Увиденный: ЛЕКС (ЛП) - Кеннеди Слоан

Я подавил кислый привкус во рту, который появился вместе с чувством вины за то, как я обошелся с Лексом. Было нечестно вымещать на нем весь свой гнев, но реальность заключалась в том, что я чертовски хорошо старался забыть о том, что Серена сделала с нашими детьми. Другие пытались сделать то же, что и Лекс, но он был первым, кому удалось заставить меня пережить прошлое заново. Это было еще одним доказательством того, что он слишком глубоко запал мне в душу.

Я рывком распахнул дверь, намереваясь сказать Лексу, чтобы он просто оставил себе пса, потому что с ним животному будет лучше, но прежде чем я успел вымолвить хоть слово, две руки взлетели и уперлись мне прямо в грудь. Толчок был недостаточно сильным, чтобы сбить меня с ног, но я все же отступил на несколько шагов от неожиданности, когда Лекс набросился на меня.

- Теперь я привлек твое внимание? - Закричал Лекс, врываясь в мой дом.

Поскольку я молчал, он не знал, в каком направлении смотреть, чтобы попытаться установить зрительный контакт, но это его не остановило.

- Почему для тебя должно быть все по-другому, Гидеон? - спросил он, и его голос был резче, чем я когда-либо слышал.

- Что... - это все, что он позволил мне сказать.

- Ты сказал мне, что моя жизнь не закончена! Ты лицемер! Ты хочешь, чтобы я пошел туда и смирился с тем фактом, что я слепой, а тебе, значит, не нужно думать, как жить дальше!

Его слова причиняли адскую боль, в основном потому, что они были правдой. Но, как всегда, мысль о том, чтобы жить дальше без Бетти, только разожгла меня еще больше.

- Моя дочь ушла, Лекс! Она не вернется! И как, блядь, я должен жить дальше после этого?

Лекс, казалось, немного смягчился. Он шагнул вперед, выставив руки перед собой. Мне было бы несложно отодвинуться от него, но я остался на месте. Когда его руки коснулись моей груди, он схватил меня за рубашку.

- Я знаю это, Гидеон. И я знаю, что тебе так больно, как я никогда не пойму. Но ты все еще здесь. Я должен верить, что для этого есть причина. У тебя есть еще один ребенок...

- Ребенок, который ненавидит меня, - отрезал я.

Лекс медленно поднял руки и обхватил мое лицо.

- Пожалуйста, не сдавайся, Гидеон, - внезапно прошептал Лекс. Он зажмурился и покачал головой. На этот раз его голос звучал еще мягче. - Пожалуйста, любовь моя, не сдавайся.

Если бы его ласковое обращение не привлекло моего внимания, то, как он прикоснулся своими губами к моим, определенно привлекло. Это был сладкий, мягкий, душераздирающе нежный поцелуй, в котором было много смысла. Я почувствовал, как ему больно. Сердце, которое было разбито из-за меня, из-за моей потери и боли. Я закрыл глаза и попытался защитить себя от этого человека, но даже сейчас мои руки тянулись к нему. Боль, которую я пытался заглушить алкоголем большую часть недели, отдавалась в моих конечностях, заставляя меня чувствовать себя слабым и беспомощным.

Я обнаружил, что обнимаю Лекса за талию. Я черпал его силу, потому что без нее, казалось, разобьюсь на миллион кусочков. Милое личико Бетти появилось перед моими глазами, а затем ее счастливый голос зазвучал у меня в ушах, когда она пела мне свою любимую песню из какого-то телешоу или фильма, которым была одержима.

- Блядь, Лекс, - прохрипел я. - Она была такой красивой. Она была просто прекрасна.

- Знаю, что была, милый.

Горькие слезы, от которых, я был уверен, избавился навсегда, вернулись с удвоенной силой, и к тому времени, когда они пролились, мы с Лексом лежали на полу, а я прижимался к его груди. К тому времени, когда слезы высохли, я был физически и эмоционально истощен. У меня не было желания двигаться, а Лекс, казалось, не спешил отпускать меня, поэтому я остался на месте и сосредоточился на ощущении его пальцев, перебирающих мои волосы. Он не спросил, лучше ли я себя чувствую, и не успокоил меня стандартной фразой «Мне очень жаль», которую я всегда слышал, когда кто-нибудь узнавал о смерти моего ребенка. Он также не настаивал на том, чтобы я рассказал ему больше подробностей или объяснил, как я оказался в Фишер-Коув или что я хотел или должен делать дальше. Единственным звуком в комнате было равномерное тиканье часов на кухонной стене… маленьких дешевых часы с яблоками на крышке, что стояли на кухне у моей бабушки с тех пор, как они сюда переехали. Как ни странно, их звук был странно успокаивающим. Я не совсем понимал почему.

- Где Брюер? - спросил я. Я не узнал свой собственный голос, потому что он звучал хрипло.

- Мой водитель, Андре, запер его в домике. Я могу попросить привезти его домой, когда захочешь.

Когда я пошел к Лексу, чтобы поговорить с ним о той дыре, которую он пробудил во мне, я больше не хотел, чтобы Брюер был со мной. Я не гордился своими причинами, по которым так охотно отказался от пса. Я поймал себя на том, что озвучиваю эти причины Лексу.

- Он поддерживал меня. Последние два года я твердил себе, что нужен ему и что, если я уйду, у него никого не останется.

- Он не единственный, кому ты нужен, Гидеон. На этой неделе я ездил в город, чтобы забрать кое-какие вещи из магазина Мерва. Та дама, что разговаривала с тобой на дороге в тот день…

- Миссис Голдфинч, - пояснил я.

- Да, миссис Голдфинч. Она узнала меня. Единственное, о чем она говорила больше, чем о тебе, Гидеон, это о своих внуках. Думаю, я провел не менее сорока пяти минут в отделе овощных консервов, слушая, как она рассказывает мне, какой ты удивительный человек. Она сказала, что ты расчищаешь все улицы и частные подъездные пути, когда выпадает снег, и независимо от того, какой сбор средств проводится, ты всегда вносишь свой вклад. Она сказала, что ты помог ей и ее мужу отремонтировать их дом, когда из-за прорыва трубы он пострадал от воды, и что каждый раз, когда в этом районе пропадает какой-нибудь турист, ты днем и ночью их ищешь.

Из-за ласкового голоса Лекса и его гипнотических прикосновений, когда он гладил меня по волосам, я мог только лежать и слушать, как он говорит. Я открыл рот, чтобы сказать ему, что все это ерунда, но он опередил меня, сказав:

- Ты затронул столько жизней, даже не пытаясь этого сделать, Гидеон. Даже если ты не хочешь быть частью этого мира, мир, очевидно, хочет, чтобы ты был частью его. Я думаю, Бетти невероятно гордилась бы этим. И если ты такой, даже после ужасной, невообразимой потери, то что это говорит о том, каким человеком ты был до того, как потерял часть своей семьи? - Лекс сделал паузу, а затем я почувствовал, как его губы ласкают мой лоб. - Твоя жизнь не закончена, Гидеон. Ты меня слышишь? - Спросил Лекс, повторив почти те же слова, что я сказал ему неделями ранее.

Мне хотелось сказать ему миллион вещей, например, что я не заслуживаю его уважения или восхищения, или что я сыграл свою роль в том, что случилось с Бетти, но его вера в меня казалась мне слишком большим подарком. Он мог с такой легкостью отвернуться от меня, когда я его оттолкнул, но он этого не сделал. Я не знал, что все это значит, и, честно говоря, слишком устал, чтобы думать об этом.

- Лекс? - Пробормотал я, когда мои веки отяжелели. Я почти не спал на прошлой неделе, за исключением тех случаев, когда вырубался в пьяном угаре.

- Хммм? - Ответил Лекс.

- Останешься со мной на ночь? - спросил я.

Я знал, что не заслуживаю его доброты после тех резких слов, которые наговорил ему ранее, но все равно мне это было нужно. Я не знал, как сказать ему об этом. К счастью, мне не пришлось этого делать, потому что его ответ был простым и мгновенным.

- Да.

Глава девятнадцатая

Лекс

Борись за него, Лекс. Ты сильнее, чем думаешь.

Это был совет Кинга после того, как я рассказал своему брату о Гидеоне. Он был абсолютно прав. Я использовал всю любовь в своем сердце, как жесткую, так и нежную, чтобы попытаться вернуть Гидеона, и, похоже, это сработало. Нет, это не случилось мгновенно, но спустя почти три недели я стал замечать, как ко мне возвращаются частички того мужчины, в которого я влюбился.