Сильверсмит (ЛП) - Кларен Л. Дж.

— Готовятся к солнцестоянию, — пояснил Каз, шагая рядом со мной. — Оно будет в тот же день, когда Симеон и Молохай освободили наши земли от династии Рексусов.

Я удивленно распахнула глаза.

— Они все еще празднуют, несмотря… на все?

— Мы празднуем, — кивнул он и показал на стайку ребят, которые смеялись и играли в снежки перед маленьким дубовым домом на углу. — Молохай и так забрал у нас достаточно. Многие деревни остались почти нетронутыми, особенно те, что так далеко на севере.

Я невольно улыбнулась, когда один мальчишка, лет пяти-шести, слепил снежок и запустил им в старшего брата, а потом, залившись смехом, бросился бежать, когда тот кинул снежок в ответ.

— На востоке, в прибрежных городах вроде Бриннея, празднества куда богаче, — продолжил Каз. — Но чем южнее и западнее, тем меньше радости.

Юго-западнее Авендрела, в сторону Тугафа, где войска Молохая были плотнее и сильнее, где прятались чудовища. На карте, что показывал мне Финн, пещеры Уинтерсонов отмечались как естественная граница между теми адскими землями и относительной безопасностью севера. Поэтому я была благодарна, что мы идем не туда, а на восток — в Бриннею, к Симеону. Мне нужно было время, и я была благодарна отцу — настоящему отцу — за то, что он это понимал.

Я смотрела на детей, на тех двух мальчиков и еще нескольких чуть дальше по улице, и боролась с подступившем к горлу комом. Что было бы… если бы Олли остался жив.

— Идем со мной.

Глубокий, властный голос Гэвина вырвал меня из мыслей. Он мягко подтолкнул меня ладонью в поясницу, направляя к ряду лавок на главной улице деревни.

— Спрячь волосы под шапкой, — наклонившись, произнес он тихо. — Слишком уж легко узнать.

Мы остановились у витрины, за которой уютно горел свет. Снежинки, освещенные факелами на улице, искрились на листьях падуба, обрамляющих стекло.

— Они узнают, кто я?

— Вряд ли, — он открыл передо мной дверь, — но я не собираюсь рисковать.

Я кивнула, проглотив ком стыда. Он, должно быть, тоже находил мои волосы странными. Я мысленно прокляла богов за то, что не сделали меня обладательницей простых каштановых локонов. Или золотых. Или даже черных, как густые кудри Джеммы — обычных, человеческих, а не этих неестественных серебряных волн, что спадали мне на спину.

На пороге лавки я остановилась, скрутила волосы в небрежный пучок и спрятала их под шапку. Он наблюдал, не отводя взгляда, и хотя лицо его оставалось непроницаемым, я готова была поклясться — пальцы его едва заметно дрогнули, будто он заставил себя не двигаться.

— Остальные ищут нам стол к ужину и комнаты в трактире, — сказал он. — А ты выбирай что угодно.

Я огляделась и потеряла дар речи. Ткани, цвета, изобилие… Пальто, платья, шарфы, шляпы, перчатки, блузы, брюки — лавка ломилась от всего. Никогда прежде я не видела столько одежды, столько роскоши в одном месте.

— Что угодно? — переспросила я, глядя на него.

— Что угодно, — подтвердил он. Щедро, но с холодом — тем самым, что снова лег между нами после вчерашнего, когда его теплые слова еще хранились в памяти, как отблеск угасающего огня.

Хозяйка лавки, полная, розовощекая пожилая женщина с белыми, как снег, волосами, сразу привлекла мое внимание, едва подскочила ко мне с приветствием.

— Добрый вечер, милая, — улыбнулась она тепло. — Чем могу помочь?

— Эм… — выдавила я, натянуто улыбнувшись. С чего вообще начать, когда вокруг столько всего? Взгляд зацепился за темно-фиолетовую парку с подкладкой из шерсти и капюшоном, а рядом — кожаные сапоги с серебряными пряжками и утеплителем, куда лучше, чем моя нынешняя пара. И это я еще не дошла до стены слева, сплошь увешанной шалью, шапками, шарфами, чулками и…

— Мы знаем, что ищем, спасибо, — холодно произнес Гэвин, сделав шаг ближе ко мне.

Женщина перевела взгляд с моего огромного, сурового спутника с бородой и шрамами на лице на меня — молодую, худую, явно испуганную. Подозрение отразилось в ее мягких глазах.

— Я буду сзади, милая, — сказала она, натянуто улыбнувшись. — Крикни, если что-то понадобится.

Она направилась к двери в глубине лавки, но, уходя, несколько раз оглянулась на меня, бросая тревожные взгляды через плечо.

Гэвин наклонился и тихо, с раздражением пробормотал:

— Она думает, я тебя похитил.

— А ты не похитил? — я усмехнулась, не удержавшись от смешка. — Ты ведь почти не спускаешь с меня глаз.

— Если бы я держал тебя против воли, Ариэлла, ты бы это знала, — его голос прозвучал без колебаний, глухо, опасно. Простая, жесткая правда.

Я сглотнула, чувствуя, как щеки вспыхнули, и принялась разглядывать полки с зимней одеждой. Он заявил, что новые сапоги — не предмет для спора, и я выбрала те самые, черные, гладкие, с серебряными пряжками, прочные и удобные. Прежде чем я успела взять их под мышку, он положил их на прилавок.

Оплачивать.

— Ох, — я потянулась, чтобы вернуть сапоги на место. — У меня нет денег.

— Я сказал выбрать что угодно, разве нет? — он вернул их на прилавок. — Думаешь, я шучу?

— Я не могу позволить тебе…

— Ты ничего не позволяешь, — перебил он устало, запуская руку в волосы. Я невольно заметила темные метки татуировок, тянущиеся по его предплечью. — Я делаю то, что хочу, Элла, если ты еще не заметила.

Я решила не вчитываться в подтекст этой фразы, вместо этого обратила внимание на круглый деревянный стенд, уставленный яркими шарфами из разных тканей. Каждый был аккуратно завязан узлом и ниспадал почти до пола. Один — изумрудно-зеленый, с вкраплениями золотых нитей — сразу притянул мой взгляд.

— Нравится? — спросил он, кивнув на ткань, что я держала между пальцами.

Я тут же отпустила ее.

— Он красивый, но у меня уже есть шарф…

Одним движением он снял шарф и накинул его мне на шею. С полки рядом взял подходящую шапку и протянул мне.

Я расширила глаза, заметив цену.

— Ты можешь себе это позволить? — вырвалось прежде, чем я успела остановить себя.

Он тихо усмехнулся, без тени улыбки.

— У меня было время кое-что накопить.

— Тебе не нужно все это покупать для меня.

— Элоуэн и Симеон явно не позаботились о тебе как следует, — заметил он, рассматривая пару роскошных, но прочных кожаных перчаток с меховой подкладкой, которые идеально подошли бы мне. — Я рад компенсировать их промахи.

Гэвин закатал рукава, под ними открылись новые татуировки, переплетающиеся узоры, уходящие под ткань рубашки. На его лбу поблескивали крошечные капельки пота. В стену лавки был встроен огромный каменный камин, и жар от него заставил меня пожалеть, что нельзя снять хотя бы один слой одежды.

— Что означают твои татуировки? — спросила я тихо, надеясь, что не перехожу границы.

Он взглянул на меня, словно обдумывая вопрос.

— Это напоминание о том, что было, — и прежде чем я успела спросить больше, добавил: — Тебе нужно что-то еще? — он быстро окинул взглядом наши покупки и удовлетворенно кивнул. — Думаю, остальные уже нашли нам стол на ужин.

В животе у меня громко заурчало при одном упоминании еды.

— Я готова идти.

Он заплатил за перчатки, сапоги, шарф и шапку. Добавил к этому новое пальто и длинные шерстяные чулки, пока я пыталась возразить. Он точно знал мой размер. Видимо, рядом с ним когда-то бывали женщины — достаточно, чтобы угадывать безошибочно.

Хозяйка лавки проводила меня по меньшей мере пятью настороженными взглядами, а последним, что я услышала, прежде чем мы вышли, было ее взволнованное:

— Вы всегда здесь желанны, милая!

Рядом послышался раздраженный вздох и какое-то неразборчивое бормотание, которое тут же унес холодный ветер, ворвавшийся в открытую дверь.

Я прикусила губу и улыбнулась.

Страхов у меня было много, но своего убийцу волков я не боялась.

Таверна гудела от голосов и дыма. Мы вшестером сидели за потертым деревянным столом в углу, оживленные теплом и укрытием от холода.