Без ума от леди - Джеймс Элоиза

Леди Уинифред бесстыдно на него таращилась.

– Это ведь племянник леди Ролингс, не так ли? Кажется, я встречала его в Лондоне в прошлом году. Знаете, Дарби был наследником Ролингса. Во всяком случае, до тех пор, пока его супруга не начала увеличиваться в размерах. Не сомневаюсь, что он приехал в наши края, чтобы дождаться, пока она разрешится от бремени.

– Не слишком приятная интерпретация цели его визита, – заметила Генриетта, наблюдая за тем, как Дарби подвергся осаде целой толпы местных матрон.

Дама с башней из волос на голове, затмевал которую лишь ее невероятно длинный нос, возникла на пути Дарби, подобно айсбергу перед кораблем.

– Я миссис Баррет-Дакрорк из Баррет-парка, – с ходу заявила она. – Кажется, мы встречались в прошлом сезоне на музыкальном вечере миссис Кроушай.

Дарби отвесил вежливый поклон.

– Боюсь, вы ошибаетесь, поскольку я не имел удовольствия познакомиться с миссис Кроушай.

– Значит, мы встречались где-то в другом месте! – взвизгнула она. – Возможно, в доме Бесси… леди Пэнтон.

Эта странная дама никак не могла знать леди Элизабет Пэнтон, поскольку та столь строго придерживалась формальностей, что украшала голову перьями даже для посещения простого музыкального вечера. Невозможно было представить, чтобы она отзывалась на имя Бесси. Но что проку возражать?

– Возможно, вы правы, – пробормотал Дарби, целуя ее руку. – Обязательно напомню об этом… э… Бесси… при следующей встрече.

Миссис Баррет-Дакрорк разразилась восторженной тирадой, вне себя от радости, что завязала дружбу со столь значимым представителем высшего света Лондона. Дарби позволил ей болтать, время от времени кивая и украдкой поглядывая по сторонам. Тучные сквайры восседали рядом со своими женами, утопающими в оборках и энергично обмахивающимися веерами. Дамы помоложе произвели на него удручающее впечатление: болезненно-желтоватые лица, понурые плечи, покрытые капельками пота носы. Выделялась из толпы лишь матрона с похотливым взглядом, которую он встретил при входе, – миссис Дэвенпорт. Или, вернее, Селина, ведь она в первую же минуту знакомства настояла, чтобы он называл ее по имени.

Наконец Дарби увидел и свою новую знакомую. Даже издалека он заметил, что наряд леди Генриетты выглядел столь же непривлекательно, как и днем возле гостиницы. Цвет платья придавал ее волосам странный зеленоватый оттенок. И все же Дарби почему-то захотелось продолжить знакомство.

Миссис Баррет-Дакрорк принялась собирать вокруг себя местных дам, представляя нового знакомого как своего лучшего друга. Вела она себя при этом так, что Дарби вдруг почувствовал себя лотом на аукционе. К нему поочередно подошли миссис Колвил, миссис Кейбл (где только она раздобыла этот чудовищный палантин?), миссис Гоуэр, и вскоре Дарби оказался в кольце матрон, наперебой расспрашивающих его о событиях в столице и популярных в этом сезоне фасонах. К сожалению, слава законодателя мод его опередила.

– Боюсь, я ничего не могу сказать о качестве жемчуга, – произнес Дарби, вот уже в сотый раз отвешивая поклон. – Ботинки? Ну… дамские ботинки определенно должны быть такого же оттенка, что и мантильи.

В самый разгар беседы Селине Дэвенпорт удалось пробраться сквозь толпу окружавших Дарби дам. Она наклонилась к нему так, что ее груди подпрыгнули и заколыхались.

– Мистер Дарби, мне ужасно хочется услышать какие-нибудь лондонские сплетни, – протянула она с плутоватым блеском в глазах. – Мою семью так долго сопровождали болезни и смерти, что этой весной я смогу посетить Лондон впервые за долгое время. – Она принялась энергично обмахиваться веером, бросая на Дарби откровенно приглашающие взгляды поверх кружевной окантовки. – Уверена, вы сможете поведать нам много интересного… например, о Рисе Холланде, графе Годуине. – Она наклонилась, чтобы коснуться сюртука Дарби, и ее груди едва не вывалились из декольте. – Правда ли, что он поселил у себя в особняке оперную певицу?

– Мы с Рисом дружим так давно, что совершенно утратили всякий интерес к личной жизни друг друга, – ответил Дарби. – Честно говоря, я никогда его об этом не спрашивал.

– Его супруга здесь, – заметила Селина, кивком указывая на дальний конец комнаты, где за пианино действительно сидела графиня. – И все же я настаиваю, чтобы вы рассказали, что на самом деле происходит у него дома. Только нам, пожалуй, стоит отойти подальше, чтобы не расстраивать ее светлость, ведь она может нас услышать. – С этими словами она крепко схватила Дарби за руку и потащила его прочь от изумленных матрон.

Черт! Последнее, что ему нужно, – разгуливать под руку с похотливой дамой, предлагавшей ему интрижку, в то время как он почти принял решение подыскать себе жену.

Недолго думая, он повел миссис Дэвенпорт прямо к столу, за которым сидела леди Генриетта.

– Какое удовольствие видеть вас снова, – с поклоном произнес Дарби.

– Да уж, – пробормотала леди Генриетта. – Как поживают ваши сестры?

– В полной безопасности, в надежных руках няни леди Ролингс. Она весьма компетентна и вряд ли оставит Аннабель в мокрой одежде. Я знаю, что вы это оцените, леди Генриетта.

А он оказался прав. У нее и впрямь замечательная улыбка.

– Мы прогуливались, – пояснила Селина, соблазнительно улыбнувшись. – Мистер Дарби пообещал пересказать мне все лондонские сплетни.

– Вероятно, вам следует показать ему оранжерею, – посоветовала леди Генриетта. – Уверена, мистер Дарби никогда не видел таких изысканных роз в это время года.

Дарби прищурился. Эта маленькая плутовка только что бросила его на растерзание псам, но при этом смотрела на него с совершенно невинным выражением ясных глаз и еле заметной улыбкой на устах. И все же… Какие интересные глаза. Слегка раскосые, обрамленные самыми длинными на свете ресницами. А уж он повидал немало.

Дарби повернулся к Селине, мельком бросил взгляд на ее роскошную грудь. Для сегодняшнего вечера Селина выбрала по-девичьи облегающее платье, хлопчатая ткань которого выглядела настолько тонкой, что, казалось, вот-вот треснет под напором ее выдающейся груди. Дарби ощутил знакомое возбуждение. Селина Дэвенпорт была красива, распутна и доступна. В то время как платье леди Генриетты из грязно-зеленого крепа придавало ее волосам тусклый оттенок, да к тому же не только полностью скрывало грудь, но и выглядело настолько чопорным, что оборки на вороте почти касались ушей.

Дарби склонился над ее рукой.

– Ваш слуга, – пробормотал он.

Выражение глаз девушки подействовало на него сродни ледяному душу. Ситуация ее забавляла. В этом не было никаких сомнений. Она точно знала, какой будет его реакция на грудь Селины Дэвенпорт, ожидала ее и теперь с удовольствием наблюдала за тем, как собачка послушно прыгнула через обруч.

Дарби непроизвольно стиснул зубы.

– Знаете ли, леди Генриетта, я гораздо более близко знаком с изысканной красотой, нежели вы можете себе представить, – произнес он с хищной улыбкой. – И действительно сгораю от желания прогуляться по оранжерее с миссис Дэвенпорт. – С этими словами он развернулся и пошел прочь.

Разочарованию Генриетты не было предела. По какой-то ей самой непонятной причине она полагала, что Дарби отреагирует на довольно откровенные заигрывания Селины более утонченно. Но едва только местная прелестница направилась к нему, томно покачивая бедрами, он полетел к ней, точно пчела к цветку. Если, конечно, возможно представить цветок из кремовой плоти с двумя грудями, небрежно перехваченный фиолетовой лентой. Судя по всему, даже закоренелые лондонские денди превращались в безвольное желе при виде выставленной напоказ женской груди.

Дарби отсутствовал в Розовой гостиной более двадцати минут, а когда появился в ней снова, то даже не взглянул в сторону Генриетты, поглощенный беседой с седовласым джентльменом, хотя, конечно, Генриетта вовсе не собиралась за ним наблюдать. А потом он совершенно внезапно поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Генриетту бросило в жар. Сначала она подумала, что это от смущения – ведь Дарби поймал ее на том, что она его разглядывает. Однако жар не ослабевал. Дарби продолжал на нее смотреть, и было в его взгляде нечто такое, от чего Генриетта ощутила легкое головокружение. Если бы она стояла, нога наверняка бы подломилась.