Взгляд из прошлого (СИ) - Морозова Анна

— Дин, через сколько салат с козьим сыром будет готов? — спрашивает Ярик из своей рабочей зоны.

— Минута! — запыхавшись, кричу ему, поправляя съехавшую на лицо бандану. Приходится тратить время, споласкивая руки и вновь поправляя ткань, которая никак не хочет держаться на моих волосах.

— Не суетись, — слышу теплоту в голосе Руслана, от которой тело превращается в один сплошной комок мурашек. Кожа покрывается мелкими пупырышками от его ладони на моем плече и от дыхания над ухом. Сглотнув, пытаюсь совладать с гулом своего сердца и не грохнуться в обморок. После вчерашнего секса в машине я сбежала как последняя трусливая задница, умудрившись даже забыть свои трусы. Он прислал фото, держа словно облачко это безобразие с розовыми котятами, от которого хотелось сгореть от стыда. Кто же знал, до чего докатится наш разговор. Позорище. Правда, Барханов находку оценил. Сказал, что ему понравился мой стиль, и он, пожалуй, оставит трофей при себе. На что я обозвала его фетишистом и, отключив интернет, упала на кровать, счастливо раскинув руки в стороны.

Мне практически тридцать лет, а я краснею словно школьница от воспоминаний нашей совместной ночи, потому что восьмилетний перерыв будто сделал из меня снова девственницу. Я счастлива и я боюсь. Я боюсь, потому что не знаю, что будет дальше. Мы не обсуждали, а навязываться я не хочу, потому что мне страшно услышать от него то, что не совпадет с моими ожиданиями. Чертов замкнутый круг!

— Дина, не отвлекайся, — слышу наставление справа, и мысленно встряхнув мозги, продолжаю приготовление салата. Осталось нарезать свеклу и хаотично раскидать по тарелке, посыпав все козьим сыром и кедровыми орехами, но присутствие Руслана волнует меня настолько, что я даже нож держать не могу, не дергаясь.

— Не торопись, — ласково проронит он, аккуратно забирая из моих рук инструмент. — Расслабься, Дин. Выдохни.

— Я спокойна, — бормочу дрогнувшим голосом, протянув ладонь. — Давай сюда нож. Я сама.

— Сначала успокойся, — кидает наставление, нарезая свёклу. Даже такое простое занятие в его руках превращается в настоящий шедевр. Он все делает профессионально, и я сейчас совсем не о готовке. Щеки вновь краснеют от воспоминаний этой ночи. Его обжигающие руки, оставляющие следы на коже. Дыхание на моей шее. И стон, знаменующий конец нашей эпопеи. Внизу живота проносится чертова вибрация, а во рту собирается слюна, когда я смотрю на пальцы Руслана, держащие ручку ножа, и в голове проносятся флешбеки, что именно он этими пальцами со мной делал.

— Сейчас только работа, — шепчет он, раскладывая нарезанную свеклу на тарелку. Потянувшись за сыром, рвет его на небольшие куски и посыпает обильно орехами. — Ставь на раздачу.

Забрав из его рук тарелку, быстро всовываю её в руки вовремя подошедшей официантке и возвращаюсь на свое место, наблюдая, как Руслан принялся готовить следующий салат, наплевав на свои принципы. Он считает, что мы должны все свои обязанности выполнять без чьей-либо помощи, не считая банкетов и прочих крупных праздников. Это его главный принцип, и сейчас он этим принципам поступился ради меня. Не знаю, радоваться ли, потому что все ещё нахожусь в какой-то прострации. Я будто смотрю на все, что меня сейчас окружает, через серую призму с розовыми проблесками. Мне и хорошо, и плохо одновременно. Я пытаюсь взять себя в руки. Отодвинуть свои переживания в сторону, поставив работу на первое место. Но каждая секунда, проведенная рядом с Бархановым, словно расщепляет моё тело от разума. И если телом я всё ещё здесь, то разумом — в мире каких-то глупых фантазий. Я не могу сосредоточиться. Смотрю, как он орудует ножом по доске, и перед глазами — его ласковые руки. Как поливает соусом тарелку, и густо краснею, представляя вчерашний оргазм. А когда он пробует этот соус, капнув его на кончик пальца, то между ног проносится чертова вибрация. Встряхнув головой, но уже не мысленно, а вполне реально, я подхожу к раковине и, набрав в ладони немного воды, брызгаю в лицо, желая взбодриться.

— Так дело не пойдет, — вздыхает Руслан, возникший рядом со мной. Подняв голову, смотрю в его серьезные, слегка прищуренные глаза и, приоткрыв рот, изрекаю тяжелый вздох, облизав мокрые губы. Лицо Барханова бесстрастное, без единого дрогнувшего мускула, потому что он профессионал своего дела. Он умеет отключать мозги, когда это нужно, а я, видимо, ещё далека до метки истинного эксперта, потому что не могу сконцентрироваться даже на самом простом. У меня не выходит. Голову заволокли мысли о нём. О нас. О том, что было и что будет дальше. Очень страшно переступать через себя. Через все то, что я прошла и испытала. С годами боль проходит, оставляя на душе затянувшиеся рубцы, но если рубцы расковырять снова, они будут затягиваться ещё медленнее, чем прежде. И это меня пугает сильнее всего. — Отбрось все лишнее. Поняла меня?

Кивнув, прикусываю изнутри щеку.

— Вот и умница, — шепчет он, и в карих глазах образовались лучики тепла, а губ коснулась едва заметная улыбка. — Сейчас только работа. Поговорим с тобой, когда закончится смена. Сегодня, если ты не против, я отвезу тебя домой сам. Хорошо?

— Хорошо, — выдавливаю из себя сипло, не в силах сказать что-то ещё.

Глава 23

К концу смены мне все же удалось отпустить ситуацию и на время позабыть о своих внутренних переживаниях. Я давно не чувствовала себя такой размазней, да и не привыкла к чему-то подобному в своей жизни. Но Барханов сумел вытрясти из меня все, что давным-давно я умело прятала внутри себя. Любить его в прошлом было больно, но чертовски приятно. А сейчас я запрещаю себе даже мысленно произносить это слово. Сейчас между нами все что угодно, но точно не любовь. Взаимный интерес, симпатия, страсть, ностальгия, залетный секс. А в любовь я больше не верю. Кроме Лизы. Мои чувства к дочери даже словами не описать, потому что их сила с каждой секундой увеличивается в необъятных объемах.

— Так, народ, — в кухню входит администратор ресторана Ксюша, которая отвечает за перевозку всех сотрудников. — Домой сегодня все едут или у кого-то личные планы? Мне в список вас вносить?

Пока все ринулись в обсуждение, кто с кем поедет, я беру блокнот с полки и пишу своей сменщице про все заготовки, которые нужно будет сделать. Покусывая щеку, напрягаю мозги, пытаясь вспомнить, всё ли написала.

— Дина, ты едешь? — Слышу Ксюшин вопрос на фоне Димкиного смеха.

— Нет. Дела сегодня личные. Поеду на такси за свой счет, — тараторю как заполошенная и, втянув пропитанный разнообразными запахами воздух, продолжаю усиленно напрягать мозги, пока слуха не касается голос Руслана. Сглотнув, стискиваю пальцами ручку и размытым взглядом смотрю на пляшущие перед глазами буквы. Так, так, что там дальше. Заготовки на летнюю закуску…

— Готова? — Шелестят тихо губы над моим ухом, и я вздрагиваю, выронив ручку на стол.

— Напугал, — шепчу, поднимая её. — Осталось дописать две позиции и можно будет собираться.

— Хорошо. Я буду ждать тебя на парковке. Только больше не сбегай. — Усмехается он и, не дождавшись от меня ответа, уходит.

Мне понадобилось около десяти минут, по моим внутренним ощущениям, чтобы дописать, сменить форму на джинсы и лонгслив и даже привести красное от кухонной жары лицо в порядок. Закрывшись в туалете, я протерла влажными салфетками подмышки, подкрасила ресницы и нанесла прозрачный на губы блеск. Волосы после дневной пытки под слоем банданы стали похожи на стог сена, поэтому, кроме как сделать высокий хвост, в голову больше ничего не пришло. Побрызгавшись духами, я выбегаю из туалета, чтобы торопливо отправиться на улицу. Практически все уже уехали, что для меня огромный плюс. Не хочу, чтобы нас с Русланом хоть кто-то видел. Это пророчит ворох проблем, сплетен и любопытных взглядов. Работать в такой обстановке станет той еще пыткой. Выпорхнув в приятную весеннюю прохладу, сбегаю по ступенькам и несусь в сторону припаркованной Русланом машины, не забывая оглядываться по сторонам, словно какой-то воришка.