Ему не нужно заканчивать это заявление.
Мы оба знаем, что я в полной заднице.
Этот ублюдок расправился со мной еще до того, как я поняла, в какую игру мы играем.
Перезваниваю Мерфу в магазин и назначаю его ответственным за работу на неопределенный срок. Затем заказываю такси, чтобы оно забрало меня от Дани. Водитель заезжает в мой банк, где я снимаю достаточно денег, чтобы прожить месяц, затем велю ему выехать на Тихоокеанское прибрежное шоссе и ехать на север, пока я не скажу остановиться.
— Как вы собираетесь платить, леди?
Бросаю пачку денег на пассажирское сиденье. Он пересчитывает их, присвистывает и включает радио на станцию мягкого рока.
Я ложусь на заднее сиденье седана и смотрю на крышу, воспроизводя в памяти каждый момент, пока пролетают мили. В моей голове звучат слова Каллума, сказанные в день нашего знакомства, как будто он находится прямо здесь и шепчет их мне на ухо.
— У меня есть к вам предложение.
— Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж.
— Скажем так, вы мне кажетесь интересной.
Когда я издаю разочарованный вопль, водитель увеличивает громкость стереосистемы, но в остальном игнорирует меня.
Деньги дают большую свободу для плохого поведения.
Я уверена, что мой лживый, манипулирующий, негодяй муж слишком хорошо об этом знает.
Мне больно, да. Я в шоке, да. И почти вся я его ненавижу.
Но какая-то часть меня — маленькая, глупая часть — не верит.
Следующий месяц я проведу, избивая эту глупую часть себя до смерти.
Когда солнце уже садится, я наконец сажусь на заднее сиденье и осматриваюсь.
— Где мы?
Водитель говорит через плечо: — Монтесито. Рай для богатых людей. Здесь живут принц Гарри и Меган Маркл. Опра тоже.
Хорошо. Почему бы и нет?
— Есть ли здесь отель Four Seasons?
— Да. Большой.
— Хорошо. Отвезите меня туда.
Я никогда в жизни не останавливалась в пятизвездочных отелях, но сегодня узнала, что мужчина, за которого я вышла замуж, — злобный магнат, и решила, что заслужила хороший длинный отпуск.
Первые несколько дней очень тяжелые. Точнее, эмоционально тяжелые. Но не физически, потому что отель — самое красивое место, где я останавливалась за всю свою жизнь.
Люкс светлый, просторный, с видом на океан. Уборщица каждый вечер кладет мне на подушку шоколадные конфеты ручной работы. Кровать огромная, постельное белье великолепное, и я думаю, что могла бы провести здесь остаток своих дней хотя бы для того, чтобы спрятаться.
Однако хуже всего не дни.
Это ночи.
Я лежу без сна в этой огромной роскошной кровати, глядя в потолок, и думаю, почему я не могу ненавидеть Каллума. Я хочу его ненавидеть. Но не могу.
Это бессмысленно.
Я каждый день звоню в магазин, чтобы узнать, что там происходит. Ответ всегда один: «Ничего». Каллум не заходил туда в поисках меня. Все как обычно.
К концу недели я прошла пять стадий горя около дюжины раз и остановилась на гневе. Отрицание бесполезно, торг не принесет пользы, а о принятии не может быть и речи. Скорее всего, у меня депрессия, но я слишком зла, чтобы признать это.
У меня больше вопросов, чем ответов, что мне не нравится.
Тех, кто слишком много думает, мучают вопросы, на которые нет ответов. Это наша собственная версия ада.
Когда я не могу больше оставаться в номере, то спускаюсь к бассейну, где плаваю на спине и безучастно смотрю на облака, а из уголка моего глаза иногда течет слеза, как наследница викторианской эпохи, страдающая пустой болезнью, которую отправили поправляться вдали от светского общества.
На шестой день я с ужасом понимаю, что скучаю по нему.
Бутылка розового вина, выпитая у бассейна, позаботилась об этом.
На седьмой день решаю, что потрачу миллионы, которые дал мне мой лживый супруг, на открытие приюта для бездомных кошек. Я буду жить на задворках, избегая людей, пока не состарюсь и не умру, и тогда кошки съедят мое сморщенное тельце, позволив мне вечно существовать внутри своих пушистых друзей.
На восьмой день, понимая, что мое душевное состояние опасно ухудшилось, если мне снится, что меня обгладывают кошки, я обзваниваю местных психотерапевтов.
На девятый день я вижу человека в черном.
Я лежу в шезлонге у бассейна. Уже поздно. Я пью Mai Tais с десяти утра, так что сначала я не уверена, что это он, потому что всё немного размыто. Боковым зрением я замечаю фигуру в чёрном, небрежно прислонившуюся к стене бара, закинув на неё ногу. Мой мозг посылает мне сигнал тревоги. Сначала я не обращаю на него внимания, но потом делаю вторую попытку и присматриваюсь.
Ковбойские сапоги, кожаная куртка, зеркальные очки. Есть.
Руки сложены над массивной грудью. Есть.
Ощутимый воздух опасности. Есть.
Интересно, что, даже стоя на месте, он излучает жестокость.
Наверное, из-за всех этих Mai Tais это скорее интересно, чем страшно, но я согласна.
Мы смотрим друг на друга через расстояние, пока я не решаю подойти и узнать, чего он хочет. Встав, я оборачиваю полотенце вокруг талии. Затем беру свой напиток и подхожу к нему.
Мужчина не шевелится, когда я приближаюсь.
Даже в солнцезащитных очках могу сказать, что этот мужчина очень красив. Его темные волнистые волосы доходят до плеч. Его угловатая челюсть покрыта щетиной. Татуировки украшают костяшки его пальцев. Он мог бы быть кинозвездой, если бы не его агрессивная, опасная энергия, которая наводит на мысль о заказном убийце.
Остановившись перед ним, я говорю: — Привет.
Его губы изгибаются в улыбке.
— Привет, девочка.
Он ирландец? Боже, какой горячий. Перестань пялиться на него, он, наверное, пришел убить тебя.
— Не могли бы вы снять свои солнечные очки? Я бы не хотела быть задушенной и сброшенной со скалы парнем в солнечных очках. Это кажется таким безличным.
Он смеется, удивляя меня. Затем снимает свои зеркальные очки и смотрит на меня парой великолепных темных глаз, которые напоминают мне глаза Каллума. У них такая же пронзительная острота, они смотрят сквозь тебя, словно могут заглянуть тебе прямо в душу.
— Привет. Я Эмери. Но вы это уже знаете.
— Да. Рад знакомству. И я здесь не для того, чтобы сбросить вас со скалы, так что можете быть спокойны.
— Вы тот детектив, которого Каллум нанял, чтобы следить за мной?
Он выгибает верхнюю губу.
— Детектив? Черт возьми. Я что, выгляжу так, будто получаю зарплату в полиции?
— Вообще-то, нет. Нет. Я прошу прощения. Я не пыталась оскорбить.
Он снова смеется. Для такого большого и грозного парня его склонность к этому довольно обезоруживающая.
— Сколько коктейлей вы уже выпили, девочка?
— Около сорока семи, но еще рано. Кто вы?
— Меня зовут Киллиан. Киллиан Блэк.
Когда он больше ничего не рассказывает, я спрашиваю: — И это все?
— Это все.
— Я должна еще раз извиниться, Киллиан, но вы меня раздражаете.
Он поджимает губы, чтобы не рассмеяться вслух. Сверкнув темными глазами, он говорит: — Каллум был прав. Вы — горстка6.
— Я не хочу говорить о нем. Я хочу поговорить о вас. Вы ведь были на торжественном открытии ValUBooks, не так ли? А на днях снова стояла на улице?
— Да.
—Зачем?
— Чтобы убедиться, что с вами все в порядке, девочка.
Я корчу ему рожицы и потягиваю свой Mai Tais.
Явно забавляясь моим состоянием легкого опьянения, он говорит: — Я уже несколько лет присматриваю за вами каждый раз, когда вашему мужчине приходится уезжать по делам.
— Он не мой мужчина. И подождите. Несколько лет?
— Да.
О, черт. Точно. Я видела этого парня на похоронах отца.
