Под присягой (ЛП) - Стетхем Майра

Фернанда была моей.

Она признала это. Я ей более чем нравлюсь. Для женщины, которая не верила в любовь, «больше, чем нравится» было огромным достижением. Я одержал победу. Она честно призналась, что создана для меня.

— Ты счастлив, — заметила Касси, стоя в дверях моего кабинета.

Я пожал плечами.

— Жизнь не так уж плоха. Мне не на что жаловаться. — Мой взгляд упал на папки в ее руке. — Это мне?

— Да. — Она подошла и протянула мне папки из плотной бумаги. — И я хотела предупредить тебя, — начала она, но у меня было чувство, что я знаю, что она собирается мне сказать. — Слышала, твой отец уже едет сюда.

Я нахмурился.

— А мой брат? — спросил я.

Судья был хорошим парнем, и они с Касси вместе учились на юридическом факультете.

— Он прислал смс. Просил предупредить тебя, потому что, как он написал, мой братец-засранец, по его словам, не ответит ни на одно гребаное сообщение. — Ее глаза игриво расширились, и я был слишком счастлив, чтобы обращать внимание на раздражение судьи.

— Спасибо, Кас.

— Если ты хочешь ускользнуть, я тебя прикрою, — предложила она, зная, каким мог быть мой отец.

— Я ценю это, но встречусь с ним. Вообще-то я его жду.

— Неужели? — Касси скорчила гримасу.

— Когда, не дай бог, на выходные ты сохраняешь радиомолчание, это все равно что размахивать перед ним огромным красным флагом.

— Радиомолчание? Ты? — она рассмеялась. — Ничего себе, чудеса случаются! — поддразнила она. — Может, в июле в Вегасе тоже выпадет снег? — Касси рассмеялась, а я усмехнулся.

— Забавно.

— Говоря серьезно, если тебе понадобится помощь, ты знаешь, где меня найти. — Ее предложение было искренним.

— Что, если мне понадобится адвокат? — спросил я, проводя пальцами по волосам.

— Я знаю парочку, — она рассмеялась, прежде чем развернуться и выйти из моего кабинета.

Не прошло и пяти минут, как в дверь постучали, и я, даже не поднимая глаз, понял, что это мой отец. Мой папа улыбнулся, а я нахмурился, заметив двух человек за его спиной. Его личный ассистент, Кармен, и какой-то парень, которого он нанял, чтобы тот повсюду ходил за ним с камерой, ждали позади него.

— Привет, сынок! — голос моего отца звучал слишком громко, но я все равно встал и направился к старику.

Сегодня Пол Харрисон был одет в черный костюм, красный галстук и белую рубашку, моему отцу было далеко за шестьдесят, но каким-то образом, несмотря на работу в политике, ему удавалось выглядеть на двадцать лет моложе. Этот человек был непоколебим. Подтянутый, он поддерживал себя в тонусе и ежедневно занимался спортом. Иногда он даже проводил по две тренировки в день.

Мы обнялись, и когда я отстранился, его руки держали меня за плечи, а глаза почти сверлили мои. Как будто он пытался понять, что со мной происходит, хотя я был уверен, что он и так все знает. Пол Харрисон был не из тех мужчин, которые оставляют все на самотек.

Особенно, когда дело касалось его четверых детей.

— Звонил тебе на выходных, — протянул он. — Ты в порядке? Выглядишь усталым, — заметил он.

Я закатил глаза.

— Я в порядке. — Я отстранился и помахал ему рукой. — Входи, — пробормотал я, прежде чем оглянуться ему за спину. — Кармен. — Я улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ.

— Привет, Оут, извини, что мы не договорились о встрече. Твой отец…

— Я настоял, — перебил ее Пол.

Ее глаза погрустнели.

— Что ж, Кармен, всегда пожалуйста. — Я подмигнул, надеясь смягчить обиду на папины придирки. — Если хочешь, расположись на диване. — Я указал на тот, что стоял в углу. Кармен и парень с камерой натянуто улыбнулись, усаживаясь.

— Итак, чем я обязан чести вашего посещения? — спросил я, когда мы все расселись.

— Разве отец не может просто проведать своих детей? — он нахмурился. — Ты и твои сестры ведете себя так же. Как будто это странно, когда я просто захожу.

— Папа? Ну же, в чем дело?

— Я просто хотел проверить. Кстати, хорошая победа на прошлой неделе, — похвалил он, и я моргнул. Меня не удивило, что он знал о моих делах. — Эти победы помогут тебе быть избранным.

— Избранным? — я нахмурился. У него определенно что-то было в запасе.

— Я разговаривал с Верноном Томасом.

— Руководителем твоей кампании?

— Верно. Он считает, что тебе было бы неплохо баллотироваться в качестве представителя штата и не тратить свое время впустую на посту окружного прокурора. Время, проведенное здесь, пошло тебе на пользу, и ты нравишься людям.

— Отец... — но он меня не услышал.

Или предпочел проигнорировать.

Он все бубнил и бубнил о своем плане для меня. О дорожной карте, которая в конечном итоге привела бы меня в Белый дом. Как он всегда хотел, а я, серьезно, нет.

Слова совета Рэнсома всплывали у меня в голове.

Я должен был стать щитом между Фернандой и всем, что могло причинить ей боль. Мне давно пора было дать отпор старику. В планы моего отца входило даже то, на ком я женюсь. Возможно, он и не назвал имени, но я знал этот тип людей. Жена из Степфорда, которая вежливо стояла бы за моей спиной, поддерживая все, что я делал, пока я продвигался от кампании к кампании.

Если честно, я не мог поверить, что так долго следовал его плану. О чем, черт возьми, я думал? Почему я не отказался от этого его дурацкого плана много лет назад?

Мне показалось, что в тот момент Фернанда и ее милые темные глаза вырвали меня из состояния транса, в котором я находился, и я просто согласился с его планами. Но теперь я хотел чего-то большего. Чего-то для себя.

— Нет, — уверенно заявил я, но старик не переставал говорить. Он даже не обращал на меня внимания, слишком увлеченный своей собственной речью, которую придумал в голове.

— Я подумал, что если ты будешь баллотироваться, мы наймем Вернона, но пусть твоя сестра Хонор поможет. Дай ей этот опыт. Затем, когда ты выиграешь...

— Нет, отец, — повторил я, глядя на него с другой стороны своего стола. Тяжесть сразу же свалилась с моих плеч, и я понял, что поступаю правильно. Я больше не жил ради того, чтобы мечты моего отца сбывались. Он не смог выставить свою кандидатуру после смерти моей мамы и последовавшего за этим скандала.

Одно дело — остаться вдовцом с четырьмя детьми, но совсем другое — когда тело твоей жены было найдено в автокатастрофе вместе с ее любовником.

— Что ты только что сказал? — он нахмурил брови.

— Я сказал «нет», папа, — мягко повторил я, сложив пальцы вместе и прижав их к груди, и уставилась на старика. — С меня хватит. Я разберусь еще с парой дел, возможно, до конца года, но как только с этим покончу, я подам в отставку.

Пол Харрисон был великим игроком в покер. Ничем не выдав, о чем он думает, он оглянулся через плечо и любезно попросил своего ассистента и оператора подождать его снаружи.

Не было произнесено ни слова, пока они не ушли и дверь моего кабинета тихо не закрылась за ними.

Мой отец повернулся, и его темные глаза остановились на мне.

— Что все это значит, Оут?

— Почему это должно что-то…

— Кто она? — спросил мой отец, но у него был ответ. Казалось, его глаза всегда сияли, когда он думал, что на шаг опережает других, особенно своих детей.

— Ее зовут Фернанда Мартинес.

— Мартинес, — протянул он, делая вид, что размышляет. — Ресторанный конгломерат Мартинесов из Майами? — предположил он, но мы оба знали, что он полон дерьма.

— Нет. — Я покачал головой.

— Оут...

— Я люблю ее, пап. Послушай, наверное, мне следовало сказать об этом раньше. Все это продолжалось чертовски долго.

— Что значит «все это»? — он нахмурился, словно действительно понятия не имел, о чем, черт возьми, я говорю.

— Это, пап. Я — юрист, окружной прокурор. Однажды я буду баллотироваться в президенты.

— Таков план!

— Нет, отец, это твой план, — пояснил я. — Это не мой план. Больше нет.

— Из-за этой женщины?

— Нет. Да. — Я пожал плечами и улыбнулся. — Мне тридцать шесть, отец. Я никогда не влюблялся. Брак и семья никогда не были тем, о чем я мечтал.