Прибежище из серы и тьмы (ЛП) - Дарк Люсинда

Постукивающий звук отвлекает мое внимание от окна и теней внизу. Ара примостилась в изножье идеально застеленной кровати, на которой я спала прошлой ночью. Осознание того, что Терра заходила, чтобы убрать мои вещи и перестелить постель, доводит меня почти до нервного срыва. За исключением Нубо, Залики и нескольких Терр, служащих Смертным Богам, я не видела в Ортусе достаточно Терр, которые не были бы приведены сюда своими хозяевами из других Академий, чтобы обеспечить дополнительную «уборку» спален. С другой стороны, «уборка» это слишком громко сказано, учитывая, что паутина и пыль все еще покрывают пол и мебель, и на самом деле только недавно застеленная кровать выдает тот факт, что здесь кто-то был.

Я отхожу от окна и широкими шагами иду через комнату к своей Королеве пауков. Когда я подхожу ближе, она кружит по одеялу и настойчиво постукивает по нему лапками. Нахмурившись, я наклоняюсь и протягиваю руку. Она практически прыгает мне на ладонь, как только оказывается на расстоянии удара, и как только ее пушистое тельце касается меня, на меня обрушивается калейдоскоп эмоций и образов.

— Уф. — Прижимая свободную руку к ноющему виску, я падаю на кровать. — Притормози, Ара. Я не могу… — Мои слова обрываются, когда образы, которые она мне посылает, становятся четче. Массивные каменные стены изгибаются в длинный, тёмный и узкий тоннель. Порвaнные паутины свисают из углов потолков, покрытых такой грязью и пылью, что их изначальный цвет теперь стал смесью могильного коричневого и болотного зелёного.

— Ты нашла это? — Я моргаю, когда все больше ее мыслей всплывают в моей голове, повороты и проходы. Дверь, скрытая в тени, больше, чем жизнь для этого маленького существа, но для меня — это просто дверь, а там, где есть дверь, за ней есть что спрятать.

Резко вставая, я поворачиваюсь и кладу своего фамильяра на кровать, прежде чем погладить ее по голове. — Хорошая работа. Я пойду проверю это.

Дверь в мою комнату со скрипом открывается. — Пойдешь проверить, что? — Руэн стоит там, скрестив руки на своей массивной груди, и выгибает бровь, переводя взгляд с Ары на меня. — Что тебе показал твой фамильяр?

Я морщусь. — Это…

— Скажи мне, что это ерунда, и я буду вынужден связать тебя и отшлепать, — говорит он, прежде чем я успеваю закончить предложение.

Я сжимаю руки в кулаки по бокам. — Это не твое дело, — огрызаюсь я, защищаясь.

Руэн покидает дверной проем и, опустив руки, шагает через комнату, не останавливаясь, пока я не вынуждена откинуть голову назад, чтобы наши взгляды встретились. Хотя я не маленькая по большинству стандартов, он все еще возвышается надо мной, и это создает чувство неловкости, независимо от того, насколько сильной и способной я себя считаю.

— Не веди себя высокомерно по отношению ко мне, Кайра, — бормочет Руэн низким, но вкрадчивым голосом, в котором слышатся опасные нотки. — Все, что касается тебя, — это мое дело. — Он протягивает руку, зависая возле моей щеки, но не касаясь. Меня беспокоит, насколько сильно я жажду прижаться к нему. Я обнаруживаю, что покачиваюсь на ногах, почти делая это вопреки здравому смыслу. — Какие новости принес тебе твой паук? — требует он.

— Это не новость, — начинаю я. — Это просто… — Не в силах больше выдерживать его взгляд, я отвожу глаза и снова смотрю на кровать, но Ара уже исчезла, без сомнения, скрывшись где-то в тени.

Предательница, мысленно бросаю я ей. Ответное постукивание в стену за моей кроватью — единственный ответ, который я получаю.

Палец Руэна касается моей челюсти, настойчиво подталкивая, когда он поворачивает мое лицо так, что я вынуждена еще раз встретиться с ним взглядом. — Расскажи мне.

Возможно, это из-за спокойствия его тона или, может быть, даже осознания того, что пронзает меня, когда его плоть касается моей, но этих двух слов достаточно, чтобы сломить остатки моей решимости. Он хочет, чтобы я рассказала ему, что я и делаю. Я рассказываю ему о снах, о страхах в моей груди и о том, что, возможно, каким-то образом Кэдмон на самом деле не мертв, а здесь. В Ортусе.

Когда я заканчиваю изливать душу так, как никому никогда не удавалось заставить меня сделать — даже Офелии со всеми ее тренировками по пыткам, — выражение лица Руэна ничуть не меняется. Его лицо остается таким же отчужденным и бесстрастным, как и раньше. Только небольшие движения, которые он совершает, то, как его кончики пальцев, кажется, скользят вверх и вниз по линии моего подбородка, как будто он не может полностью отстраниться от меня, говорят мне о том, что он совсем не равнодушен.

— Твой паук принес тебе кое-что, говорящее о том, что тюрьма, которую ты видела, существует здесь, не так ли?

Иногда знать, насколько он умен, — это одновременно и благословение, и проклятие. Я киваю в ответ, и он тихонько хмыкает, прежде чем повернуться и посмотреть на все еще открытый дверной проем. — Каликс и Теос оба уже в постели, — бормочет он. — Я не хочу обнадеживать их, если мы не найдем то, что ищем.

— Подожди секунду, что ты имеешь в виду под «мы»? — Я делаю шаг назад, не желая поддаваться ощущению его пальцев на моей коже.

Полуночный взгляд Руэна возвращается ко мне. — Ты не пойдешь одна, — заявляет он. — Не в этом месте. Это не Ривьер, Кайра. Тут гораздо опаснее. — Он осматривает комнату, как будто ищет какую-то невидимую силу. — Такое ощущение, что даже у стен здесь есть глаза и уши.

К несчастью, я прекрасно понимаю, что он имеет в виду. Несмотря на то, что Боги оставили нас одних с тех пор, как привели в это место, нет ни малейших сомнений: за нами внимательно наблюдают. Трифон не из тех, кто просто так проглатывает поражения, и тот факт, что он не смог проникнуть в мою голову, наверняка держит его в напряжении. Удивительно, что он до сих пор не затащил меня в какой-нибудь тёмный подвал, чтобы выбить ответы. Это заставляет задуматься: что его сдерживает? Или… кто?

— Одевайся, — говорит Руэн, снова привлекая мое внимание к себе. — Если мы собираемся найти твою тюрьму, то должны идти сейчас. Уже достаточно темно, и мы не знаем, сколько времени нам потребуется, чтобы вернуться, но мы должны быть здесь к восходу солнца.

Понимая, что спорить с ним займёт больше времени, чем просто согласиться, я окончательно сдаюсь. Если Руэн пойдёт со мной, и это ускорит дело — так тому и быть. Руэн молчит, пока я торопливо роюсь в своей сумке в поисках плаща, а затем натягиваю ботинки и затягиваю шнурки, удерживающие их на икрах. Он же, одет так, словно никогда и не намеревался ложиться в постель на ночь. Когда я заканчиваю, он протягивает мне руку и ведет из моей комнаты в свою, где надевает свой собственный плащ, а затем мы вдвоем уходим.

— У меня нет фонаря, — бормочу я, когда мы направляемся к главному залу Академии. Руэн бросает на меня взгляд, прежде чем между нами вспыхивает вспышка огня. Вздрогнув, я почти отшатываюсь назад, но он ловит меня за руки раньше, чем я это делаю.

— Нам не нужен фонарь, — напоминает он мне, кивая в сторону огня.

Нахмурившись, я рассматриваю пламя, которое просто парит в воздухе между нами без газа и емкости, чтобы удерживать его на месте. — Это интересно, — рассеянно бормочу я, наблюдая, как пламя раскачивается взад-вперед.

— Что именно?

Я продолжаю смотреть на пламя, видя сквозь края камень за ним. — Если Ортус полностью сделан из Серы, почему он не подавляет наши способности полностью?

Руэн двигается, и пламя следует за ним. Когда я оглядываюсь на него, он тоже смотрит на огонь, который сам создал, с проницательным выражением лица. — Ты можешь владеть клинком из серы, и это не ослабляет твоих способностей, — напоминает он мне. — Разница между тем, чтобы быть окруженным серой и фактически находиться под ее контролем «раненым ею» заключается в том, что она проникает сквозь твою кожу. Камень что был в твоей шее на самом деле не причинял бы тебе вреда, если бы ты просто носила его на своей плоти, а не вонзенным под ней.

— Значит, это такой же нож, как любой другой? Опасен только тем, на ком его использовали? — Я всегда задавалась вопросом, почему осколок в моей шее причинял мне боль, в то время как кинжалы из серы — нет.