Страсть герцогини - Джеймс Элоиза

Время от времени он спотыкался и делал вид, что вот-вот упадет в реку. Каждый его неосторожный шаг вызывал негромкие взвизги у стайки девушек, толпившихся на берегу.

– Что за отвратительное зрелище! – раздался над ухом Джины знакомый голос.

Она повернулась, чтобы улыбнуться мужу. Он, конечно, не знал, что Джина провела все утро, поглядывая на дверь гостиной в ожидании его прихода.

– Привет, Кэм!

– Ты представишь меня? – спросил он, бросив оценивающий взгляд на Эсме.

Эсме сделала реверанс, уголки ее губ слегка дрогнули.

– Это леди Ролингс, – представила Джина. – Эсме, познакомься, пожалуйста, это мой муж.

– Вы прелестны, – сказал Кэм, целуя ее руку.

Джина почувствовала досаду. В конце концов, Кэм был женат, а Эсме замужем, к чему эти восторженные комплименты!

– О, смотри, Эсме, – промолвила она. – Вот и Бердетт.

Оторвав взгляд от Кэма, Эсме помахала Берни, который тут же подбежал к ней с поспешностью хорошо выдрессированного ретривера.

– Здравствуйте, – весело поздоровался он. – Меня зовут Берни Бердетт.

Кэм поклонился.

– Герцог Гертон, – представился он.

– О, – придя в замешательство, произнес Берни, но его лицо тут же просияло. – Рад знакомству, ваша светлость!

Использовав правильное обращение к герцогу, он окончательно пришел в себя.

– Молодец, Берни, – похвалила его Эсме, беря за руку. – Давайте сядем за стол, господа!

Кэм шел рядом с Джиной, но его взгляд был прикован к изящной спине Эсме. Джину снова охватила досада.

– Не понимаю, зачем он ей нужен? – тихо спросил Кэм.

– Берни…

– …настоящий болван? – подсказал Кэм.

Эсме и Берни тем временем подошли к реке. Сняв сюртук, Берни, ни секунды не колеблясь, пересек неширокую реку, грациозно перепрыгивая с камня на камень и посрамив молодого актера с его чересчур театральными фокусами.

– Ага, – насмешливо сказал Кэм, – теперь я начинаю понимать…

Джина проследила за его взглядом. Намокшие серые брюки Берни плотно облегали его невероятно стройные мускулистые ноги. Солнце играло в его золотистых волосах. Берни Бердетт как никогда был хорош собой. Добравшись до другого берега, он протянул руку, чтобы сорвать яблоко, и белое полотно рубашки натянулось на его красиво очерченных плечах. Через несколько секунд он снова был рядом с Эсме.

– Да… – пробормотала Джина.

– Только не впадай в транс, – промолвил Кэм. – Физическая красота – это еще не все.

Она с любопытством посмотрела на мужа.

– Я думала, скульпторы ценят красоту превыше всего.

Кэм пожал плечами.

– Я мог бы изваять фигуру Бердетта, но я не в состоянии что-либо сделать с его мозгами. Он все равно выглядел бы болваном.

Берни отдал добытое им яблоко Эсме и в качестве награды поцеловал ее руку.

– Как она может выносить его общество? – задумчиво произнес Кэм, наблюдая за этой сценой.

В тоне Кэма не было презрения, только искреннее удивление.

– Эсме высоко ценит красоту, – объяснила Джина. – В то же время она выбирает друзей, у которых… которые…

– Не отличаются большим умом? – подсказал Кэм.

– Ну, что-то в этом роде, – неохотно согласилась Джина.

Кэм пожал плечами.

– Обычно так поступают мужчины. Считается, что идеальная любовница должна быть красивой, веселой и недалекой. Берни, похоже, соответствует всем этим требованиям.

– А ты… – Джина осеклась.

Она понимала, что ей не следовало говорить все, что приходит в голову. Но непосредственность и живое любопытство Кэма располагали к этому.

– Сейчас у меня нет любовницы, – ничуть не смутившись, заявил он. – Но когда она была, то в точности соответствовала требованиям, которые я только что назвал.

– Жены тоже должны быть такими? – спросила Джина, чувствуя, что у нее портится настроение.

– От них требуется не красота, а в первую очередь покорность, – ответил Кэм. – Как ты думаешь, смогла бы ты быть послушной, если бы мы были женаты по-настоящему?

– Я никогда не задумывалась об этом, – сказала Джина, бросив на него взгляд из-под полуопущенных ресниц. Такой обольстительной улыбки, как у ее мужа, она еще никогда не видела. – Но сомневаюсь, что смогла бы быть покорной. Послушание не входит в число моих достоинств.

Она повернулась, чтобы подойти к Себастьяну, но Кэм преградил ей дорогу.

– Никто не требует от жены, чтобы она всегда была послушной.

Кэм как будто потешался над ней, и Джина не понимала, зачем он это делает.

– Не понимаю, о чем ты.

– Покорность – сложный вопрос, – мечтательно произнес он. – Например, что касается спальни, то нужно выбирать жену…

– Можешь не объяснять, – прервала его Джина. – Я понимаю, что не ты выбрал меня в жены.

– Совершенно верно, – согласился Кэм. – Помню, отец говорил, что ты вырастешь красавицей, и его предсказание, безусловно, сбылось.

Джина изумленно уставилась на него.

– Твой отец действительно говорил такое?

Кэм кивнул.

– А что здесь удивительного?

– Когда я начала выезжать в свет, он заметил, что я должна радоваться, поскольку уже ношу обручальное кольцо и мне не нужно выставлять себя на рынок невест. Я сочла это оскорблением.

– И правильно, – согласился Кэм. – Отец был мастером по части оскорблений. Пожалуй, на любое его замечание можно было обидеться.

– Я не так красива, как Эсме, – внезапно вырвалось у Джины, и она тут же прикусила язык.

С какой стати она произнесла эти жалкие слова?

Кэм посмотрел на Эсме.

– Да, леди Ролингс, несомненно, обладает классической красотой, она одна из самых прекрасных женщин, которых я когда-либо видел, по крайней мере в Англии.

– Не понимаю, почему мы обсуждаем эту глупую тему, – сказала Джина, стараясь казаться беззаботной.

– Идите сюда! – крикнула им Эсме, махая рукой.

Кэм тут же зашагал к классической красавице, а Джина направилась к Себастьяну. Она решила, что ей не следует проводить много времени с мужем, чтобы не потерять шанс получить развод.

Себастьян сидел в одиночестве за маленьким столиком с выражением лица, которое Джина называла пуританским. Она села на стул спиной к Эсме и Кэму.

– Как себя чувствует леди Ролингс? – недовольно хмурясь, спросил Себастьян. – Похоже, ей здесь все нравится.

– Я в этом не сомневаюсь, – сказала Джина, оглянувшись.

Сиявшая от удовольствия Эсме устроилась между Берни и Кэмом. Герцог, наклонившись к ней, что-то говорил с умным видом.

– Думаю, если она займется твоим мужем, это ускорит развод, – заметил Себастьян.

– Разумеется, – пробормотала Джина.

Себастьян сидел лицом к столу, за которым находилась Эсме, и, казалось, не сводил с нее глаз. За ужином, состоявшим из мяса барашка под соусом бешамель, он не переставал шипеть, комментируя флирт Эсме с мужем Джины.

– Если соблазнение герцога пойдет такими темпами, то одним твоим разводом дело не обойдется. Ролингс тоже потребует развод, – заявил Себастьян.

Джине стало не по себе.

– Себастьян! – наконец одернула она его. – Не кажется ли тебе, что это я должна расстраиваться? Но мне все равно. Кому повредит, если Кэм и Эсме решат поближе познакомиться? Никому.

Она взяла кусочек мяса, но оно оказалось сухим и безвкусным.

– Наверное, ты права. Но мне не нравится, когда хорошего человека втягивают в интриги.

– У тебя навязчивая идея! – раздраженно сказала Джина. – Честно говоря, с твоей стороны невежливо обсуждать эту тему в моем присутствии.

Удивление на лице Себастьяна сменилось испугом.

– О, прости меня, Джина. Я совсем забыл, что у тебя опыта не больше, чем у юной девушки.

– Я не настолько наивна, как тебе кажется.

– И все же я настаиваю, чтобы ты приняла мои извинения. – Голубые глаза Себастьяна улыбнулись Джине с такой теплотой, что ее сердце, несмотря на раздражение, растаяло. – Я упустил из вида твою наивность. А ведь это одно из качеств, которые я больше всего люблю в тебе, Джина: ты так чиста, словно темные стороны жизни не властны над тобой.