кипяток, а у иных были ядовитые ферменты, которые они швыряли, как стрелы.

Группа демонов прорвалась сквозь конницу. Каэли заслонила меня, и отряд воинов и сидхи отделился от строя, рванув туда, где мы стояли.

Меня оторвали от сестры. Гвен оказалась рядом.

— Идём. Я видела Теутуса. Он скоро будет здесь.

Я с тревогой посмотрела на Каэли. Эпона появилась рядом с ней, взмахивая рогом налево и направо. Было ясно, что сестра способна постоять за себя, но…

Земля под ногами демонов разверзлась, и они рухнули в ров, полный свирепых лепреконов и разъярённых брауни. Их вопли были для меня музыкой.