Ткач (ЛП) - Робертс Тиффани

Он скользнул взглядом по открытым рельефам, наблюдая за танцующими на них тенями.

— Но я не вижу Духовных Странников. Они обитают глубоко под скалами, глубже, чем мы, теневые охотники Такарала. И известно, что они воюют со всеми вриксами.

Ахмья пристально посмотрела на него.

— Почему?

— Потому что они голодны. По пище, по плоти, по тому, что есть у других вриксов, а у них нет, — Рекош скрестил руки на груди и забарабанил пальцами по бицепсам. — Когда я был подростком, нас предупреждали о Духовных Странниках. Не копай слишком глубоко, не забредай слишком далеко, иначе тебя может схватить Духовный Странник и съесть.

— Это… ужасно.

— Так и есть. Но именно страх призван защищать птенцов. Истории, написанные в Такарале, также рассказывают о них. Многие королевы прошлого сражались с Духовными Странниками, которые выползали из глубочайшей тьмы в атаку. Уркот знает больше, чем я. Копатели должны всегда наблюдать и прислушиваться к признакам присутствия Духовных Странников, и их учат этому еще в детстве.

— Они часто нападают?

— В течение моей жизни я не слышал об их нападениях. Но я слышал о вриксах, пропавших без вести в глубоких туннелях, и их больше никто не видел. Их судьбы остались навсегда неизвестны. Каждый раз, когда это происходит, ходят слухи о Духовных Странниках, но никто не может сказать наверняка.

— Почему здесь не изображены Духовные Странники? — спросила Ахмья, оглядываясь на резьбу.

Рекош провел пальцами под выцветшей надписью на стене. Читать было нелегко, и он не смог разобрать все, но этого было достаточно, чтобы сделать предположение.

— Я думаю, это было место… дружбы. Где собирались разные вриксы. Резьба в Такарале показывает, что другие вриксы только воюют, но эти не сражаются. Они живут в мире, как сейчас мы с Терновыми Черепами. Духовные Странники не знают мира, не знают дружбы. Они знают только голод. Поэтому их здесь нет.

Рекош перевел взгляд на свою пару. Она нахмурила брови, проводя пальцами по рельефам, и он увидел печаль в ее глазах.

— В чем дело, кир’ани ви’кейши?

— Вся эта резьба почти стерлась. Я заметила ее случайно. Время и природа стирают то, что здесь было когда-то, — она огляделась. — Это место превратилось в руины, затерянные во времени, забытые. Я полагаю, что когда-то это было красивое, радостное место, где вриксы со всего мира делились историями и торговали. Но все это ушло в прошлое.

Жвалы Рекоша опустились, и он повернул голову, чтобы снова вглядеться в темноту. Трудно было представить, каким это место могло быть когда-то. Невозможно представить всех разных вриксов, собравшихся здесь, когда он никогда не видел собственными глазами никого, кроме теневых охотников и Терновых Черепов. И все же он чувствовал печаль.

С самого рождения Рекоша и ему подобных учили, что другие вриксы — их враги. Что единственный контакт между ними может быть в форме войны, потому что они боялись силы теневых охотников, потому что они жаждали того, чем обладал род Рекоша, потому что они завидовали великолепию Такарала. Но, несмотря на общее кровавое прошлое, Терновые Черепа приняли племя теневых охотников Рекоша в свой дом и с радостью завязали новую дружбу с Такаралом.

И это заставило Рекоша задуматься, действительно ли другие вриксы желали воевать с теневыми охотниками… или его вид желал воевать со всеми остальными. Действительно ли прошлые королевы Такарала были такими благородными и честными, как утверждали истории.

Что, если Зурваши была не исключением, а неизбежным развитием.

— Этого места больше нет, но оно было, — сказал он, возвращая взгляд к Ахмье. — Это означает, что узы могут быть сплетены заново. Это случалось раньше, и это можно сделать снова. Печаль этого места — также надежда, не так ли? Нити между Калдараком и Такаралом уже наладились.

— Это надежда, — согласилась Ахмья, проводя кончиками пальцев по острым точкам, изображенным на головном гребне Тернового Черепа. Она усмехнулась. — Терновые Черепа не такие страшные, когда их показывают вот так. На самом деле они довольно милые.

Он фыркнул и ударил кулаками в грудь.

— Я милый. Они… колючие.

Ахмья ухмыльнулась ему.

— Ты тоже можешь быть колючим. На самом деле ты довольно колючий, когда ревнуешь.

— Я не ревную, Ахмья.

Она бросила на него насмешливый взгляд.

— Ты только что сорвал с меня одежду и сжег ее, потому что это был не твой шелк. И, клянусь, ты собирался сбросить Коула с дерева, когда на днях пришел навестить меня.

Рекош повернулся к ней всем телом, взяв ее за подбородок одной рукой и глядя в глаза.

— Я не ревную. Я собственник. Ты моя. Ничто и никто не встанет между нами, моя найлия, — защебетал он. — Даже если мне придется сбросить их с дерева.

ГЛАВА 22



Сон Ахмьи рассеялся, когда она открыла глаза. Хотя детали уже ускользнули, она знала, что ей снилась Земля.

За исключением того, что она была не на Земле… Она была не в кровати с подушкой и матрасом, не завернута в удобное одеяло. Она лежала на боку в гнездышке из мягчайшего пушистого шелка, завернутая в сильные, теплые руки врикса.

В руки ее врикса.

Рекош прижал ее к груди так, что ее голова оказалась у него под подбородком, а все четыре его руки — вместе с обеими застежками — обхватили ее. Она улыбнулась, закрыла глаза и вдохнула пряный аромат тика и амбры своей пары. Он томно распространился по ней, пробуждая желание в глубине души.

Ахмья лениво провела пальцами по груди Рекоша. Даже тюфяк в ее маленьком доме в Калдараке не был таким уютным, как этот. Пушистый шелк облегал их тела, баюкая в нежнейших объятиях. Это было похоже на то, как если бы они лежали на облаке. Не было необходимости в одеяле: ее пара обеспечивал все тепло, о котором она только могла мечтать. Она не могла вспомнить, когда в последний раз так хорошо спала. Может быть, никогда.

Она теснее прижалась к своему вриксу.

Что-то твердое уперлось ей в живот.

Ахмья замерла, и ее глаза резко открылись. Это было… Это было именно то?

Она прижалась еще теснее.

Да, это определенно была выпуклость в области таза.

Ахмья ухмыльнулась. Ей еще так много предстояло узнать о своей паре, но его член был для нее самой интригующей загадкой. Она видела его, гладила от основания до кончика, полностью приняла в себя, и все же не могла объяснить, что почувствовала, когда Рекош испытал оргазм. Что-то трепетало внутри нее.

Ты могла бы выяснить, что это было.

Ахмья прикусила нижнюю губу, когда искушение захлестнуло ее, заставляя тепло разлиться внизу живота. Ее палец дернулся на его шкуре.

Он возбужден. Ты могла бы подарить ему освобождение, доставить удовольствие.

Она вспомнила ощущение его члена в руке, то, как он дрожал под ее прикосновениями, то, как он отвечал ей. Больше всего она помнила его восхитительный вкус.

На этот раз она хотела большего, чем просто попробовать.

Медленно Ахмья скользнула рукой вниз между их телами, вдоль выступов груди и живота Рекоша, наслаждаясь ощущением шкуры на ладони. Пальцы прошлись по холмику у его таза, остановившись, когда достигли вершины щели. Она была слегка приоткрыта, позволяя некоторым его выделениям просочиться наружу и предоставляя ей доступ к самому малому количеству плоти внутри.

У нее перехватило дыхание. Хотя она была той, кто прикасался к Рекошу, жар внутри разгорелся, наполняя и ее желанием и потребностью.

Ахмья погрузила палец в его щель.

Внутри было жарко и влажно.

Низкое, одобрительное мурлыканье заурчало в груди Рекоша, и его застежки более властно обвились вокруг ее бедер.