– Растаяла, мам, как ледник в адском пламени! – выпалил он, срываясь на крик. – Ты знаешь, что она устроила? Выставила меня из офиса, как какого-то придурка! А потом я нашел ее в каком-то хипстерском кафе, где она коротала время с тем самым своим клерком! И какой-то самозванец-хозяин меня чуть ли не вышвырнул!
Он выложил все, сгущая краски, выставляя себя единственной жертвой обстоятельств.
Ольга Николаевна выслушала его, не перебивая. На другом конце провода повисла короткая пауза, а затем раздался ее ледяной, размеренный голос, полный презрительного спокойствия.
– Успокойся, Максим. Ты опять все портишь своей эмоциональностью. Ты ведешь себя как подросток, а не как будущий муж женщины ее уровня.
– Но, мам.
– Никаких «но»! – ее голос зазвучал жестко, как удар хлыста. – Слушай меня внимательно. Твоя истерика – это лучшее доказательство для нее, что она права. Ты показал ей, что ты – проблема, а не решение. Она устала, она в стрессе перед поездкой, а ты устраиваешь публичные сцены. Идиот.
Максим смолк, сжав телефон так, что треснул чехол.
– А теперь слушай план, – продолжила она, и в ее голосе снова зазвучали сладкие нотки. – Ты сейчас же едешь домой. Берешь самый большой букет тех орхидей, что она любит. Не этих дешевых, а тех, что из оранжереи на Красной Поляне. И коробку трюфелей от того шоколатье, помнишь, мы ему заказывали на Новый год?
– Но мам, это стоит, как самолет!
– Заткнись о деньгах! – взорвалась она. – Это инвестиция! Ты везешь все это к ее дому и оставляешь у двери. Никаких звонков, никаких смс. Просто оставляешь. К утру она остынет, увидит подарок и подумает, что ты не полный кретин, а просто вспыльчивый, но раскаявшийся мужчина. Она улетает завтра утром?
– Да, в восемь сорок пять.
– Идеально. Ты поставишь будильник на шесть утра и отправишь ей одно-единственное сообщение. Слушай текст и запоминай: «Эва, прости за вчерашний идиотизм. Я был не прав. Ты уезжаешь, и я понял, что не могу отпустить тебя на такое расстояние в ссоре. Эти цветы и сладости – ничто по сравнению с твоим спокойствием. Пожалуйста, просто позвони, когда приземлишься. Я буду ждать. Целую.» И все. Никаких упреков, никаких оправданий. Чистое раскаяние и забота. Понял?
Максим молча кивал, хотя она этого не видела. План звучал гениально.
– Понял, – буркнул он.
– И еще одно, – голос ее снова стал опасным. – Забудь про этого клерка. Он – никто. Пыль под ногами. Ты концентрируешься на главном призе. На Эве и на том, что она унаследует. Ты должен быть камнем, о который разобьются все ее волны, а не еще одной проблемой. Теперь действуй.
Связь прервалась. Максим выдохнул. Гнев его поутих, сменившись привычным чувством облегчения, что мать все продумала и указала путь. Он завел мотор и рванул с места, уже представляя, как завтра утром Эва прочтет его сообщение и растает. Он даже на секунду поверил в свои чувства, которые так красочно описаны в продиктованном матерью тексте.
Он не знал, что в тот самый момент, пока он мчался за дорогими орхидеями, Эва, закончив свой десерт, попросила у директора кафе бумагу и ручку. Под впечатлением от услышанной истории она спешила записать свежий, гениальный маркетинговый ход для своего нового проекта, который только что пришел ей в голову. Ход, который окончательно вытеснил из ее головы Максима и его глупые сцены.
Глава 7. Исповедь по телефону
Алла Васильевна сидела в своей маленькой, но уютной гостиной в старом питерском доме на Петроградской стороне и безуспешно пыталась сосредоточиться на вязании. Клубок путался, спицы выскальзывали из пальцев. В голове крутилось одно: завтрашняя встреча. Виктор Леонидович и Эва. Отец и дочь.
Она проработала с Виктором Соколовым больше двадцати лет. Пришла молодым юристом в его только набирающую обороты фирму и с первого дня поняла, что останется здесь навсегда. Не из-за денег или карьеры. Из-за него. Он был ураганом, гением, одержимым своими идеями, и ей, тихой, педантичной и невероятно эффектной девушке из простой семьи, выпала честь быть его штурманом. Она научилась предугадывать его настроение, сглаживать острые углы, помнить то, что он забывал. Она стала его тенью, его правой рукой, его хранителем.
И незаметно для себя самой – безнадежно и преданно влюбилась.
Она видела, как он сходил с ума по Кате, как переживал ее потерю, как закрылся ото всех, оставив лишь ее, Аллу, единственным человеком, которому доверял. Она была рядом, когда его сразила болезнь, и именно она, а не сиделки, проводила ночи у его постели, читая ему вслух бизнес-отчеты, потому что знала – это лучшее лекарство. Она любила его молча, безропотно, как служили царям в старину – не надеясь на взаимность, а по велению сердца.
И теперь его единственная дочь, его Эвочка, выросшая в холодную, целеустремленную льдину, должна была узнать правду. Версию правды, которую сконструировал Николас Баринов. Алла Васильевна знала, что Виктор Леонидович, ослабленный болезнью и чувством вины, поверил Николасу, но не знала, какой именно договор подписали тогда два партера в больнице. Она чувствовала, что Баринов мог сотворить подлость. До конца не уверенная в своих догадках, она не сказала ни слова Виктору. Считала, что не имеет права. А теперь было уже поздно.
Нервы сдавали. Ей нужно было выговориться. И был только один человек, который мог ее понять. Странная, маловероятная подруга, связь с которой поддерживалась годами – Ольга Николаевна Левицкая.
Они познакомились лет пятнадцать назад на одном из светских приемов. Две одинокие женщины, умные, проницательные и по-своему несчастливые в любви, нашли друг в друге родственную душу. Ольга видела в Алле не служанку, а стратега, человека, обладающего ценной информацией. Алла же в Ольге находила ту самую «железную леди», которой ей самой не хватало, и восхищалась ее силой и умением добиваться своего. Их дружба была странным симбиозом, но она работала.
Алла набрала знакомый номер.
– Ольга? Прости, что поздно. – ее голос дрогнул.
– Аллочка? Что случилось? – на том конце провода голос Ольги Николаевны прозвучал бодро, но настороженно.
– Завтра она прилетает. Эва. И он… Баринов, тоже, – Алла Васильевна с трудом сдерживала слезы. – Они должны встретиться. Виктор Леонидович так ждал этого. Говорит, последняя воля Кати. А я боюсь, Оленька. Боюсь, что этот Баринов что-то задумал.
– Успокойся, дорогая, – голос Ольги зазвучал плавно и убаюкивающе. – Все идет по плану. Старые долги нужно отдавать. Виктор поступает правильно, обеспечивая будущее дочери. А этот Баринов… ну, что он может сделать?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
