Леди с дурной репутацией - Ромейн Тереза

– Мне стоит поинтересоваться подробностями ранения?

– В этом нет необходимости.

Это не сделает чести Чарлзу, а им как воздух требовалось доброе отношение с любой стороны.

– Хорошо, – Фокс сцепил руки на круглом животе поверх простого черного жилета. – Сколько времени потребуется на то, чтобы ваш брат смог вновь приступить к работе?

– Месяца полтора, не меньше, как сказал хирург.

Ее рука, сжимавшая ручку саквояжа, словно превратилась в тиски.

– Может, два.

Фокс погладил подбородок, на котором уже начала пробиваться седая щетина.

– Это плохо. Он должен был заняться делом сторожа.

– Я выполню эту работу! – выпалила Касс. – Правда, у меня не получится заняться им сразу: частное расследование.

Она сглотнула.

– Скажите, а если я выполню работу Чарлза, мы получим его жалованье?

Фокс бросил на нее проницательный взгляд:

– Насколько оно будет отличаться от обычного?

Касс и Чарлз начали работать для судьи Фокса, едва достигнув совершеннолетия, то есть в двадцать один год, и он заменил им отца, которого они никогда не знали. Он всегда был заботлив и добр к ним, но как бы то ни было, он их работодатель и ему нужно, чтобы работу выполнили ради безопасности жителей Лондона.

– Даже не знаю… – несколько растерянно проговорил Фокс. – Там не только дело сторожа. У нас жуткая проблема с карманниками, которые орудуют в театре «Друри-Лейн». Нам нужен кто-то и туда.

Все эти «нам», «нас», «мы» были типичны для Фокса: он всегда имел в виду сыщиков, полицейских, простых горожан. Чувство долга давило на него таким тяжелым грузом, что за пять лет, пока Кассандра знала его, он, казалось, постарел на целых десять: волосы поседели и поредели, талия раздалась, беспокойные складки вокруг рта залегли глубже. Эта его совестливость и ответственность вызывала в Касс желание очертя голову бросаться выполнять работу, которая даже не имела к ней отношения, ну и еще жалованье, ведь надо же на что-то жить.

– Я займусь и этим, если придется побывать в театре, пока я выполняю работу для лорда Нортбрука, – предложила Кассандра. – Высший свет посещает театры довольно часто.

– Лорд Нортбрук, – задумчиво произнес Фокс. – Сын герцога Ардмора? Могу ли поинтересоваться деталями этого дела?

Услышав знакомый вопрос, Касс чуть не рассмеялась.

– Это ни к чему, – ответила она, – я справлюсь. Карманники… При случае погляжу.

«Я что-нибудь придумаю», – пообещала она Чарлзу. Сейчас она сказала то же самое Фоксу. Надо бы ей быть более изобретательной, если она намерена сделать все, что обещает.

– А дело сторожа? – спросил судья, не скрывая скепсиса.

– Сторожу что, требуется защита? – вдруг пропищал знакомый голосок.

Джейн Трюэтс – карманница и осведомитель, проститутка и торговка краденым – стояла перед скамьей. Практически каждую неделю ее притаскивали на это место за какое-нибудь правонарушение, и всякий раз она жизнерадостно платила штраф и обещала, что больше ни-ни… К счастью, это была пустая болтовня: если бы она перестала доносить о постыдных делишках в Ковент-Гардене или где бы то ни было, полицейским дел бы поприбавилось.

– Ты все не так поняла, Джейн, – сказала Касс. – Тебе ни к чему… О, ладно, не бери в голову.

– Почему ты сегодня здесь, Джейн? – Фокс перелистал бумаги перед собой. – Чистила карманы в театре?

Судья выглядел очень усталым, и Касс не могла его винить. Именно по этому обвинению Джейн представала перед судом как минимум раз в неделю. Если бы она перестала лазить по карманам, в театре «Друри-Лейн» стало бы так же безопасно, как на Королевском монетном дворе.

– Это мой долг, – пожала плечами Джейн.

Как обычно, она была закутана с ног до головы – этакая ходячая реклама товаров, которыми торговала. Мужские сорочки были надеты поверх платьев, а те, в свою очередь, под нижним бельем, перевязанном фартуками и закрепленном на шее шарфами. Темные каштановые волосы оттягивала назад повязка из связанных друг с другом шелковых носовых платков. Касс могла поставить пять фунтов, которыми больше не обладала, на то, что ни носовые платки, ни звякающие связки из золотых и медных пуговиц не приобретены Джейн честным путем.

– И ты, конечно, сожалеешь о содеянном и больше так никогда не поступишь, – устало сказал Фокс, и его рука потянулась за молотком.

– О, конечно, – усмехнулась Джейн, продемонстрировав неровные, но белые зубы. – Никогда!

Рука Фокса замерла.

– А как насчет компенсации?

– Насчет чего?

– Компенсации, возмещения. – Фокс никак не мог подобрать слова, чтобы более понятно изложить суть. – А!.. Согласна ли ты исправить свой дурной поступок каким-нибудь хорошим делом?

Джейн задумалась:

– Не очень понимаю.

Пробуравив ее взглядом, Фокс сказал:

– Правильный ответ – «да», если хочешь избежать штрафа.

– Тогда – да. Если только это не что-то такое, что мне не захочется делать. Тогда я лучше заплачу и свалю отсюда.

Фокс улыбнулся:

– Много от тебя не потребуется. Будешь каждый день навещать Чарлза Бентона, докладывать ему о делах, а потом мне, как он там. В особенности о деле сторожа.

Джейн теребила конец шелкового платка руками в митенках.

– И все?

– И все, – подтвердил Фокс. – Таково твое искупление. Он живет на… Какой там адрес?

Касс продиктовала, рассказала про увечье Чарлза, и девица понимающе кивнула:

– Да, все сделаю. Он никогда не создавал мне проблем, когда у него было две ноги, а сейчас-то уж точно не будет. Это надолго?

– Пока не поднимется на ноги, – ответил Фокс.

– И тогда я… как это… компенсирую? И никаких штрафов?

– Никаких штрафов на этот раз, – поправил ее Фокс.

– И ты будешь с такой же компенсацией, как и Чарлз всегда, – заметила Касс. – Я дам тебе записку, передашь ему, потому что сегодня у меня не получится заскочить туда. Завтра, наверное, тоже.

– Да? – Джейн опять сверкнула своей странной улыбкой. – И получу асси-гна-ци-ю? – произнесла она по слогам.

Не выдержав, Касс засмеялась:

– Это слово тебе знакомо, но можешь поклясться, что не знаешь, что такое компенсация?

– Я знаю все слова, которые меня касаются. Девушке вроде меня куда ближе «ас-си-гна-ци-я».

– Да-да, все прекрасно.

Вид у Фокса был немного глуповатый, словно он начинал жалеть о своей снисходительности.

– Мисс Бентон, вам бы лучше оставить какое-то из зданий. Джейн, забирай бумаги, которые передала тебе мисс Бентон и держи их крепко, словно это медная пуговица.

– Боже! – Девица была явно под впечатлением. – Тогда ладно.

Пока Кассандра, наклонившись над столом, писала несколько слов о договоренности Фокса с Джейн, она слышала, как та бормотала:

– Ком-пенса-ци-я.

Сложив лист, Кассандра просунула его через перила и, вручив Джейн, сказала:

– Спасибо. Уверена, Чарлз обрадуется, увидев тебя.

– Будет радоваться каждый день, пока не встанет на ноги, – ответила Джейн и забрала бумагу.

Девушка проскользнула сквозь толпу с легкостью прирожденной воровки. Кассандра тоже распрощалась с Фоксом и направилась к выходу. Проклятый саквояж опять колотил ее по ноге при каждом шаге. Снаружи, возле здания суда, пока она дожидалась прибытия кареты, Кассандра думала, что скоро перевоплотится в другую леди и будет дурачить высший свет, собирать секреты, чтобы спасти герцога Ардмора и выполнить работу Чарлза.

Не так уж и много потребуется от нее для этого, правда ведь? И она кое-что придумала. Впрочем, как всегда.

Глава 4

– Какой прелестный дом! – воскликнула Кассандра, когда Джордж ввел ее в холл Ардмор-хауса.

Во всяком случае, Джордж решил, что она это сказала: так он понял по ее губам, поскольку голоса было совершенно не слышно из-за лая собак герцога Ардмора.

Обитатели поместья привыкли к их рычанию и лаю, Кассандра – нет, хотя и бывала в особняке раньше. Гвалт достиг лестницы – лавина звуков, которую собаки обращали к миру практически каждый раз, когда кто-нибудь входил в дом. Кассандра сдвинула брови, и Джордж прочел по губам: