Нарушенные клятвы (ЛП) - Фарнсуорт Ш. У.

***

День проходит медленно и без происшествий. Я хожу на свою ежедневную прогулку, еду с Лео в школу и обратно и провожу неловкий ужин, избегая зрительного контакта с Ником, когда он разговаривает с Лео.

После того, как мы заканчиваем есть, я захожу в гостиную, которая здесь стала частью моего предсказуемого распорядка дня. В библиотеке есть небольшая подборка английских книг. Большинство из них — тяжелые тома на сложные темы. Одна из них — сборник рассказов о Шерлоке Холмсе. Сегодня днем я прочитала половину книги.

В камине горит огонь, как и каждый вечер. Я сворачиваюсь калачиком на диване с книгой, удивленная, когда Ник и Лео следуют за мной. Лео обычно поднимается в свою комнату после ужина, а Ник обычно удаляется в свой кабинет. У них на уме идея провести вечер вместе, и они оба устраиваются за столиком справа от камина.

Ник достает колоду карт из ящика стола и начинает их тасовать. Потрескивание огня частично заглушает их разговор. Я думаю, они тихо разговаривают, чтобы я могла читать. Но я больше сосредоточена на них, чем на словах на странице. Наблюдаю, как меняются их лица, когда они обмениваются картами. Вижу, как Лео сияет и как хмурятся его брови, когда он смотрит на веер с картами.

Они играют больше часа. Вокруг них обоих царит легкость, которая нехарактерна для них. Ник редко бывает беззаботным или игривым. А Лео… все его учителя называют его «старой душой». Вдумчивый и серьезный, сосредоточенный и ответственный. Я думала, это из-за меня, из-за финансовых проблем, которые я пыталась скрыть, и того, что мы всегда были только вдвоем. Но, возможно, отчасти это все генетика.

Как только игра заканчивается, Ник желает Лео спокойной ночи. Краем глаза я ловлю его взгляд в мою сторону, но он выходит из комнаты, не сказав мне ни слова.

После счастливого пожелания спокойной ночи Лео убегает наверх. Ему уже давно пора спать — к этому я отношусь строго с тех пор, как приехала сюда, главным образом потому, что это одна из немногих вещей, которые я могу контролировать.

Какое-то время я сижу и смотрю в пустоту. Обычно, когда я здесь, кто-нибудь заходит подбросить дров в камин, но сегодня вечером никто не заходил. Нетрудно догадаться почему.

Все, что осталось, — это тлеющие угольки среди кучи серого пепла.

Вместо того, чтобы подняться наверх, я иду по коридору к кабинету Ника. Дверь закрыта, из-под нее видна полоска желтого света.

Я тихо стучу в дверь его кабинета. Я должна игнорировать Ника так же, как он, кажется, избегает меня. Вместо этого я пришла к нему.

Помимо Лео, он единственный человек, которого я здесь знаю. Единственный человек, которому я доверяю. Мне нечего делать и не с кем поговорить. Я виню эту изоляцию в том, что произошло прошлой ночью, не меньше, чем водку, которую я налила себе после того, как он оставил меня сидеть одну за обеденным столом.

И еще… Меня к нему влечет. Меня никогда ни к кому не тянуло так, как к нему. Ни один парень ни до, ни после не мог сравниться с ним. Признаваясь в этом даже самой себе, я чувствую себя слабой.

Ник отвечает на мой стук по-русски. Я знаю, это означает, что он не хочет меня видеть. Я все равно открываю дверь.

Он поднимает взгляд, раздражение переходит в удивление.

— Привет.

— Привет. Ты занят? — Я понимаю, что это глупый вопрос, как только произношу его.

Документы разбросаны по столу, большинство с аккуратными пометками на полях. Его волосы растрепаны из-за того, что он провел по ним пальцами.

— Нет, все в порядке. — Ник откладывает ручку, которую держал в руке, и откидывается на спинку стула. — Что случилось?

— Я… забудь. Не буду тебя отвлекать.

Я разворачиваюсь, намереваясь уйти.

— Лайла, сядь.

Вместо того, чтобы уйти, я слушаюсь. Я поворачиваюсь к нему и сажусь в одно из двух кресел, стоящих перед столом.

Ник ничего не говорит, просто смотрит на меня.

— Я просто хотела спросить, не было ли каких-нибудь…

— Я бы тебе сказал. — Он прерывает меня прежде, чем я успеваю задать вопрос целиком.

Я не собиралась спрашивать о Дмитрии. Мне было любопытно, был ли ответ на то, что Ник сделал прошлой ночью. Он бы мне рассказал.

— Ладно. — Я прикусываю нижнюю губу, решив не расспрашивать. Я выглядываю в окно. Снаружи все фонари включены, превращая двор в сумеречную зону, где темно, но все видно.

По сути, я жду, когда Ник кое-кого убьет — убьет другого человека, — что мне не нравится.

Я чувствую себя грязной соучастницей. У меня такое чувство, что я втягиваю Лео в темный мир, из которого я сбежала и поклялась, что никогда не подвергну своего ребенка опасности. Я знаю, что многого не могу предложить Лео. Но я думала, что, по крайней мере, смогу обеспечить нормальную, стабильную жизнь ребенку. Никакой коррупции. Никакого оружия. Никаких наркотиков. Сейчас у меня ничего из этого не получается.

Но, насколько я могу судить, у меня нет других вариантов.

Если я уйду с Лео, я поставлю под угрозу его безопасность. Никакие моральные принципы не стоят таких последствий. Я никогда не смогу простить себя.

Я должна верить, что Ник заботится об интересах нашего сына и разберется с последствиями этого выбора.

Лео достаточно взрослый, чтобы понимать, что происходит, что хорошо и что плохо. Он также знает, что Ник теперь его отец. Завершить эту главу будет нелегко.

Я вздыхаю и встречаюсь взглядом с Ником. “ Я просто… мне скучно. У Лео школа, а у тебя… работа, а я привыкла к бесконечному списку дел. Могу я помочь готовить? Или убираться? Я пыталась, но…

Ник перебивает меня.

— Если хочешь, я могу устроить тебя волонтером в какой-нибудь местный сиротский приют или женский приют. Тебе всегда была интересна эта сфера.

— Я же сказала тебе, я так и не получила диплом. У меня нет лицензии на…

— Это не будет проблемой. — Его голос звучит уверенно.

— Из-за… — Я не уверена, как закончить предложение. Из-за того, кто ты? Из-за того, чем ты занимаешься?

— Это не будет проблемой, — повторяет Ник.

— Тебе открыты все двери в мире, да? Должно быть, это здорово.

Мы молчим, прежде чем он отвечает.

— Я думаю, это легче оценить со стороны.

И внезапно все, что я могу представить, — это как он стоит в ванной, забрызганный кровью, настоящей кровью. Все, что я слышу, — это слова, которые я сказала перед тем, как уйти.

Ник взбалтывает жидкость в стакане, который стоит рядом с документами, которые он читал, и мы оба смотрим, как жидкость стекает обратно по стенкам.

— Со стороны большинство вещей выглядит лучше.

В ответ он хмыкает

— Я сделаю несколько звонков утром.

— Ты не обязан этого делать, Ник. Я уверена, что ты…занят.

Он хихикает, но в его смехе нет ни капли веселья.

— Да, это так.

— Он отомстил тебе за прошлую ночь? Дмитрий? — Наконец спрашиваю я, слишком любопытная, чтобы сдерживаться.

Ник проводит рукой по подбородку, изучая меня. Я полагаю, взвешивая, как ответить, и ответить ли вообще.

— Да, — наконец отвечает он.

От волнения у меня кровь стынет в жилах.

— Ты потерял людей?

— Нет. А он да. После последней серии взломов я установил на всех складах новую сигнализацию. Они были настроены на самоподрыв в случае взлома кодов.

— Сколько человек погибло? — спросила я.

— Я не знаю. Считать было нечего. — Он снова взбалтывает жидкость в своем стакане. — Они называют это Красным туманом.

Я сглатываю. Голос Ника тверд, взгляд невозмутим. Прошлой ночью его лицо казалось грубым. Прямо сейчас оно кажется целеустремленным. Ровным и спокойным.

Он пытается напугать меня. Намеренно оттолкнуть.

— Твой склад уничтожен?

— Да, — отвечает он, берет ручку со стола и крутит ее вокруг пальца. — Эта война становится дорогостоящей.

Мы оба молчим, и это тяжелое молчание. Напряженная тишина, когда многое сказано, хотя вообще ничего не сказано.

— Тогда тебе следует сосредоточиться на этом. Со мной и здесь все будет в порядке.