Прикосновение смерти (ЛП) - Мартин Т. Л.

— Я не говорила.

Он качает головой и тихо рявкает:

— Черт возьми, как тебя зовут, дитя?

Я рефлекторно скрещиваю руки на груди, как будто это движение каким-то образом заставит меня казаться сильнее.

— Лу… Таллула Адэр.

Он смотрит на меня еще минуту скептическим взглядом, затем, в конце концов, проводит рукой по своей нестриженой бороде и поворачивается. Он снова, спотыкаясь, уходит — на этот раз к лестнице в дальнем правом углу, — и я замечаю, что он прихрамывает. Он, кажется, не возражает, учитывая, что оставил свою трость здесь.

Я закатываю глаза. Что ж, это было приятно, но, должно быть, мне пора уходить. Я разворачиваюсь на каблуках и тянусь к дверной ручке, когда слышу его искаженный голос.

— Уборка. Завтра будь здесь ровно в девять часов для уточнения деталей. Один промах — и ты вылетаешь.

Когда я возвращаюсь к вопросу, он уже исчезает наверху по лестнице. Я не склонна искать у него ответов, поэтому выхожу на свежий воздух и направляюсь к дороге, гадая, что только что произошло.

Однако, в чем бы ни заключалась его проблема, это беспокоит меня не так сильно, как я показываю. Возможно, так и должно быть. Я знаю, что поступаю эгоистично из-за этого, но странно успокаивает найти в этом городе еще одного человека, у которого есть проблемы.

Клянусь, что-то промелькнуло в его глазах, когда он наконец посмотрел на меня. Мог ли он знать бабушку?

Одна только возможность заставляет мое сердце биться сильнее. Я видела достаточно ее фотографий в молодости, чтобы знать, как сильно мы похожи: одинаковые большие карие глаза и светлая кожа, одинаковое лицо в форме сердечка, и мы обе выше среднего роста. Единственное существенное различие — это наш цвет волос, у нее они почти черные, в то время как мои более светлые, медово-каштановые пряди достались нам со стороны отца.

Тем не менее, даже при нашем очевидном сходстве шансы на то, что он был близок с бабушкой, невелики. Мы только что отпраздновали ее девяностолетие за месяц до ее кончины, а мистеру Блэквуду на вид всего около семидесяти, возможно, под шестьдесят. Это довольно большая разница в возрасте.

Несмотря на это, я приехала сюда не для того, чтобы копаться в ее прошлом. Я просто хотела… Ну, я полагаю, я действительно не знала, чего я хотела, что я ожидала получить от переезда сюда. Утешение, возможно? Своего рода завершение?

Может быть, мне просто нужно было куда-нибудь убежать.

Глава 7

Небо накрыло город темным покрывалом, и температура упала настолько, что у меня немеют губы.

Резкий ветерок треплет пряди моих волос. Эта узкая дорога спряталась под башнями деревьев по обе стороны, их голые ветви нависают надо мной. Я поднимаю шарф выше подбородка и ускоряю шаг по направлению к гостинице.

Сначала это слабое ощущение тепла, которое касается моего затылка.

Когда мою кожу начинает покалывать, а за спиной нарастает жар, я замедляю шаг. Всего несколько секунд спустя я полностью ощущаю это присутствие, с которым становлюсь все более знакома, и останавливаюсь. Я слегка дрожу от холода, мне не терпится оказаться в уюте своей комнаты, но, кажется, я не могу заставить свои ноги сделать еще один шаг.

Жар позади меня прижимается ближе, пока я почти не чувствую его тело напротив своего. Его телосложение блокирует большую часть ветра, и его тепло расслабляет мои мышцы от холодного бриза. Я хочу раствориться в нем, чтобы чувствовать себя в безопасности, пусть невероятное тепло, которое он излучает, избавит меня от вечерней прохлады. Но, конечно, это безумие. Он незнакомец. Призрак. О… Я понятия не имею, кто он такой, и, возможно, это то, что пугает меня больше всего.

Медленно я поворачиваю голову. Несмотря на то, что я знаю, что физически не могу его видеть, мне все равно нужно посмотреть ему в лицо. Это убивает меня, двигаться так медленно, но я боюсь, что он может снова исчезнуть, прежде чем я получу какие-либо ответы. Или я боюсь обнаружить, что он ненастоящий? Я уже могу мельком увидеть его краем глаза, и от этого факта у меня перехватывает дыхание.

Святые гребаные палочки для скрипки, я вижу его.

Он выше, чем я думала, примерно 6 футов 4 дюйма, с густыми, слегка растрепанными темно-каштановыми волосами. К тому времени, как я разморозила ноги и сумела перевернуть остальное тело, у меня пересохло в горле, и я не могу отвести от него глаз. С точеными скулами, выступающей челюстью и ничем иным, кроме упругих рельефных мышц под облегающей черной футболкой… Он весь мужчина. Как он не замерзает в одной футболке и джинсах, выше моего понимания. Мой взгляд лениво возвращается к его лицу. Клянусь, мое сердце останавливается, когда я смотрю прямо в его глаза, и я слышу свой собственный вздох.

Темные лужи серого и черного заполняют радужки.

Я видела эти глаза раньше. Только на этот раз в них нет и намека на зелень, которую я заметила тогда. Вообще никакого намека на цвет. Только темнота.

Он смотрит вниз, наблюдая за мной так же пристально, как я наблюдаю за ним — возможно, даже больше. Его глаза невероятно жесткие, смесь льда и стали, и я не понимаю, как руки, которые так нежно прикасались ко мне раньше, могли принадлежать одному и тому же человеку.

При росте 5 футов 8 дюймов, седьмом размере женской одежды и атлетическом телосложении, сформировавшемся за двенадцать лет занятий волейболом, меня никогда не считали миниатюрной или хрупкой девушкой. Но прямо сейчас, стоя рядом с его внушительным телосложением, я определенно чувствую, что являюсь и тем, и другим.

Я прищуриваюсь, пытаясь сфокусироваться, но очертания его фигуры начинают расплываться.

Я правильно это вижу?

Очертания его плеч, его волосы, они колышутся, сливаясь с ночными тенями. Его глаза сужаются, когда он наблюдает за мной, затем его взгляд следует за моим. В тот момент, когда он замечает свою мерцающую фигуру, его лицо искажается чем-то свирепым, и, прежде чем я осознаю, что происходит, он хватает меня за руки и отталкивает назад. Как раз в тот момент, когда я думаю, что моя спина вот-вот врежется в дерево, он достаточно контролирует свои движения, чтобы смягчить удар, который я вообще едва замечаю.

Я зажата между крепким каркасом его тела и деревом, его руки по обе стороны от меня, загораживают меня. Мое дыхание прерывистое, а щеки пылают от адреналина, бурлящего во мне. Он одновременно высокий и достаточно широкоплечий, так что единственное, что находится в поле моего зрения, — это его грудь.

Тяжелый, неровный звук его дыхания доносится откуда-то у меня над головой. Все затихает, как будто он изо всех сил пытается взять себя в руки, и он не шевелит ни единым мускулом, кажется, целую вечность. Упершись руками в дерево, он отступает от меня, разрывая контакт между нашей одеждой, но все еще достаточно близко, чтобы чувствовать его тепло, его невидимую хватку на мне.

Когда я поднимаю взгляд, мои глаза скользят по его плечам и волосам, он больше не сливается с фоном. Точно так же, как в ночь моего несчастного случая, я ловлю себя на мысли… Достаточно ли он реальный, чтобы к нему прикоснуться?

Не задумываясь, я протягиваю руку и касаюсь его широких плеч, чуть выше ключицы. Мои пальцы дрожат на нем. Тепло его тела просачивается сквозь ткань футболки, как будто ее там даже нет, проносится сквозь кончики моих пальцев вниз по груди, пока не согревает низ моего живота, как бурбон. Что-то белое и грубое на его коже привлекает мое внимание, высовываясь примерно на полдюйма из верхнего края его футболки.

Шрам.

Он так похож на мой, напоминая мне о прошлой ночи, когда он прикоснулся к нему. Прикоснулся ко мне. Он чуть ниже его ключицы, и я слегка провожу по нему большим пальцем.

Все его тело напрягается, от плеч до ног, и кадык подпрыгивает у него на горле.

Это немного, но это первый реальный признак уязвимости, который я увидела.