Страсть герцогини - Джеймс Элоиза

– У тебя все на лице написано! – заявила Эсме. – Но ты ошибаешься. Мне не нравятся умные мужчины. – Она положила руку на локоть Джины. – Могу я сказать тебе кое-что?

Джина кивнула.

– Оставь его себе.

Глава девятая

Кусок розового мрамора и задумчивый герцог

Кэм уставился на кусок мрамора, который трое слуг осторожно поставили на пол, застеленный аксминстерским ковром. Несомненно, Эсме Ролингс, с ее пышными формами и блестящими волосами, больше всех походила на Мариссу, а следовательно, на прекрасную богиню охоты. Лучшей натурщицы для этого образа ему в Англии не найти. Возможно даже, Эсме, не испугавшись скандала, согласится позировать ему, и он изваяет из розового мрамора сидящую полуобнаженную Диану.

Но сейчас почему-то Кэма мало интересовала богиня охоты, впрочем, как и другие образы. Стивен, например, настаивал на том, чтобы кузен изменил тематику своих скульптур. Вздохнув, Кэм снова взял экземпляр пьесы «Много шума попусту», который леди Трубридж прислала ему в комнату. Когда Кэм покинул Англию, он, страдая от одиночества, снова и снова перечитывал пьесы Шекспира, тоскуя по домашнему очагу, родному языку и английскому пиву.

Однако ему никогда не приходило в голову, что он будет играть Бенедикта, а его жена – Беатриче. Впрочем, что здесь удивительного? Кэм никогда не считал себя женатым человеком. Но вот что странно: он постоянно носил обручальное кольцо, хотя и не задумывался о том, почему это делал. Читая Шекспира, Кэм представлял порой Джину, юную девушку со стройной фигурой, шелковистыми рыжими волосами, неукротимым любопытством и острым умом.

Герцог снова посмотрел на кусок мрамора. Нет, Джина не годится для образа Дианы. У нее слишком живой взгляд. Богиня, не любившая людей, не смотрела бы на них таким открытым искренним взором, как Джина, никогда не приветствовала бы его так радостно, как будто действительно скучала по нему. И наконец, Диана уж точно не писала бы своему нерадивому мужу сотни писем.

Ему и в голову не приходило, что Джина могла бы вдруг перестать посылать ему весточки с родины. Ее письма следовали за ним из страны в страну. Кэм хмуро уставился на книгу, которую держал в руке. Он не мог сосредоточиться на чтении.

Письма Джины… По правде говоря, он всегда ждал их. Перед очередным переездом Кэм сообщал Джине, куда едет, потому что боялся пропустить хотя бы одно ее письмо. Однажды он отправил Филлипоса в трехдневное путешествие назад в гостиницу, которую они давно покинули, чтобы забрать одно из ее заблудившихся писем. От мысли, что письмо Джины не дойдет до него, Кэму становилось не по себе. Она была связующим звеном с Англией. Впрочем, нет, связующим звеном с домом была не сама Джина, а ее письма. Его ностальгия не имела никакого отношения к жене. Для Кэма важны были только письма.

Он бросил тонкий томик на пол, и тот упал рядом с бесстыдно розовым мрамором. Черт возьми, Стивен оказал ему медвежью услугу! Глядя на глыбу, Кэм видел теперь мясистые вульгарные бедра, а не пышные округлые формы зрелой обнаженной женщины, как раньше. Он скривил губы. Стивен сравнил его чуть ли не с поставщиком порнографических гравюр!

Джина не захотела бы позировать для пантеона античных богинь. Хотя одной мысли о нагой Джине, прикрытой лишь прозрачной вуалью, было бы достаточно, чтобы воспламенить чресла любого мужчины.

Нет, он не станет изображать ее в образе Дианы. И Венеры тоже. Это слишком пресно. Кроме того, Кэм не был уверен, что вообще сможет изваять Джину. Как можно было изобразить в мраморе ее пышные волосы? Джина всегда находилась в движении, неустанно перемещалась, жестикулировала. Она не смогла бы замереть надолго, дать запечатлеть себя на бумаге, не говоря уже о камне. И все же у Кэма чесались руки от желания попробовать изваять ее.

Но стоило ли вообще начинать работать над скульптурным портретом Джины? Завершив свой краткий визит в Англию, герцог не собирался возвращаться сюда в обозримом будущем. В этом не было смысла. Он не хотел видеть, как его бывшая жена, превратившаяся в раздобревшую маркизу, дарит мужу ребенка за ребенком, с энтузиазмом зачатых в супружеской постели.

Нет, лучше он останется жить в какой-нибудь греческой деревушке. Там Кэм, по крайней мере, будет чувствовать себя безоговорочным хозяином своей судьбы. И никаких жен, от обольстительных замечаний которых кровь приливает к чреслам…

«Это всего лишь похоть», – подумал он. Они с Мариссой прекратили свои вялые сексуальные отношения несколько лет назад. И хотя время от времени Кэм наслаждался обществом женщин, уже несколько месяцев у него никого не было. Вот почему он не мог отвести взгляд от стройных бедер жены и нежной кожи на сгибе ее локтей, хотя тяга к ней раздражала его и казалась унизительной. Честно говоря, он настоял на том, чтобы сыграть Бенедикта, только потому, что Бенедикт по ходу пьесы целует Беатриче, если Кэм правильно помнил сюжет.

Решив проверить свою память, Кэм поднял книгу с пола и стал нетерпеливо ее листать, отыскивая нужное место. Не то чтобы он хотел соблазнить собственную жену или поцеловать ее так, как мужчина целует женщину. Просто из-за долгого воздержания его сексуальный аппетит вышел из-под контроля. Кэм считал, что воздержание вредно для мужчины и приводит к безумию и неконтролируемой похоти. Женщина, к которой тянуло Кэма, была его женой, и он мог спокойно поцеловать ее, поскольку она по закону принадлежала ему.

Кэм снова отбросил книгу. Зачем он лгал самому себе? Он хотел Джину, хотел осыпать поцелуями ее мягкие губы, нежные изгибы локтей, шелковистые волосы. Он помнил, как она таяла в его объятиях, прежде чем вспомнила, кто он такой, и оттолкнула его. Но в следующий раз, вспомнив, кто он, она останется в его объятиях – там, где ей и положено быть.

Кэм не стал утруждать себя поиском логики в своих путаных рассуждениях. В конце концов, как известно, мужчины думают чреслами, а не головой, и Кэмден Серрард, герцог Гертон, не был исключением.

У Эдмунда Раунтона не возникло проблем с оформлением расторжения брака герцога Гертона. Солиситор был удивлен тем, насколько простым оказалось это дело. Все, с кем он консультировался, сразу шли ему навстречу – кивали и немедленно соглашались с тем, что расторжение брака являлось лучшим решением в данной ситуации и должно быть оформлено как можно быстрее.

– Раньше добиться развода было непросто, – заметил Говард Колвин, эсквайр, ведущий специалист Англии по разводам. – Я помню, как трудно было расторгнуть брак герцогини Хинтон. Ее муж был абсолютно недееспособен. Не мог даже помочиться в нужном направлении, если вы понимаете, о чем я говорю. У нас ушло несколько месяцев на рассмотрение этого дела, и в конце концов герцогине пришлось пройти унизительную процедуру проверки на девственность! – с возмущением сказал Колвин. – Но это было, конечно, давно, в 1789 году.

– Надеюсь, подобная процедура больше не используется?

– Разумеется, нет. В наши дни мы намного гуманнее. Регент уделяет особое внимание вопросу расторжения брака. Он считает, что развод позволяет избежать многих скандалов, и это действительно так. В прошлом году я оформил развод четы Мид-Фетерстоунхоу. Вы слышали об этом?

Раунтон покачал головой.

– Мы держали все относящееся к этому делу в строжайшем секрете, и на то были веские причины, – продолжал Колвин. – Вы только подумайте, у Мид-Фетерстоунхоу было три жены! Ей-богу, он спятил. Некоторые мужчины жалеют, что вообще обзавелись женой, а этот болван привел в дом сразу трех!

Раунтон изумленно заморгал.

– Как ему это удалось?

– Он возил их в Шотландию. По очереди, конечно. Вторая и третья ни о чем не подозревали, пока не вернулись домой. Конечно, первая, законная жена сразу подала на развод и добилась его. – Колвин с трудом поднялся из низкого кожаного кресла. – Не думаю, что с браком Гертонов возникнут какие-то проблемы. Хотя я слышал, что герцогиня довольно сумасбродная особа, это правда?