Бесстрашная (ЛП) - Робертс Лорен

— Где-то поинтереснее.

Голос Кая рядом со мной звучит протяжно. Я перевожу взгляд на него, рассматривая щетину на его крепкой челюсти.

— Что? — спрашиваю я, боясь услышать ответ.

— Где-то поинтереснее, — повторяет он, вздохнув, и скрещивает руки на груди. — Наверное, там и заканчивается это поле.

Я фыркаю, затем упрекаю:

— Тандо был к нам добр. Но… — я оглядываюсь на почти пустую кирпичную дорогу, на которой мы стоим, — давай оформим торговые соглашения на этот год и уберемся отсюда к чертовой матери.

Кай делает шаг ко мне, заслоняя солнце своими широкими плечами.

— Признайся, дорогая. Тебе тут не нравится даже больше, чем мне.

Я прокручиваю кольца на больших пальцах.

— Почему ты так думаешь?

— Тишина. — Он убирает прядь волос с моего лица. — Открытое пространство. Отсутствие красивых незнакомцев, которых можно ограбить.

Я смотрю на него с насмешкой.

— Ты прав. Ни одного красивого лица на милю вокруг.

— Полегче, Эйзер. Не повреди себе ногу такой откровенной ложью, — он мягко щелкает меня по кончику носа. — Я сказал незнакомцев, а мы оба знаем, что я совсем не такой.

— Нет, ты не такой. — Я хватаю его руки и притягиваю к себе. Потом шепчу: — Но это не значит, что я не могу тебя ограбить.

Я приподнимаю его обручальное кольцо, когда мы оказываемся так близко друг к другу.

Было просто сорвать серебряное кольцо с его большого пальца. Он носит символ нашего союза на том же пальце, что и я — напоминание о нашей любви и о любви потерянного брата.

Кай качает головой, смотря на меня, затем хватает мою руку.

— Все такая же свирепая.

— Ты это любишь.

— Я люблю тебя, — шепчет он. — Глупо.

Он целует меня, и сердце все еще трепещет от прикосновения его губ.

Отстраняясь, я смотрю на кукурузное поле, колышущееся рядом с нами.

— Ты все еще чувствуешь ее, правда?

Губы Кая изгибаются в улыбке.

— Она уже возвращается. — Потом он громче обращается к морю кукурузы: — Ты нашла?

Маленькое тело выныривает из кукурузного лабиринта и несется к нам. Светлые волосы вьются у лица, скрывая волнение, отображающееся на нем. С большим початком кукурузы, сжатым в крошечных пальцах, она бежит в объятия отца.

— Это то, что ты искала? — спрашивает Кай, осматривая ее добычу. — Ты уверена, что это лучшая кукуруза во всем Тандо?

— Я уверена, папочка! — Она сует овощ в его ладонь и тут же тянется ко мне. Я прижимаю ее к себе, стараясь не замечать, как сильно она выросла за последние три года. Устроившись на моем бедре, она проводит своими маленькими пальчиками по волосам, ниспадающим мне на спину. Ее волосы — пепельная смесь черных волн Кая и моих серебристых прядей. Со светлыми волосами и приглушенно-голубыми глазами наша маленькая девочка — беспорядочная смесь двух незнакомцев, влюбившихся друг в друга.

— Что еще ты нашла во время своего приключения? — спрашиваю, поправляя ее мятый наряд.

— Жуков, — говорит она равнодушно. — Больших, жирных.

Кай кивает.

— Так и думал. А еще что-нибудь принесла? — Он наклоняется ниже, заставляя ее хихикать. — Может, новые веснушки?

Она знает эту игру. И Кит ее любит.

Кай прижимает губы к переносице, снова и снова, пока она не начинает визжать. Закончив осыпать нашу дочь поцелуями, он поворачивается ко мне.

— Пора пересчитать?

Я закатываю глаза.

— Ты разве не делал это на прошлой неделе?

Его улыбка заставляет мои щеки загореться.

— Нельзя быть полностью уверенным.

Первый нежный поцелуй в щеку.

— Один, — шепчет он.

Второй — на переносицу.

— Два.

Третий поцелуй настигает его губы, когда я, приподняв подбородок, прижимаюсь к ним своими губами. Я улыбаюсь.

— С твоим пересчетом придется подождать. Помнишь? Давай свалим отсюда к чертовой матери.

Мы идем по тихой дороге, держась за руки с Кит. Дома выглядят одиноко среди полей вокруг. В Тандо тихо, жутко тихо, и я радуюсь, когда мы наконец выходим на городской рынок. Хотя это и не тот оживленный Лут, к которому я привыкла, облегчение при виде толпы удивляет меня.

Кит прыгает между нами, а мы указываем на приглушенные цвета вокруг. Нежно-желтые флаги Тандо не привлекают внимание. На рынке царит спокойствие, а вокруг нас полно приятных людей. Я тихо завидую тем, кто так доволен этой простотой.

Но Лут — мой дом, и Илия процветает вокруг него. Королевство открыло свои границы и радостно принимает торговцев и путешественников. Обычные живут рядом с Элитой, становясь смелее, несмотря на отсутствие способностей. Это было все, чего я когда-либо хотела, будучи бессильной девочкой.

Трущобы — мой текущий проект. Разрушающиеся здания восстанавливают, открывая больше магазинов и домов у переулков. В замке регулярно устраивают пышные застолья, чтобы приветствовать людей Илии в нашем доме. Некогда непреодолимый разрыв между Элитой и Обычными постепенно сглаживается во что-то обнадеживающее.

Я смотрю на тихую улицу, на однообразие крепких кирпичных лавок. Это точно не мое королевство. Моя Илия — живое и полное красок. Оно потрепанное, исцеляющее и родное.

— Кит, милая, будь рядом! — кричу я, наблюдая, как она мчится по улице с початком кукурузы.

Кай смотрит ей вслед, качая головой.

— Она такая же, как ты. Только скоро этот початок сменится на клинок.

Я ласково улыбаюсь ему.

— И пусть она тренируется на тебе.

— Ты меня хорошо подготовила, — напоминает он.

Его рука притягивает меня к себе. Я кладу голову ему на плечо. Мы смотрим, как наша дочь скачет в лучах заходящего солнца.

Пока внезапный сиреневый цвет не заставляет меня взглянуть в затененный угол улицы.

Я смотрю в лицо призрака. Она смотрит в ответ.

Шея покрыта шрамами. Изуродованная кожа растянулась на лице и исчезает в сиреневых волосах. Только на одной половине ее резкого лица сохранились следы моей ненависти.

Я все еще чувствую ее мягкую кожу под ладонью, чувствую жар того бушующего огня, в который я ее бросила.

Я жду, что эта ярость вспыхнет снова. Жду, что жажда мести за Адину проснется и я захочу закончить то, что, похоже, не смогла сделать в первый раз. Блэр, похоже, ожидает того же — я вижу, как напрягаются ее плечи под плащом.

Но я ничего не чувствую. Я ничего не делаю.

Мы смотрим друг на друга несколько ударов моего бешено колотящегося сердца.

В другой жизни она была моим врагом. Здесь она — чужая.

Я больше не хочу мстить за Адину. Я хочу, чтобы она обрела покой.

Поэтому, слегка кивнув, я отпускаю Блэр.

Она молчаливо кивает подбородком, принимая это мирное соглашение.

— Мама! Папа! Посмотрите, что я нашла!

Кит завладевает моим вниманием, размахивая конечностями и, должно быть, лучшим камнем во всем Тандо. Кай подхватывает ее на руки, притворяясь пораженным подарком, который она кладет ему на ладонь. Я тоже удивляюсь находке Кит, пока разглаживаю ее растрепанные волосы.

И когда я наконец снова смотрю в тот темный угол, призрак исчезает.

Кай ловит мой взгляд, нежно удерживает его, и наклоняет голову.

— Не такая уж и свирепая, — ласково шепчет он.

Конечно, Владетель знал, что она здесь.

Я выдыхаю, забираю нашу дочь из его объятий.

— Не привыкай.

— Я и не хочу.

Мы продолжаем идти по залитой солнцем улице.

Вперед, всегда.

Король. Королева. Принцесса. Камень и початок кукурузы.

Те, кого мы потеряли, идут рядом с нами, их память согревает наши израненные сердца.

Мы — те, кого любили.

Я поднимаю лицо к небу и позволяю солнцу ласково гладить его теплыми пальцами. Мягкие лучи — утешение, которое я принимаю как старого друга.

Мой муж стоит рядом, как всегда было и будет.

Он улыбается, и эта улыбка предназначена только для меня. Кит копирует отца, хотя ямочка появляется только на ее правой щеке.

Я слегка щелкаю их обоих по носу. Кит хихикает, а Кай снова смотрит на меня с неизменным благоговением.