Пораженные (ЛП) - Бейкер Р. Д.

— Как ты оказался в Штатах?

— Для человека, который хотел, чтобы я вел себя так, будто ты никто, ты задаешь слишком много вопросов.

Она вздыхает и идет через ручей, минуя меня, чтобы вернуться в сад.

— Я пришел сюда со своей создательницей, — говорю я, когда она оказывается совсем рядом со мной, и она останавливается, глядя на меня снизу вверх. — Она устала от Лондона, поэтому я приехал сюда с ней.

— И где она сейчас? — спросила она.

— Мертва.

От ответа ее лицо слегка вытягивается.

— Она умоляла меня убить ее, что я и сделал.

— О, Господи, — она слегка вздрагивает и продолжает идти, колеблясь, когда снова смотрит на меня. Черт возьми, эти глаза. — Почему ты спас мне жизнь?

— Потому что мой долг — защищать тебя. — я выдерживаю ее взгляд, и ее щеки слегка краснеют. — Я же говорил тебе. Я хочу заботиться о тебе.

— Ни один Кормящийся никогда не хотел заботиться обо мне.

— Я думаю, они не видят того, что вижу я.

Ее брови взлетают вверх, и она опускает взгляд в землю, когда нежный румянец на ее щеках становится ярче.

— Никто нас не видит. Мы просто еда.

— Нет, это не так. — Мне до боли хочется протянуть руку и коснуться ее, провести пальцами по изгибу этого обнаженного плеча.

— Да, это так. — Она наклоняет голову, как будто собирается снова посмотреть на меня, но ее плечи со вздохом опускаются. — Пожалуйста, не разговаривай со мной в таком тоне.

— Что не нравится? — желание прикоснуться к ней почти причиняет мне боль.

Она качает головой.

— Мне жаль, что тебе пришлось убить своего создателя. — Тихо говорит она, прежде чем уйти от меня по мягким листьям.

Звук ее шагов поглощается пропитанной дождем землей.

Пока я смотрю ей вслед, мои мысли возвращаются к Марго. Прекрасная Марго, с растрепанными черными волосами и большими голубыми глазами. Моя создательница. Та, кто научила меня всему. Которую я любил до одержимости. Которая лежала в моих объятиях, умоляя о смерти, когда кровь лилась из ее глаз. После двухсот лет жизни ее забрал этот гребаный вирус.

Я вздыхаю, бросая камешек в бурлящий ручей. Большую часть времени моя человечность — всего лишь призрак, маячащий на заднем плане. Я научился подавлять все эти человеческие эмоции много лет назад. Я отпустил их. Я стал монстром. Убийцей.

Но, наблюдая, как эта человеческая женщина уходит от меня, я чувствую, как человечность собирается в моей груди. Все те вещи, которые я игнорировал годами, снова нахлынули на меня.

К черту все это.

ГЛАВА 9

ДЖУЛЬЕТТА

Едва рассвело, когда я открываю глаза и обнаруживаю Мэтта в своей постели, целующего меня в шею.

— Доброе утро, детка, — шепчет он.

Я улыбаюсь и обнимаю его, и он целует меня.

— Все еще спят? — спрашиваю я.

— Да, все еще храпят. — Он усмехается и тянется вниз, чтобы стянуть с меня трусики.

Я поднимаю ноги, чтобы помочь ему, и это движение прижимает его член ко мне. Я слегка задыхаюсь, чувствуя тот же прилив предвкушения, что и каждый раз.

Последние пару месяцев были такими приятными. Я снова чувствую себя человеком, даже если меня загнали в общежитие с 40 другими людьми. Мэтт милый и внимательный, и секс постепенно становится лучше, по мере того как его организм восстанавливается после всех тех лекарств, которыми они его пичкали.

Я благодарна за это, потому что мы много трахаемся. На днях Джина попросила у одного из Кормящихся затычки для ушей, и на мгновение я подумала, не из-за Мэтта ли это. Я была слишком смущена, чтобы спросить.

Мэтт прижимается ко мне, и я стону в его плечо.

— Так хорошо? — спрашивает он меня.

— Ммм. — Я откидываю голову на подушку. — Хорошо.

Он продолжает толкаться, и я обхватываю ногами его талию, чтобы принять его глубже. Моя кровать тихо скрипит, но сейчас мне вроде как все равно. Я хочу встретить утро на этой высоте. Это снова будет изматывающий день для меня. Мне нужно хорошо его начать.

Мэтт тихо стонет мне в шею, его дыхание омывает меня.

— О, черт, — говорит он.

Нет, пока не кончай. Пожалуйста, пока не кончай. Это слишком приятно.

Я опускаю ноги обратно, надеясь, что смена угла наклона задержит процесс, но это только делает меня теснее для него. Мэтт громко стонет и вздрагивает, когда по его плечам пробегают мурашки. Он все еще лежит на мне, и я подавляю вздох.

Он ничего не может с этим поделать. В последнее время у нас были действительно хорошие времена. Он очень старается и так мил со мной. Я просто должна понять. Я прижимаюсь к нему носом, подталкивая его, пока он не оказывается лицом ко мне, и крепко целую.

— Прости, — тихо говорит он.

— Пожалуйста, не извиняйся. — Я снова целую его. — Это было приятно.

— Я хочу, чтобы это было больше, чем просто приятно, — говорит он, перекатывая нас на бок, и его руки крепко обнимают меня. — Раньше у нас с женой были многочасовые сеансы. Ты знаешь, мы просто трахались всю ночь. А теперь я больше не могу этого делать, и я ненавижу это.

Я не знаю, что ответить, и вместо этого просто вздыхаю, утыкаясь носом в его грудь. Он несколько раз упоминал об этом, о том, каким хорошим был секс с его женой, и я знаю, что он ничего такого не имеет в виду, но это заставляет меня чувствовать себя неловко. Я не хочу знать о том, каким классным был секс с его женой, когда он голый лежал у меня между ног. Но я не хочу его расстраивать. Прошли годы с тех пор, как я даже задумывалась о том, чтобы впустить кого-то, позволить кому-то заботиться о себе и заботиться о нем в ответ, и я не хочу все испортить, будучи слишком требовательной.

Снаружи раздаются шаги, и я крепче прижимаюсь к Мэтту, желая растянуть эти последние мгновения в его объятиях перед началом дня.

— Изматывающий день, — говорю я со стоном.

Мэтт целует меня в макушку.

— Все в порядке, все закончится раньше, чем ты успеешь оглянуться. И только подумай, ты должна заранее принять душ.

Я закатываю глаза.

— Да, какой бонус, а?

— Душ, стейк и эти чертовски ужасные молочные коктейли, — дразнит Мэтт, переворачивая меня на спину и целуя в шею. — Ты счастливая, очень везучая девочка.

Мое хихиканье обрывается, когда распахиваются двери общежития. Входят Сайлас и еще один Кормящийся, будя людей для выкачивания крови. Я напрягаюсь, когда взгляд Сайласа останавливается на мне в постели с Мэттом. Я быстро поправляю одежду, прежде чем встать, чтобы достать полотенце и свежую одежду из шкафчика.

Я не так уж часто видела Сайласа с того дня, как он поймал меня в ручье. В тот день мне было немного жаль его. Я знаю, что связь между Кормящимся и их создателем сильна, и он бы глубоко переживал эту потерю. Особенно потому, что ему пришлось убить ее. От этой мысли у меня болит сердце. Я не монстр.

Но потом я напомнила себе, что со всеми нами случались ужасные вещи из-за вампиров и их медицинских экспериментов. Они сами навлекли это на себя, и все мы вместе с ними.

Я стараюсь не встречаться с ним взглядом, когда прохожу мимо, остро осознавая его близость, его размеры и этот чертов взгляд. Я практически чувствую, как он давит на меня.

Небо все еще бледно-розовое, когда мы идем в душевую, и я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на него, вдыхая свежий утренний воздух. Летняя жара медленно проходит, приближается осень, дни все еще жаркие, но утра восхитительны. У меня немного кружится голова. Утро с Мэттом просто выводит меня из себя. Это хорошо, но не приносит удовлетворения. Я ненавижу себя за то, что хочу большего.

Мы направляемся в душевую, и другой Кормящийся который был в общежитии, провожает нас внутрь. Это означает, что Сайлас, вероятно, наблюдает за нами из зеркала. Жар пробегает по моей коже, когда я вспоминаю, как он смотрел на меня у ручья. Ему понравилось то, что он увидел, я знаю, что понравилось. Мои щеки горят, когда я думаю о том, что он смотрит на меня с таким же вожделением в глазах, когда я принимаю душ.