Не разбивай моё сердце - Белова Дарья

Борзов ведет меня к запасному выходу, где есть доступ к крыше. Поспешно рассматриваю все по пути. От вороха картинок перед глазами плывут, как по течению. Грудь сдавливает непомерная тяжесть, и я готова признать, что задыхаюсь. Проклятый запах гари, который ворвался в ноздри, вызывает дурноту.

На этот раз Ян взбирается по металлической лестнице первым и подает руку, чтобы помочь подняться.

С крыши открывается вид на всю территорию, прилегающие зоны, а вдали – город.

Делаю вдох.

– Мое любимое место, – говорит, становясь со мной в одну линию. Правое плечо на уровне его крепкого бицепса.

– Крыша? Здесь?

– Люблю смотреть на все свысока. Так проще следить и контролировать.

Посмеиваюсь очевидному и даже не думаю, как воспримет это Ян.

– Чувствуешь себя королем? Они долго не живут.

– Зато ярко.

Поворачиваюсь. Борзов делает это одновременно со мной.

Разум зло шепчет, что вот сейчас Ян может столкнуть меня, достать свой пистолет и пустить пулю в лоб, как той собаке…

Вместо этого Борзов убирает мои рассыпавшиеся волосы и указательным пальцем приподнимает мой подбородок. Солнце слепит, и я щурюсь, но не смею отвернуться.

По заострившимся скулам и ходящим ходуном желвакам понимаю – ничего хорошего не случится.

Ян, нагнувшись, цепляет мои губы своими. Жалит поцелуем и врывается ко мне в рот языком. Ладонями упираюсь в стальную грудь и пробую оттолкнуть бандита.

Мне больно, и… Горячо.

Его вкус странный. Нет, мне совсем непротивно. Сигаретный табак не вызывает тошноту. Легкая горечь лишь делает все ощущения острее, звучнее и очень неправильными. Запретными, порочными, желанными.

Парфюм смешивается с запахами завода, и память фиксирует каждую деталь, как клеймо выжигает.

Борзов целует глубоко, зафиксировав мой затылок. Холод его слов и действий, огненный язык и такие же губы раздваивают меня на части.

Отвечаю несмело, потому что… Хочу.

Позволяю бесцеремонно исследовать мой рот, касаться моих оголенных участков тела и думать о том, что Ян красив, как чудовище.

Вожу ладонями по его предплечьям. Сжимаю, пока поднявшийся ветер готов скинуть меня с крыши быстрее самого бандита.

Когда большой палец Борзова останавливается на моем горле, я перестаю дышать.

Поцелуй грубо прерывается, но лица остаются близко. Его губы влажные, мои – истерзано припухшие.

Ян опускает взгляд на место, на котором задержался его палец.

– Исчез, – говорит сипло. Интимно. Точно… Мы же целовались только что.

Я и бандит.

– Кто?

– Что. Чужой засос. Невыносимо было смотреть на тебя с этим блядским пятном, – зло цедит.

Взгляд бандита стреляет бешенством, и оно, а не его рука, сдавливает мою шею, как удушливая петля.

– Ты поэтому две недели не появлялся? – тихо, но достаточно смело предполагаю.

– Идем в твое административное крыло, Лика. Пока я не передумал.

Мельтешу следом, когда мы шагаем по крыше и спускаемся по похожей лестнице в соседнее крыло. Пожар тронул его меньше всего.

Кабинеты моих родителей остались в том же состоянии, какими они и были. Бумаги, ручки, настольная лампа… После взрыва мама с папой ринулись туда, где опаснее всего, чтобы помочь. А надо было уходить. Они остались людьми, когда помогли выбраться из чертовски задымленного первого корпуса нескольким людям, но сами так и остались внутри.

С территории завода Ян увозит нас спустя час.

Мне хотелось плакать, кричать от боли потери, но я сдерживалась изо всех сил. В груди стоял ком.

– Спасибо, – беззвучно говорю, когда Борзов припарковался у моего подъезда.

Несмотря на то, что ты убил пса!

Ян выходит и огибает авто. Смотрю за его хищными повадками через лобовое стекло и тяжело отвести свой взгляд.

Выйдя из машины, мешкаю с прощанием. Достаточно ли сказать «пока»? Или вовсе кинуть через плечо и убежать? Погруженная в свои раздумья потеряла бдительность, а Борзов уже положил обе руки на крышу своей машины, тем самым выстроив вокруг меня преграду в виде своего мощного тела.

Он наклоняется, и… Нет, не целует. Ян вдыхает аромат, словно я желанный десерт. Еда. Но я пахну старым заводом, гарью и, может быть, чуть-чуть утренним гелем для душа с цветочным ароматом.

– До завтра, – произносит. От вибрации низкого голоса тянутся мурашки по всей спине и плечам.

Мне стоит надеть платье? Или лучше прихватить перцовый баллончик? Нож?

Изнурительный душу и тело взгляд длился не меньше минуты, прежде чем Ян отпустил меня.

Иду к подъезду, не оборачиваясь, но чувствую на себе все внимание бандита. Руки потряхивает, когда тереблю ключами, ища домофонный. Только после того, как дверь закрывается, выдыхаю.

Что за день?…

Дом встречает меня тишиной. Звонкой до пульсации в висках. Включаю свет, и…

… Останавливаюсь, пораженная увиденным.

Все вещи разбросаны. Из шкафов, ящиков все выброшено на пол, раздавлено. Следы чьих-то ботинок отпечатались на моей светлой куртке.

Несусь в свою комнату и вижу похожую картину. Бегу к дедушке, и там «поиграли» воры. Бумаги застилают пол. Что-то смято, что-то разорвано. С колотящимся сердцем подбегаю к тайнику, где и хранятся дедушкины разработки. Это самое дорогое, что у него есть. Даже не жизнь.

Неприметный томик старой фантастики, но внутри аккуратно сложены посеревшие бумаги. При желании можно было бы найти, но пришлось бы перебирать все имеющиеся книги. А у их деда целый стеллаж во всю стену.

Воры явно спешили.

Телефон дедушки не отвечает. За окном сгущаются тучи, да и время близится к закату. И я набираю того, что в прошлый раз мне не ответил…

– Да, Лика?

– Мне нужна твоя помощь, Ян! Ты, – всхлипываю, – сможешь мне помочь?

Глава 14. Ян

2 недели назад

Пара взмахов по экрану, и передо мной вновь скучный профиль Лики.

Пучеглазая.

Все же красивая.

Глаза цвета высохшей осенней листвы, мягкие на вид, яркие губы. Аккуратный носик и немного пухленькие щеки. Бледная, как смерть.

Волосы… Отдельная песня. В навязчивых мыслях наматываю их на кулак.

Да. Кукла очень красивая. Мелкая фотография в досье не передает и тысячной доли красоты.

Листаю все фотки. Их мало, но я каждую заучил до пикселя. Потом захожу в галерею и рассматриваю то, что присылали мне во время наблюдения.

Нутро выворачивает от непонятной мне зависимости. Девка хоть и красивая, но это девка! Таких тысячи вокруг меня вьются. Любая по щелчку и ноги раздвинет, и слово ласковое скажет. Да вообще на коленях будет стоять и все приказы исполнять. А приказывать я люблю.

Но Лика… Ее хочется раскромсать на части, а потом перерезать себе вены, что сам же и посмел тронуть куклу.

Хотя перерезать вены как-то по-бабски. Пустить пулю в висок. Или засунуть дуло в рот и бахнуть в свое удовольствие, словно я и есть мишень.

– Ли-ка, – проговариваю тихо, нажимая на кнопку блокировки довольно сильно. Вместо телефона я представляю ее тонкую, лебединую шею.

Хрясь… И нет проблемы, разъедающей мои мозги до пустоты в черепной коробке.

– Ты че там шепчешь? Идем. Рыжий ждет, – зовет Кам.

Пересекаемся недовольными взглядами. Оба молчим.

Внизу, облокотившись на кузов машины, стоит Раф. Хмурной. Под глазами синяки.

– Снова всю ночь стрелял? – спрашиваю небрежно, садясь вперед.

Откидываюсь тут же на подголовник и прикрываю глаза. Образ куклы и не думает исчезать. Проявляется, как старая фотопленка, и давит мучительно на роговицу.

Вырезать?

– Стрелял, – отвечает и стартует с места.

Из нас троих Рафаэль самый закрытый. Непрошибаемое никаким пулеметом полотно. Хранитель всех секретов и монстров.

Встреча с рыжим и его шестерками назначена на пустыре за чертой города. Целых полвека назад там был коровник. Сейчас, понятное дело, все закрыто и разрушено. Поэтому местная гопота облюбовала заброшку, тусуются и делают «закладки».