Эпоха героев (ЛП) - Нира Страусс

Глава 38

Аланна

Камень Судьбы — причуда Двора.

В день, когда сын Луахры был коронован

Теутусом как первый Нессия,

земля у его ног напиталась клятвой и магией короны.

Тот кусок мрамора был вырезан и сохранён,

и с тех пор говорят, что он засияет и запоёт

перед истинным наследником престола.

Он выставлен рядом с храмом Теутуса, в Эйре,

и все претенденты на службу в армии

посещают его перед экзаменами.

Из книги Первые годы свободы, первые Нессия

Несколько раз в день мы получали новости о том, что происходило в королевстве. Морриган снова выпустила своих воронов. Лебеди поддерживали нас в связи с другими членами Братства.

А у Ронана были его девицы и их сплетни.

Я смотрела на почти полную луну в окно гостиной. Завтра — Лугнассад, Ламмас. Интересно, что творилось в Анисе: продолжал ли безумный Волунд свои приготовления и щеголял ли перед своими сторонниками с единственным рогом? Сдержал ли он наши угрозы и пощадил ли людей, которые там остались? Пусть бы Оберон скорее вышел на связь.

Моя рука сама собой потянулась к Орне — жест уже стал бессознательным, — но у меня даже не было на плечах портупеи. Орна находилась у Ойсина в подвале, который служил и тайником для контрабанды, и убежищем на случай нужды, и оружейной. За весь день я не слышала ни криков, ни ругани — что, по моим меркам, было хорошим знаком. Но, насколько я знала, кузнец-фей так и не нашёл ничего нового.

Мэддокс чистил копьё у камина, а Каэли с Гвен раскладывали на ковре популярную среди знати настольную игру. По раскатистому смеху блондинки можно было понять, что моя сестра проигрывала с треском. А Каэли, мягко говоря, не умела достойно проигрывать.

Ронан появился в дверях с бумагой в руке.

— Вчера ночью у дворца произошло восстание. — Он улыбался, закрученные усики касались крыльев его носа. — Люди Эйре потребовали, чтобы принц Бран доказал своё право на престол у Камня Судьбы и тем самым опроверг слухи о его коронации.

Я приподняла брови.

— Ах, и кто же мог им подсказать?

— Без понятия, дорогая. Их быстро разогнали солдаты, но даже армия несёт потери. В Дикой Охоте больше нет капитанов, способных удерживать порядок. — Он бросил выразительный взгляд на Мэддокса, который лишь моргнул. — А Призрачная Королева, их высшая власть, теперь служит иной цели.

Морриган улыбнулась. Один ворон нежно тёрся о её косу, вытягивая клювом алые пряди. Сейдж вальяжно растянулась рядом.

— Иерархия короля всегда была шаткой. Он складывал все яйца в одну корзину, ведь его паранойя не позволяла доверять никому, кроме детей и демонов, обязанных ему служить. Академия — клубок интриг и раздутых эго, многие солдаты используют замешательство, чтобы вернуться к своим семьям.

Мэддокс провёл промасленной тряпкой по наконечнику копья.

— Согласен. Дворец всегда казался мне карточным домиком.

Ронан откашлялся.

— И ещё кое-что. Младший Бран либо сошёл с ума, как его отец, либо его отвратительно советуют. После восстания он разослал знатным семьям официальные приглашения на праздник Ламмаса — завтра. — Он протянул прямоугольный лист Пвилу, сидевшему на диване у двери рядом с Абердином и Веледой. — Мои девицы сообщили, что он надеется задобрить их и успокоить щедрым угощением и демонстрацией в духе: «Здесь ничего страшного не происходит, продолжаем веселье».

Когда приглашение оказалось у меня в руках, я тяжело вздохнула. Бумага хорошего качества, каллиграфия ручная, а печать Двора подтверждала подлинность: золотой коронованный ворон на красном фоне.

Я не стала читать дальше, чем: «Его Королевское Высочество принц Бран приглашает…». Да, он был безумен. Пытался закрыть солнце одним пальцем.

Я передала лист Мэддоксу. Он отложил копьё, задумчивый.

— Скажи-ка, Ронан, откуда твои девицы так точно знают намерения Брана?

— Из слухов, разумеется.

— Они что, внедрены в королевскую прислугу?

— Молодой человек, пожалуйста. Я ведь простой торговец из Реймса. — Он прижал руку к груди, скрытой под другим шёлковым костюмом. — Я не поставляю слуг во дворец.

— Ага, — с явной жёсткостью бросил Мэддокс.

Я наблюдала за ними с мягкой улыбкой. Мэддокс Ронану до конца не доверял, и я не собиралась переубеждать его. С Торговцем всегда лучше держать ухо востро.

Абердин шумно выдохнул. Его движение встряхнуло и спутника, и дочь, устроившихся рядом.

— Мне плевать, есть у него девки-шпионки или нет. По крайней мере, мы что-то знаем. Если праздник состоится, нам необходимо выяснить, о чём там будут говорить. Принц впервые за месяцы покажется на публике.

Пвил кивнул.

— Не думаю, что это хорошо кончится. Должна быть веская причина, чтобы он всё это время скрывался. Делает он это из отчаяния.

Мэддокс вновь взял копьё, играя им с той лёгкостью, которая всегда завораживала меня. Металлический блеск скользил по его лицу, когда он двигал древко.

— Он один. Ни короля, ни королевы, ни брата. Ни друзей, ни доверенных, кроме видеру. Конечно, он в отчаянии.

Пвил поморщился.

— Сынок…

Я придвинулась ближе к Мэддоксу и зарылась пальцами в волосы на его затылке. Осторожно массировала, и не вздрогнула, когда у основания его рогов вспыхнул огонь, а в камине громко треснули поленья.

Он не посмотрел на меня, но наклонился, уперев плечо мне в живот, и сам потянулся к моим ласкам.

— У меня есть идея, — внезапно прошептала Вел.

Гвен приподняла брови, двигая фишку так, что моя сестра недовольно зарычала.

— И почему же у тебя вид такой, будто тебя сейчас стошнит?

Абердин и Пвил повернулись к дочери. Та глубоко вдохнула.

— Потому что это… безумие.

— Ах, тогда всё в порядке. Такие идеи обычно лучшие.

Веледа перебирала тетрадь на коленях, свои заметки. Тишина разлилась по комнате, все ждали, когда она продолжит.

— Это безумие, — повторила она.

Абердин потянулся и взял её за руку. Его взгляд был полон нежности и доверия.

— Что бы это ни было, скажи, дочка. Никто не станет судить тебя за дерзкую мысль.

— Речь о Лугнассаде, или Ламмасе. О том, что собирался устроить Волунд, пригласив Брана в Анису. — Вел облизнула губы. — И о сокровищах, которые веками спрятаны во дворце.

Мэддокс расправил крылья, одно задело мне спину. Его штаны скрипнули, когда он резко поднялся.

— Чёрт. Чёрт.

Все уставились на него, включая Веледу. Его реакция придала ей смелости. Она разложила записи на столике и показала нам собранные материалы. Несколько страниц были вырваны из книг — с иллюстрациями и заметками на полях.

Гвен округлила глаза.

— Ты что, книги оскверняла? Вот теперь я и правда волнуюсь.

— Мысль пришла, когда я читала Четыре праздника на круглый год. Волунд был прав. Пока длится праздник, Дворы откладывают оружие и вражду. — Она указала на рисунок углём: четверо сидхи сидели за общим столом, улыбаясь и поднимая кружки пива. Ширр, Паральда, Гоб и Никса. Узнавались по драконьим рогам, фейской короне из ветвей, низкому росту гнома и чешуйчатому хвосту мерроу. Палец Вел опустился на фигуру Никсы. — И тут я увидела её. И вспомнила, что Бран так и не взошёл на трон, со всеми вытекающими последствиями.

Мой ум лихорадочно пытался увязать слова Веледы, но что-то ускользало. А вот Мэддоксу всё было ясно — достаточно было взглянуть в его горящие глаза.

Я снова посмотрела на рисунок.

Морриган резко вдохнула. Ворон на её плече каркнул.

— Голос моей матери.

— Что? — я нахмурилась. — Причём здесь её…?

Ах.

Конечно.

Теутус отнял голос у Никсы из-за пророчества, и с тех пор он хранился под надёжной охраной в зале трофеев дворца. Я видела его — запаянный в безликом сосуде. Прямо рядом, в другой витрине, находился оригинальный экземпляр Эпохи Богинь.