Владыка костей (ЛП) - Пирс Эйден

Я наблюдал, как она сдвинула каменную крышку саркофага Катрин, приподняв ее всего на пару дюймов, и просунула руку внутрь. Она скривилась, когда обшаривала труп. Ее спутник отвернулся, кажется, его чуть не стошнило. Очевидно, из них двух у девушки были более крепкие нервы. Отлично. Они ей понадобятся.

И все же, почему я не мог себе это представить? Спустя мгновение ответ пришел сам собой. Глаза девушки вспыхнули, она нашла нечто интересное среди останков Катрин. Резким рывком она выдернула что-то, и послышался хруст ломающейся кости, сухой треск плоти, пролежавшей века. В ее руке оказался рубиновый амулет, вспыхнувший в луче света, пробившемся сквозь единственное окно мавзолея. Я не видел его целую вечность.

Амулет представлял собой серебряный череп с двумя гранатами в форме слез, закрепленными под глазницами черепа так, что казалось, будто он плачет кровью.

— Неплохо, — пробормотала маленькая воровка и бросила древнюю реликвию в сумку с драгоценностями, словно это была обычная побрякушка.

Неистовая ярость забурлила во мне. Цепочку амулета мог разорвать только его создатель. Поэтому, когда воровка стянула его с Катрин, она разломила ей шею надвое.

Вся моя решимость избавить этого маленького человечка от моей безграничной жестокости улетучилась в одно мгновение. Она осквернила тело Катрин. Она не заслуживала быстрой смерти, она вообще не заслуживала смерти.

Какое бы наказание я не посчитал достойным ее преступления, я растяну его.

В моих руках эта воровка будет страдать. Для начала, я заставлю ее смотреть, как буду расчленять ее мягкого, нервного дружочка.

Я медленно приближался к ним. Проходя мимо старых гробов, я слышал, как мои тяжелые шаги пробуждали кости мертвецов. Они оживали, стонали и били в крышки, в надежде привлечь внимание своего повелителя и хозяина.

Воры замерли, перестав набивать сумки, их глаза расширились. Они не могли меня увидеть, если я сам того не захочу. Пока я оставался в тени, лишь раздувая их страх, до момента, пока они не начнут мочиться от ужаса.

— Что это было, черт возьми? — спросил парень, его голос дрожал.

Еще один шаг. И еще. Воздух в мавзолее стал смертельно холодным. Девушка бросила взгляд в мою сторону. Должно быть, она увидела мою тень — нечто достаточно пугающее, чтобы заставить ее закричать.

— Валим отсюда! — крикнула она, и кинувшись прочь. Ха. Как будто ночь могла их спасти.

От смерти не уйти, если она пришла на зов.

Я последовал за ними, остановившись у входа в мавзолей, и с минуту наблюдая за их бегством. Парень оказался быстрее, оставив свою напарницу на произвол судьбы, так как она тащила сумку с крадеными вещами. Она бросила маску у фундамента мавзолея, и ее темные волосы развевались за спиной, пока она бежала.

Мой взгляд вернулся к парню, который с каждой секундой увеличивал расстояние между собой и гробницей Катрин. Что за жалкое подобие мужчины оставило свою спутницу позади?

Он, наверняка, почувствовал опасность? Жалкий трус.

Обычно я не упивался подобной жестокостью, но с удовольствием бы разобрал по косточкам этого жалкого урода.

Я оказался перед ним в мгновение ока, стараясь оставаться скрытым, когда схватил его за горло и поднял в воздух. Его глаза заслезились, он отчаянно искал в темноте нападавшего, но ничего не видел. Его ноги болтались в воздухе, а руки тщетно тянулись к моим пальцам.

Через несколько секунд мне надоела его реакция, и я переключил свое внимание на девушку, чтобы увидеть, как она, пошатываясь, отступает назад, а выражение ужаса на ее лице заставляет мой член возбуждаться.

Сжимая шею парня одной когтистой рукой, другой я вцепился ему в волосы и с силой дернул. Я сломал ему шею, сделав нас квитами, и оторвал ему голову. Поток крови окрасил траву, и по кладбищу прокатилось тошнотворное эхо, когда голова вора упала на землю.

Я погрузил коготь в зияющее отверстие на шее трупа и крепко ухватился за позвоночник, а затем резким движением выдернул его. Зажав окровавленный позвоночник в руке, я подошел к девушке.

Все, что она видела — парящий в воздухе позвоночник ее мертвого любовника, медленно приближающийся к ней. Именно в этот момент ей следовало бежать. Но она этого не сделала.

Возможно, она была в шоке. А может быть, какая-то часть ее сознания понимала, что бежать бессмысленно.

Только когда я подошёл, возвышаясь над ней, а мои черные ботинки оказались в дюйме от ее ног, — они были такими маленькими по сравнению с ними, — я раскрыл себя.

Я смотрел на нее сверху вниз, луна за моей спиной рисовала тень от рогов на ее дрожащей фигуре. Ее мягкие женственные черты были спрятаны за тяжелым, черным, как ночь, макияжем, а в носу, как у быка, было продето серебряное кольцо. Если бы я не был так настроен причинить ей боль, доставить страдания, до момента, пока она не взмолится о сладостном освобождении от смерти, я мог бы восхищаться ее нежной красотой.

Но это лишь подстегнуло пламя ярости, бушующее во мне.

Подняв позвоночник так, чтобы кровь с него стекала прямо ей на грудь, пропитывая темную ткань жилетки, я издал хриплый, звериный смешок.

— Похоже, у твоего друга все-таки был хребет.

— Кто ты? Что ты такое?

Я разомкнул челюсти, позволив рычанию подняться из глубин горла, и провел языком по клыкам.

— Смерть во плоти. Пришел взыскать расплату за твои поступки.

Как я и ожидал, она задрожала, сжавшись у моих ног, хотя изо всех сил старалась говорить твердо:

— П-поступки? Какие поступки?

— Вандализм. Вторжение на чужую территорию. Кража. Теперь ты будешь страдать… и истекать кровью.

Ее тонкая шея вздрогнула от судорожного глотка. У меня потекла слюна, и, без губ, которые бы смогли ее удержать, капли смешивались с кровью, уже заливавшей ее грудь. Когда тепло коснулось ее тела, и рубашка прилипла к груди, она попыталась отойти.

Я бросил позвоночник на траву и наклонился, схватив ее за лодыжку, потащил обратно к себе. Она закричала, ее пальцы оставляли следы на земле.

— Можешь сопротивляться сколько угодно, маленькая воровка. Ты совершила преступление против самой смерти, и пока не искупишь свои грехи, тебе не сбежать.

— Ты убьешь меня так же, как убил Марка? — Яд в ее голосе застал меня врасплох. Она была напугана. Любой смертный был бы в ужасе после того, как на его глазах разорвали его друга. Но искру упрямства в ее глазах было не скрыть. Ненависть.

Жизнь.

И снова мое одержимое влечение к живому сжало меня за горло.

Рано или поздно она станет моей. Все они становились. Но мне нужно было больше, чем просто ее кости спустя десятки лет, после остановки ее сердца.

Я возьму ее сейчас. Ее душу, тело, разум. Всю ее.

Я стану ее владыкой и господином.

Я сделаю ее рабыней.

Глава 3

Рэйвен

Призрак смерти возвышался надо мной, глядя пустыми глазницами. На его плечах покоилась звериная черепушка лунного цвета — длинная, узкая, с рогами, тянущимися в стороны и устремленными к полуночному небу.

Он был одет полностью в черное, но не в рвань и лохмотья, чего бы я ожидала от ночного чудовища. Нет, его одежда под длинным до пола плащом была обтягивающей, элегантной, почти царственной, хоть старой и изъеденной молью. Странное сочетание с бесплотным черепом, раздвоенным черным языком и большими, острыми зубами.

Странно… и завораживающе.

Я была слишком напугана, чтобы закричать или убежать, но не могла отрицать, любопытство затуманивало разум.

Он сказал, что он — сама смерть. Но что это значит? Он тот самый жнец, с которого срисованы все современные истории, пришел, чтобы утащить меня в ад? Или это сам Сатана пришел брать плату за мои грехи?

— П-прости… — Я поползла назад, пытаясь создать хоть какое-то расстояние между нами, но он шагнул вперед, вновь сократив его. — Пожалуйста, отпусти. Забери все, что мы украли, все эти безделушки…

Тварь рассмеялась, глухим, утробным смехом, так, что у меня в животе все скрутило. Он медленно покачал головой.