Десять причин остаться с тобой (ЛП) - Джеффрис Сабрина

— Здесь о тебе тоже будут сплетничать.

— Поначалу да. — Он цинично усмехнулся. — Однако, мне кажется, что титул и владение обширными землями в этой местности значительно облегчат мой прогресс. Здесь у меня больше шансов быть принятым и стать частью сообщества, чем когда-либо будет в Лондоне.

Но не в том случае, если они сбегут и ее дядя станет всем рассказывать о ней небылицы. У нее сжалось сердце. Если Колин был прав относительно причины, побуждающей дядю Сайласа выдать ее замуж, тот очень разозлится, потеряв шанс завладеть ее состоянием. А отчаяние порой может толкнуть человека на безумства — например, попытку уничтожить репутацию чужака, который помешал ему воплотить в жизнь свой план.

— Неужели тебе так важно быть частью брукмурского сообщества? — прошептала она. — Наверняка так будет везде, где бы ты ни приобрел собственность.

— Вообще-то у меня нет особого выбора. Поместье майоратное, я не могу его продать. — Он коснулся губами ее лба. — Кроме того, оно принадлежало моей семье многие поколения. Дед, может, и пытался сделать так, чтобы оно мне не досталось, но согласно письму, найденному моим кузеном, чтобы подтвердить мои права, отец хотел, чтобы им владел я. Это кое-что значит для меня. Я хочу продолжить род ради него.

Он лениво накрутил локон ее волос на палец.

— Я хочу найти свое место. Хочу, чтобы мои дети и внуки считали его домом. Больше всего шансов найти его здесь. А что? Разве ты не хочешь жить в Брукмуре?

— Брукмур подойдет, — выдавила Элиза, несмотря на то, что ее сердце разрывалось от боли.

Если они сбегут, то будет много толков, которые он так ненавидит. Ее дядя, будучи магистратом, может все представить в каком угодно свете и без зазрения совести очернить репутацию Колина. Элиза очень хорошо знала, каковы жители маленьких городков: они с предубеждением и подозрительностью относились к незнакомцам, тем более иностранцам, которые крали местных женщин.

Покоя им еще долго не дождаться.

Она не могла так с ним поступить после всего того, что Колин пережил со своей женой и подлым дедом. Он заслужил свой «покой», свое место под солнцем. Втянув его в свои планы, позволив заняться с ней любовью, она не оставила ему выбора так же, как ее дядя лишил выбора ее.

Миссис Харрис была права — неосмотрительный прыжок привел ее в колючий куст. Сначала, когда она приехала сюда и неосознанно вовлекла Колина в свои проблемы. Потом, когда разделила с ним ложе.

Это было неправильно. И единственным способом это исправить было вернуться к моменту прыжка.

Так что, когда Колин прошептал ее имя, она притворилась спящей и продолжала притворяться, пока он не устроился рядом с ней и не заснул.

Пока Элиза ждала этого момента, она размышляла о том, что нужно сделать. Когда у нее в голове вырисовался четкий план, она выскользнула из постели. К счастью, Колин был вымотан не меньше нее, поэтому он не проснулся, когда она одевалась, позаимствовав одну из его рубашек взамен испорченной. Он продолжал спать и тогда, когда она писала письма, чтобы он их отправил, и записку, предназначенную для него самого.

Элизе до боли хотелось остаться, стать его женой. Девушка остановилась в дверях и бросила на него последний, исполненный душевной муки взгляд:

— Я люблю тебя, Колин, — прошептала она.

Но с нее довольно было организованных браков. Больше их не будет — ни для него, ни для нее. Она об этом позаботится.

Глава 8

Что-то настойчиво вырывало Колина из сна, тревожа подсознание. Когда он проснулся, его преследовали остатки сновидения: Элиза сказала, что любит его. Эта сладкая фантазия его мучила. Открыв глаза он повернулся к Элизе... но в постели ее не было.

Он постарался не паниковать и оглядел комнату. Может, она просто пошла за чем-то необходимым, например, ночным горшком.

— Элиза! — крикнул он.

Ответа не последовало. Колин посмотрел в окно. Она не могла уйти далеко — на улице было еще светло. Потом он посмотрел на часы. Семь. Но как это возможно? Сейчас зима, и солнце садится рано...

С колотящимся сердцем, он выскочил из постели и подбежал к окну. О, Боже, это был рассвет, а не закат! Он проспал не меньше двенадцати часов. Так как давно она могла уйти? Проклятие, куда же она пошла?

Он направился в гардеробную, но замер, проходя письменный стол. Там лежало адресованное ему письмо. Пытаясь умерить бешеный пульс, он взял письмо в руки. Рядом лежали еще два: одно было адресовано его кузену, а второе предназначалось миссис Харрис.

Он открыл свое письмо и начал читать:

«Дорогой Колин!

Я решила вернуться к дяде. Буду очень тебе благодарна, если ты сможешь поскорее отправить остальные оставленные мною письма. Я собираюсь решительно противиться дяде и отказываться выходить за мистера Миньярда, пока друзья не придут мне на помощь. Уверена, долго ждать не придется. Если я буду стойкой, дядя Сайлас наверняка поймет, что нет смысла меня заставлять. Так что не волнуйся за меня».

Она что, окончательно сдурела? Как она собиралась в одиночестве справляться со своим дядей-пьяницей? Эта женщина определенно безумна! Проклятие, ну и как он может не волноваться?! Дядя уже ударил ее однажды, может сделать это снова. И она готова пойти на такой риск? Неужели так отчаянно хотела сбежать от него самого?

Чувствуя ком в горле, Колин продолжил читать:

«Спасибо за твое великодушное предложение, но, как ты вчера сам сказал, я не могу в здравом уме его принять. Ты был прав — тебе ни к чему еще одна взбалмошная жена. Я знаю, твое предложение должно было спасти меня от бесчестья, но эта жертва слишком велика.

Если мы сбежим, тебе не видать покоя.

Магистраты, даже пьяницы, обладают в Англии большой властью, а ты не заслуживаешь того, чтобы твое имя вываляли в грязи, а жизнь перевернули вверх дном. От тебя зависит множество людей, так что подумай и о них тоже. Без меня ты сможешь свободно воплощать в жизнь свои планы по восстановлению поместья».

Свободно? Черт возьми, свободно?! Как она могла подумать, что он весело продолжит жить своей жизнью, пока она пытается сладить со своим коварным родственником? Неужели она действительно думала, что он сможет найти после этого покой?

Он прочел следующую часть:

«Одно дело, если бы ты любил меня, но мы оба знаем, что это не так».

— Ничего подобного мы не знаем! — воскликнул Колин в тишине пустой комнаты.

Эти слова эхом отозвались в его душе.

Боже правый, он любил ее. Правда. Любил, как она бросала ему вызов ценой большого риска для самой себя, как задавала вопросы, которых бы никто никогда не задал, как полностью отдавала себя, решив, что человек стоит ее заботы. Любил ее ум и находчивость.

Ее отвагу, которой она была наделена даже с избытком.

Колин похолодел от мысли, что она сейчас может испытывать из-за своего бескорыстного поступка. Он бросил письмо, быстро оделся, нашел и зарядил пистолет, который она даже не удосужилась взять, и направился к выходу.

Распахнув дверь, он обнаружил там своих слуг, которые спорили о том, стоит ли его беспокоить.

— Милорд, с вами все в порядке? — спросил дворецкий. — Мы слышали крик...

— Все в порядке. Прикажите оседлать мою лошадь.

— Конечно, милорд, но... Я хотел спросить... вернетесь ли вы ко времени встречи с арендаторами? Они горят желанием познакомиться с новым владельцем земли.

«От тебя зависит множество людей, так что подумай и о них тоже».

Колин окинул слуг взглядом. А ведь Элиза была права — он в этой ситуации не мог думать только о себе. Он понятия не имел, какие неприятности ему может доставить ее дядя. Имел ли он право ради любви рисковать не только свои будущим, но и будущим своих арендаторов, слуг и даже будущих детей?

Он ведь даже не был уверен, любит ли она его. Последние строки письма были холодными и формальными, совсем не любовными:

«Мне не хочется оставлять тебя сейчас, но так будет лучше. Береги себя.