– Точно, я готовила, – припоминаю вслух.
– Давай сегодня дома останемся? Закажем пиццу, посмотрим кино?
Трепет разливается по телу приятным теплом.
Бог ты мой, неужели мне так повезло?!
Снова тянет развести сырость, потому что я и подумать не могла, что сынок такой внимательный и тактичный.
– Иди сюда, – делаю порывистый шаг в его сторону и крепко обнимаю. Провожу ладонью по широкой, но ещё по-детски худощавой спине. – Спасибо тебе, мое счастье, – хрипло шепчу. – Я очень перед тобой виновата, но обещаю исправиться. У нас всё обязательно хорошо будет.
И его убеждаю, и себя заодно.
Нужно брать себя в руки, иначе никак.
– За что тебе извиняться? Это ведь он виноват, – голос сына набирает разгон. – Он ведь нас должен был любить, а не её!
Слово «Он» Женя буквально выплевывает с пренебрежением.
– Мой хороший, вас он любит, – крепко обнимаю сыночка, касаюсь жесткого ежика волос. Он не переносит волос длиннее пары сантиметров. – И я вас очень люблю. И тебя, и Еву. Вас обоих. Больше жизни.
– Ты ведь его не простишь?! – сын отстраняется, чтобы в глаза мне заглянуть.
Проверяет.
– Нет, конечно, нет. Никогда, – заверяю его. – Но это не значит, что вам нельзя будет общаться. Он остается вашим отцом, несмотря ни на что.
– Мне такой отец не нужен! Он предатель, – повторяет сыночек вчерашние слова, и я понимаю, насколько ему больно. Кожей чувствую его боль.
В следующие двадцать минут мы с Женёчком завтракаем, как бы между делом обсуждая его школьные новости и предстоящий день рождения.
– Ты уже определился, кого пригласишь? – пора мне уже начинать заниматься организацией.
– А мы будем праздновать? – отрывая взгляд от тарелки, смотрит на меня с недоверием.
– А как же? Твой день рождения! Моему сыночку пятнадцать исполняется! Ты представляешь?! Я в шоке. Помню тебя совсем…
– Ой, хватит! Ты снова за свое. Я уже взрослый, – его щеки трогает румянец смущения.
Вот и отлично, это то, чего я добивалась.
Самое главное, чтобы дети не пострадали при нашем разводе.
– Ну раз взрослый, значит, сам составишь список гостей и выберешь место? – вскидываю бровь, улыбаясь ему.
– А нам сейчас на это точно…
Он только пытается сформулировать вопрос, а я его уже понимаю.
Большинство затрат покрывал муж.
– Пожалуйста, не обижай меня, ладно? Я тебе обещаю, твоя жизнь после нашего с отцом развода никак не изменится. Честное слово. Веришь мне?
– Ты никогда не обманываешь.
В знак признательности тянусь рукой через стол. Женя направляет свою мне навстречу и крепко сжимает ладонь.
Отвезя сына в школу, задерживаюсь у ворот.
Хочу Еву поймать.
Неспокойно, мне так неспокойно, что готова на стены лезть. Хочу увидеть дочь и убедиться, что с ней всё в порядке.
Когда на часах остается пять минут до начала уроков, свекрови звоню. Приняв вызов, она мне сообщает, что они посовещались и решили сегодня прогулять, дескать, Евушка хорошо учится, и один день роли не играет.
Меня передергивает.
Мы с ней немного цепляемся.
– В первую очередь такое решение со мной нужно было обсудить, – произношу холодно.
В другой ситуации я бы и сама разрешила не идти. Но не теперь.
– Максим нас поддержал.
– Ваш Максим… – прикусываю язык.
Вокруг много людей, а я боюсь не сдержаться.
– Вика, девочка захотела отдохнуть, что в этом плохого? И Женю нужно было к нам привозить, а не в школу.
– У Жени экзамены скоро.
В ответ свекровь цокает.
Её мнение на этот счет я знаю.
Я и сама излишне не давлю на него, но и на тормозах не спускаю. Их мучили с первого класса, стращали… Не к чему портить все на финишной прямой, пусть это только и девятый класс.
Мы прощаемся с Натальей Петровной, так и не придя к общему мнению.
Спорить можно долго, но мне пора на работу.
Предвкушаю: день меня ждет тяжелый.
И оказываюсь права.
Открываю дверь в свой кабинет, когда меня настигает голос начальника.
– Фролова, тебя-то я и искал! Девяти утра ещё нет, а мне уже по твою душу звонили!
Глава 8
Фамилия мужа режет слух. Понимаю, это мелочи, но сейчас я, словно оголенный нерв, реагирую на любое даже отдаленное упоминание этого придурка.
«Долго ли он ещё собирается прятать от меня Еву?!» – мои мысли отлетают в сторону самой животрепещущей из имеющихся тем.
– Вика, – Виктор Смолов напоминает о себе, – обрати на меня внимание.
Усмехается, хотя и продолжает выглядеть мрачным.
– Входите, – распахиваю дверь в кабинет, легким движением руки приглашая его проходить первым.
Разговаривать на людях в моей ситуации – верх безумства.
Мне, конечно же, хочется пустить по ветру репутацию Мак… Маси, однако, он навсегда останется отцом двух моих прекрасных детей, и, хочу я того или нет, любой скандал в первую очередь скажется именно на них.
Пока они ещё маленькие и не готовы к жестким последствиям, которые обрушатся на их головы, всплыви в широкой общественности информация об измене отца или о взяточничестве.
Мне ли не знать, как умеют в школе травить?!
Школой я называю элитный лицей, в котором учатся мои малыши. Там отцом-судьей никого не удивить. Дети, воспитанные в более широких рамках дозволенного, и подшучивать могут более жестко.
В свое время мне пришлось участвовать в разных делах, и я более чем хорошо знаю, насколько жестокими бывают дети.
В Жене и Еве мы всегда старались воспитать человечность, и, как мне кажется, нам это удалось неплохо.
Хочется сказать «Я», «Это моя заслуга», но до недавнего времени детьми мы с Максимом занимались вместе.
Несмотря на жуткую занятость, он умудрялся выкраивать время, чтобы забирать детей из школы и отвозить на тренировки, а если не мог, то водителя своего отправлял.
Всё было нормально! И даже отлично! От этого сейчас вдвойне тяжело. Я копаюсь в себе, в своей памяти, стараюсь найти какую-то зацепку, которую упускала раньше.
Его связь с Аллочкой явно длится давно и успела окрепнуть.
Одно её «Иначе мы расстаемся» чего стоит.
Какая же мерзость и грязь…
Он приходил после нее и так запросто ложился в нашу постель? Неужели самому тошно не было?!
– Вика, твое состояние меня беспокоит, – Виктор занимает кресло для посетителей, смотрит на меня строго. – Жду, когда ты мне всё расскажешь.
– Я думала, это ты собираешься мне рассказать, кто тебе звонил по мою душу, – устало падаю в кресло.
Как я буду работать, если ноги держат с трудом?
– Хочу сначала услышать тебя.
– Давай наедине отбросим всякий официоз. Мне писать заявление? – вздергиваю бровь, стараясь казаться беспечной.
На деле же я полыхаю от предвкушения. С ума сойду, если он скажет, что да, но и томиться в догадках нет сил.
Уверена, Макс будет бить прицельно. Уже начал. Сначала дети, затем работа. Останутся мама и брат.
– Не говори глупости. Я просто хочу понимать, к чему мне готовиться. Да и чувствовать себя дураком, у которого за спиной все перешептываются, я не хочу. Так что слушаю, – подытоживает он деловым тоном. – Введи меня кратко в курс дела.
– Максим мне изменяет. Вчера на обыске мы его застали с любовницей. Ею оказалась жена Арсеньева. Надо напоминать, кто это такой? – он качает головой, давая понять, что знает. – Парни всё видели. И Рома, и Федя, и ещё несколько оперов.
Витя, как мне кажется, дышать перестает. Смотрит на меня, оценивая, вру или нет.
Зрительный контакт я выдерживаю.
– Твою мать… – он выругивается и ударяет ладонью по столу. – Ты серьезно сейчас? Точно не шутишь?
– По-твоему, у меня настолько плохое чувство юмора? Ну так что, кто тебе звонил? Заместитель председателя арбитражки?
Макс такой предсказуемый, даже подташнивает от того, как всё жирно.
– Хуже. Я все утро гадал, чем ты расстроила любимого кума нашего губернатора?
