Взгляд из прошлого (СИ) - Морозова Анна

— До закрытия осталось тридцать минут, — подаёт голос Барханов. — Можете потихоньку замываться. Все разборы полётов — завтра.

— Чувствую, завтра нас отчихвостят во все щели, — усмехается Димка, пристроившись около моего стола, чтобы нагло потрошить курицу для цезаря. — Как тебе новый шеф?

— Шеф как шеф, — жму плечами, нарезая помидоры на капрезе. — Пока непонятно.

— А я думаю, нам звиздец. Он нас сейчас и в хвост, и в гриву. Это тебе не Толик со своим фирменным: «Мои хорошие». Тарелки только так будут по кухне летать, ну а наши задницы — гореть. Борисыч точно не просто так позвал его. Он хочет наладить рабочий процесс и лишних убрать. Так что помимо тарелок полетят и наши головы.

— По-твоему, всё настолько плохо? — Смотрю на него, отложив нож.

— Не знаю, — разводит руками и закидывает в рот кусочек помидора. — Но нужно быть начеку. Никто не хочет потерять эту работу, особенно перед летним разгаром сезона. Я уже третий год на море собираюсь съездить. Если меня попрут, то ещё лет на пять можно будет об этом забыть. Ты вроде тоже с Лизкой куда-то собиралась?

— Да, это так, мысли… Мы пока ещё никуда не планировали.

— Какая разница. В любом случае увольнение никого не сделает счастливым.

Как знать. Меня бы, наверное, сделало, но позволить себе такую роскошь я не могу.

— Ты сейчас домой? — спрашивает он.

— Ну а куда же ещё, — хмыкаю я. С рождением Лизы мой маршрут стал до смешного скуден.

— Может, вместе поедем? Я на машине, и мне как раз в твою сторону.

— Мне сначала нужно Лизку забрать от сестры. Не думаю, что это удобно.

— Мне не трудно, — улыбается Дима.

Я тоже улыбаюсь. Дима — хороший парень. Светловолосый, голубоглазый, почти всегда на позитиве. С ним можно посмеяться и поболтать. Я знаю, что нравлюсь ему, а он знает, что наши отношения не переступят черту «коллег-приятелей», поэтому и не позволяет себе лишнего.

— Не, Дим. Я со всеми поеду, — всё же настаиваю на своём. — Но за предложение спасибо.

— Ну раз тебе нравится нюхать потные подмышки Эльдара… — пожимает плечами, отходя от меня. — То не буду лишать тебя такой возможности.

— Пошёл ты! — хохочу, кидая в Диму полотенце.

Он ловит, смеясь вместе со мной, и кидает тряпку обратно мне в руки.

— У нас здесь что, цирк на выезде? — рявкает Барханов, заставив меня вздрогнуть. Я совсем забыла о его существовании. — Вам что, заняться нечем?

— Извините, Руслан Романович, — с отголосками смеха обращается к нему Димка. — Это я виноват. Больше подобного не повторится.

— Впредь запомните все: во время работы вы должны соблюдать регламент и следовать ему. Всё остальное — за пределами кухни. Всем ясно?

— Да.

— Буду надеяться, что мы друг друга поняли. Тех, кто будет нарушать дисциплину или не слышать мои наставления, уволю без объяснений. На сегодня это всё. Прощаюсь с вами до завтра.

— До свидания, Руслан Романович! — летит со всех сторон.

— Вы крутой.

— Ждём с нетерпением завтра.

— Век бы вас не видела, Руслан Романович, — ворчу себе под нос и, резко развернувшись, врезаюсь в огромную каменную глыбу, обтянутую белым кителем.

Мужские руки на автомате впиваются в мои плечи. Замираю. Сглатываю, не в силах пошевелиться, пока моё сердце проворачивает тройной кульбит. Он такой большой. По сравнению с ним я — невесомая букашка. В далёком прошлом такая разница в размерах мне безумно нравилась. Он — мой рыцарь, я — его маленькая принцесса. В далёком прошлом… Боже. Это было едва ли не в прошлой жизни, а я помню всё, как вчера.

— Осторожно, — ровно бросает Руслан где-то над моей макушкой и отодвигает меня в сторону, будто пушинку, пока я всё ещё нахожусь в состоянии столбняка. Эффект моей ностальгии тут же растворяется в воздухе, превращаясь в труху. — В следующий раз смотри по сторонам. Так можно и нос сломать.

— Учту, — тихо бросаю в ответ и, дёрнувшись, проношусь мимо него, мысленно отвесив себе подзатыльников.

Глава 4

Эмульгаторы, ароматизаторы, жиры… Повертев в руке упаковку с пирожными, ставлю её обратно на полку и беру песочные колечки с орешками. Это, во всяком случае, без лишних добавок. Толкнув тележку, еду в отдел с овощами. Сегодня у меня наконец-то выдался выходной. С тех пор как Барханов пришёл на место Толика три дня назад, мы всей командой находимся в лёгком шоке от его авторитарных замашек. Мало того что половину кухни уволил, так ещё и меню искромсал вдоль и поперек. С новомодными блюдами приходится фактически разбираться в моменте, а с его характером — безоговорочно мириться. Хоть нам и удаётся изображать обоюдную амнезию во время работы, мне всё ещё сложно привыкнуть к присутствию Руслана рядом. Я вздрагиваю от его голоса, напрягаюсь, когда он подходит близко, чтобы дать тот или иной совет во время приготовления. И раздражаюсь просто от того, что не могу себя контролировать. У него это получается отлично. Барханов быстро въехал в происходящее и уже на следующий день не замечал меня вообще. Такой выдержкой я, к сожалению, не владею, хоть и прошла чёртова куча лет. Слава богу, умею искусно её изображать.

Набрав овощей по чуть-чуть, направляюсь на кассу. Сегодня у меня день: готовка-уборка-стирка. Хочу приготовить рататуй, мясной пирог и целый тазик любимого «Цезаря». Рассортировать Лизины вещи и выкинуть те, из которых она выросла. Помыть холодильник и ванную. В общем, дел до небес — успеть бы всё, учитывая, что на часах почти три часа дня.

— С вас две тысячи семьсот двадцать рублей. Карта, наличные?

— Карта, — заявляю, ныряя в сумку. Открываю карман, а там пусто. Ловлю секундную панику.

— Сейчас, минутку, — нервно улыбаюсь женщине на кассе, принимаясь проверять все карманы, которые есть у меня в принципе. Лезу даже в паспорт в надежде, что карточка, как в прошлый раз, провалилась туда, но всё тщетно — карты нет, а паника размером с Эверест уже достигла пика.

— Можете оплатить по QR-коду, — вежливо подсказывает молодой парнишка в очереди.

— У меня телефон новый, я ещё приложение не устанавливала, — вздыхаю я и перевожу взгляд на продавца, которая с обречённым лицом смотрит на меня, понимая, что всё, что она насканировала, надо отменять. Вздохнув, женщина достаёт подставку с надписью «Касса временно не работает» и кричит на весь магазин, вызывая какую-то Марину для отмены товаров. Всё это время я стою бледная как мел и покрытая семью потами. Так стыдно я себя давно не ощущала, хоть ситуация и не сказать чтобы патовая. Подумаешь, карту забыла — с кем не бывает. А стыд, пронзающий кожу, всё равно никуда не исчезает.

— Вы простите меня, пожалуйста, — смотрю на женщину, накидывая на плечо сумку. — Со мной такое впервые.

— Ничего, — со вздохом отвечает она, глядя на кучу покупок. — Сейчас всё вернём.

— Не нужно ничего возвращать. Я оплачу за девушку.

Услышав это, я дёргаю головой, чтобы посмотреть на этого посла доброй воли и объяснить, что в благотворительности не нуждаюсь, но вдруг замираю, узнав в высоком темноволосом мужчине своего школьного приятеля Мишу Земцова.

— Миша? — ахаю я.

— Миша, Миша, — усмехается Земцов, вытаскивая из барсетки карту. — Сколько там?

— Ой, что ты! — хватаю его за руку. — Не нужно. У меня есть деньги, я просто их дома забыла.

— Ну так и я не в подарок. Рассчитаемся.

— Джентльмен из тебя, конечно, фиговый, — хихикаю я, расцепляя пальцы. — Но всё равно спасибо.

Забрав пакеты, Миша ставит их в тележку, и мы направляемся к выходу, расчистив путь для других покупателей.

— Ты какими судьбами в нашем захолустье? — спрашиваю, открывая для него дверь. — Погостить пожаловал али насовсем?

— Как получится, — отвечает он и, выкатив тележку из магазина, останавливается. Облокачивается на железные ручки и смотрит на меня, щурясь от ярких лучей солнца. — Капец, как ты изменилась. Похорошела, даже как будто моложе стала.