Эпоха героев (ЛП) - Нира Страусс

По щелчку пальцев Мэддокса рукава его рубашки вспыхнули пламенем. Оберон замахал руками, пытаясь сбить огонь, но это был огонь дракона. Он исчезал только по его воле. В итоге фей сорвал с себя рубашку и швырнул её рядом с останками уайдеру.

И тогда я увидела, где находилась татуировка, которую он содрал с себя, чтобы избавиться от чар: прямо под сердцем. Поскольку разрез был сделан гематитом, кожа зажила плохо и стянулась морщинистым овалом. Этот пепельный след был единственным изъяном на его широком торсе.

Вел тоже заметила. Её лицо окаменело.

— Реанн.

Человеческая девушка практически вытолкнула Оберона в коридор; он шипел сквозь зубы, как разъярённый кабан.

Веледа отшвырнула ногой свёрток тканей.

— Он так влюблён в неё, что это жалко смотреть, — шепнула мне Каэли.

— Ага.

Гвен прочистила горло, всегда готовая развеять напряжение:

— Ну что ж, на чём мы остановились?

Мы перебрались в бухту за пару часов до полуночи. Наступал Самайн. Он длился целые сутки, до следующей полуночи, но я сомневалась, что Теутус сможет выдержать так долго. Гейс вынудит его уйти гораздо раньше. План был прост: выстоять до того момента, пока он не ослабеет, а тогда — убить.

Просто.

Титанически.

Веледа осталась во дворце — там она была нужнее и полезнее, чем в бою. Пвил и десятки друи из Анисы возвели барьер. Внутри оказались целые семьи, и человеческие, и сидхи. Старики и дети. Уязвимые, те, кто даже обладая магией, не был воином. Перед уходом я зашла на кухни и предложила Хопу с его родственниками приготовить детям тёплое молоко с мёдом. В ответ получила немало недовольных взглядов за то, что посмела подсказать им очевидное.

Мы шагали между палатками, лошадьми, ящиками с оружием, между людьми и сидхи, готовящимися к битве. Среди того, что Ойсин привёз из кузни гномов, были жуткие боевые шлемы и маски. Временные краски для кожи, чтобы заклинать удачу и победу.

В воздухе бухты витали решимость, страх, жестокость и отвага. Внизу, у подножия утёсов, с силой разбивались волны, и я вдыхала солёный ветер, пока лёгкие не раскрылись.

Пальцы дрожали, когда я проверяла свои кинжалы и изогнутый нож гобийской стали. Ни одно из моих оружий не было создано для убийства демонов, но должно было сгодиться. Если всадить клинок в сердце или отсечь голову, пока гейс высасывает его силу, шанс был. Крошечный и почти недостижимый, ведь придётся подойти к самому Теутусу, а уже доказано — я не соперница ему.

Но я сделаю это. Любой ценой.

Ты сделаешь? — спросила моя самая поражённая часть.

Даже тьма была… ленивой. Уж точно не такой оживлённой и жаждущей крови, какой следовало бы ожидать в такой момент.

Может, потому что знала — с демонами она помочь не сможет.

А может, потому что…

Хватит.

Я огляделась. Сосредоточилась.

Мыс здесь был узкий и сжатый там, где открылась трещина, но к югу расширялся в открытое поле. Мы попытаемся увести их туда. Усилить действие гейса каждым шагом, который Теутус сделает на земле Гибернии.

К нам подошли Ульстер и Гвен. Мэддокс беседовал с Обероном и Фионном. Дракон и фей, похоже, забыли случившееся несколько часов назад. Или отодвинули в сторону.

— Повтори ещё раз: у Теутуса нет ни командиров, ни капитанов? — уточнил Ульстер.

— Не уверена, но думаю, что нет. Он и король, и командир, и генерал. Слышала о министрах, но их функции, кажется, только политические. Не думаю, что они пройдут через портал.

— До сих пор не верю, что не все демоны — кровожадные твари, — пробормотала Гвен. — Что у них есть политика, и что когда-то они желали иной жизни.

— Если мы будем думать о них как о расе, как о любой другой, то будем меньше их бояться, — возразила я.

— Верно, — отозвался голос у меня за спиной.

Я вздрогнула и обернулась.

Морриган, Призрачная Королева, вышла из тени между палатками, окружённая воронами. Те каркнули и закружились над спешно устроенным военным лагерем, заставив многих вскинуть головы.

Гвен улыбнулась во весь рот.

— Ты вернулась! Ты пришла вселить мужество в воинов, как в легендах?

Женщина ответила улыбкой, сдержанной, но тёплой. Её волосы были убраны так же, как в тот день, когда я впервые её встретила: тугая коса спадала до колен. Уши, шея и руки снова были унизаны сверкающими украшениями. Но без цепей. Без разнородных глаз.

Фионн увидел её и быстро подошёл вместе с Каэли, Мэддоксом и Обероном. Если женщину и удивили рога фэя, она этого никак не показала.

— Я пришла в качестве посланницы, — объявила Морриган. — Это не та роль, о которой я мечтала, но кто-то должен стать посредником между глубинами и поверхностью.

Мои губы приоткрылись.

— Значит ли это…?

Голубые глаза Морриган сверкнули.

— Значит, что на коралловом троне Ваха вновь восседает бесспорная королева, и её имя — Никса Красная.

Гвен взвизгнула и бросилась на женщину, застигнув её врасплох.

Я улыбнулась.

— Я так рада. Уверена, вам было о чём поговорить.

— О, нет, большую часть времени она пыталась меня убить. Не делайте такие лица, это довольно обычно для манан-лир. Большинство матерей проверяют выживаемость своих детей, пытаясь их прикончить. К тому же она была в ярости из-за того, что я принесла себя в жертву. — Она пожала тонкими бледными плечами. — Я пережила все её нападения в детстве, а теперь она постарела и замедлилась.

Фионн провёл рукой по бороде. После недавних стычек с моей сестрой она стала короче и теперь обнажала крепкий подбородок.

— Она всегда была прекрасна и кровожадна.

— С её голосом, звучащим там, где следует, она неделями обходила побережье и вновь утверждала свою власть. Многие из детей воды уже и не помнили, что значит иметь правителя, как звучит его песнь власти. Но моя мать напомнила им. И они склонились перед ней.

Оберон скрестил руки.

— Значит, воды Гибернии снова безопасны?

Морриган обнажила зубы.

— Этой ночью — нет.

Мы проследовали за ней к краю утёса. Внизу, среди тёмных волн и пены, сотни, тысячи, миллионы голов покачивались на поверхности. Мерроу, селки, келпи и самые скрытные, опасные манан-лир королевства: морские змеи и левиафаны, виновники бурь и цунами. Они были спокойны, будто ждали, что одна-единственная капля крови упадёт в Вах — и тогда они выпустят смерть. Небо над ними предвещало ужас, а их глаза были прикованы к утёсу и спирали. Выжидающие.

Это было… жутко.

Среди чёрных скал нас наблюдала женщина с огненно-рыжими волосами и длинным рыбьим хвостом. Она была нереально прекрасна, и ей не понадобилось открывать рта, чтобы в наших головах зазвучала тихая мелодия — песнь, наполнившая глаза слезами.

Она встретилась взглядом с дочерью и с Фионном, и её губы изогнулись в смертельной улыбке.

Крылья Мэддокса расправились.

— Никса будет сражаться вместе с нами?

— Никса жаждет падения Теутуса, как и все, — произнесла Морриган. — Сегодня это должно закончиться.

Да.

Так и должно было.

Глава 54

Аланна

Не было, нет и не будет битвы,

в которой не примет участия Королева Спектров.

Её крик вселяет в воинов безумное мужество,

но горе тому, кто заметит её тень, пролетевшую над ним.

Это будет последним, что он увидит.

Из запрещённой книги Эпоха Богинь

Теутус не пришёл в полночь.

Наше войско тревожно ёрзало, пило и жевало, пока холодная заря впивалась в открытую кожу. Чтобы разрядить напряжение, кто-то завёл грубые песни, и многие человеческие солдаты украдкой поглядывали за край утёса — туда, где таились безмолвные существа. Где ждала королева манан-лир.

Я следила, чтобы моя сестра, мой спутник и все мои друзья сохраняли силы и ели, пока это возможно. У одних желудок был сжат, как у меня, а другие — Фионн, Каэли и Гвен — казались ненасытными.