Горькая полынь (СИ) - Невская Майя

– Это из-за Гордеева? – Продолжала Лера попытки добиться от меня ответа.

Из горла вырвался мучительный стон. Я опустилась на пол душевой, продолжая истерично плакать. Горячая вода лилась сверху, но совсем не помогала согреться. Меня по-прежнему сильно трясло. Лера села на пол душевой и притянула меня в свои объятия, держа так до тех пор, пока рыдания не стихли.

– Я ушла от него.

– Молодец. – Лера гладила меня по голове. – Ты все правильно сделала.

Я закрыла глаза, стараясь удержать в себе новую порцию слез.

– Так больно… мне так больно.

– Это пройдет. – Лера сдвинула у меня со лба мокрые волосы и ободряюще улыбнулась. – Обязательно пройдет. Вот увидишь.

Она надела на меня махровый халат и привела на кухню. Сидя за столом, я смотрела в одну точку перед собой, чувствуя внутри опустошение. Лера заварила для меня большую кружку чая и села рядом.

– Спасибо. – Горло болело от рыданий, а потому моя благодарность была больше похожа на предсмертный стон.

– Расскажешь что случилось?

– Нечего рассказывать. – Я не хотела посвящать Леру в причины, побудившие меня уйти. Пока я не готова это озвучить. Слишком больно даже думать об этом. Я обхватила кружку, грея об нее все еще дрожащие руки. – Я просто ушла. Нужно было сделать это сразу, как только я начала привязываться к нему, а не сидеть рядом в ожидании чуда… Ты права, это не сказка со счастливым финалом. – Не после того, что он сделал.

Лера молча смотрела на меня. Я опустила взгляд в стол, не желая сейчас быть объектом чьего-то внимания. Мне хотелось забиться в темный угол и там подождать, когда утихнет буря внутри.

– Судя по твоему внешнему виду, ты ушла в чем была?

Я кивнула.

– Как-то все резко произошло… Не было возможности собрать вещи. – Да и мне было на них все равно. В квартире Назара не осталось ничего, что было бы мне дорого. Кроме той фарфоровой балерины из Франкфурта. Но может оно и к лучшему. Мне не нужны лишние напоминания об этом едва не ставшем фатальным эпизоде моей жизни. Но кое-что все еще было со мной. Подаренный на день рождения браслет. Его я носила каждый день, и сегодняшний не стал исключением. Несмотря на всю боль, которую сейчас испытывала, я не находила в себе сил снять его. По сути это единственное, что осталось у меня от Назара…

– Ты все сделала правильно. Не сомневайся.

– Не сомневаюсь, – тихо сказала я, продолжая смотреть в пространство перед собой. Мир больших денег, в который я так сильно стремилась попасть, пережевал меня и выплюнул, разрушив до основания.

К чаю я так и не притронулась. Лера встала и заставила встать меня.

– Пойдем спать. Тебе нужно отдохнуть.

_______

Полынь символизирует горечь наказания за человеческие грехи и пороки. У восточных народов полынь – символ родины и памяти о предках. В древней Руси – символ печали, олицетворение несчастной любви, горечи утраты и обиды.

Глава тридцать седьмая

Несколько дней я провела в постели, накрывшись с головой одеялом, абсолютно не желая с кем бы то ни было контактировать. Если бы не Лера, заставлявшая меня вылезать из моего укрытия для того, чтобы поесть, я бы так и лежала сутками напролет, уставившись в одну точку. Я застыла в этом состоянии, боясь сделать лишнее движение. Все, чего мне хотелось, это чтобы боль внутри немного притупилась и перестала меня ежесекундно мучить. Больше ничего.

Еще недавно я счастливо улыбалась, а теперь находилась под руинами собственных чувств и не понимала, как выбраться из-под завалов. Приятные некогда воспоминания теперь тоже доставляли страдания. Спрятаться от всего этого мне было негде.

Лера пыталась со мной разговаривать, но у меня не было сил даже слово произнести. Я просто кивала на любые ее вопросы и предложения. Я видела, как она переживает, но не могла взять себя в руки. Слишком сильная буря происходила у меня внутри.

Сейчас как никогда остро я ощутила собственное одиночество. Когда мама была рядом, я всегда чувствовала поддержку и заботу. Многое бы сейчас отдала за возможность хотя бы на пару минут оказаться в ее объятиях. Мама всегда помогала мне преодолеть боль: дула на раненую коленку, целовала в лоб при высокой температуре. Я верила, что и сейчас она бы смогла меня утешить, уменьшить невыносимую боль…

– Мама, – прошептала я в никуда, – мне так тебя не хватает.

Как же плохо без мамы…

За дверью раздался какой-то шум, послышались приглушенные голоса, но мне было все равно. Я лишь натянула одеяло по самую макушку, желая спрятаться от внешнего мира, который назойливо пытался до меня дотянуться. Неожиданно диван рядом со мной прогнулся, и Лера снова заставила меня вылезти из укрытия. Она заправила выбившуюся прядь волос мне за ухо и провела по щеке, стирая слезу.

– Лин, – осторожно начала она, – Тарас приезжал… вещи твои привез.

Нож, который все это время был в моем сердце, только что вошел в него по самую рукоятку. Новая вспышка острой боли сковала душу. До этого момента я как будто не до конца осознавала, что моим отношениям с Назаром пришел конец, а теперь и он подтвердил это, вычеркнув меня и любое напоминание обо мне из своей квартиры и жизни. Я понимала, что когда-нибудь наши отношения закончатся, но все равно оказалась к этому не готова.

– Хорошо, – прошептала я.

Лера взяла меня за руку и слегка сжала в молчаливой поддержке. Мне бы выпустить из себя эту боль, избавиться от нее, но я продолжала бережено утрамбовывать ее внутри. Сил на сопротивление не было. Я сдалась.

– Может, сходим куда-нибудь? Кофе где-нибудь попьем. Развеемся.

Я помотала головой, все еще не чувствуя в себе сил продолжать жить дальше.

– Давай тогда фильм какой-нибудь посмотрим? Я закажу пиццу, вино откроем.

– У тебя вроде бы на сегодня были планы.

– Я не оставлю тебя сейчас одну. Даже не надейся. – Лера легла рядом и прижала меня к себе. Она обнимала меня, поглаживала по голове, ни на секунду не отпуская. – Не молчи, Лин. Поговори со мной. Поделись своей болью. Ее слишком много для тебя одной.

Эти слова сработали как спусковой крючок. Удержать в себе слезы после этого было невозможно. Я уткнулась в плечо Леры в поисках поддержки, чувствуя, что сейчас меня накроет. Она сильнее обняла меня.

– Давай, девочка моя, отпускай его.

Лера заставляла меня доставать из ран осколки чувств, которые мешали заживлению. Это было адски больно, но другого пути к исцелению не было. Я плакала навзрыд, вцепившись в подругу, как утопающий за ту единственную соломинку. Мне хотелось выбраться из этого болота, которое не хотело меня отпускать и продолжало тянуть на самое дно.

Не знаю, сколько мы так пролежали. Казалось, только наступило утро, а за окном уже начались сумерки, и комната постепенно погрузилась в темноту. Лера все это время была рядом, помогала пройти через мой личный ад, ни на секунду не оставляя одну. Если бы не она, я бы вероятно не нашла из него выхода.

Голос охрип от рыданий. Глаза опухли и болели от бесконечных слез. Тело дрожало. Но мне становилось лучше. Впервые за эти дни я почувствовала странное облегчение. Боль все еще была сильной, но теперь я ощущала, что смогу с ней справиться.

***

Чем дальше от меня становился тот роковой вечер, тем меньше слез во мне оставалось. Время как лучший доктор и в этой ситуации не подвело. Эмоциональная буря к сегодняшнему дню утихла, оставив после себя абсолютный штиль. Мне даже в некотором смысле нравилось это равнодушие ко всему вокруг. Как будто где-то внутри меня сработал защитный механизм и отрубил разом все чувства, чтобы они не убили меня. Наверное, только благодаря этому я нашла силы прекратить предаваться жалости к себе и, наконец, подняться с дивана.

Надев джинсы и первый попавшийся свитер, я впервые с того дождливого вечера вышла на улицу. Подставив лицо солнечным лучам, я закрыла глаза и глубоко вдохнула. Свежий воздух наполнил легкие, пробуждая во мне желание жить. Появилась надежда, что я смогу преодолеть происходящий кризис и выбраться из эмоциональной ямы, в которую себя загнала.