А я хотела дать отпор, хотя умом понимала, что надо стерпеть.
Положение было слишком сложным!
Налево пойдешь – коня потеряешь, направо...
И в этот момент…
– Барон Клифф и баронесса Мерседес Гастелло.
Холодный голос Данте Сальваторе прозвучал для меня спасительным набатом.
При виде темного барон с баронессой съежились, как будто стали меньше ростом и постарались сделать вид, как будто ничего такого тут не происходило.
Мерседес тут же натянула подобострастную улыбку.
– Как вы находите наш садик, темный князь Сальваторе? Весьма уютен, не так ли?
– Он был куда более уютен, если бы ваш муж не зарядил пощечину вашей дочери, – начисто обрубил Данте ее любезный тон.
Он заступился за меня!
Впервые в этом поганом мире кто-то за меня заступился!
На миг я почувствовала защищенность и тепло.
– Она сама виновата! – попытался оправдаться Клифф. – Вы себе не представляете, что она сделала со своей старшей сестрой…
Данте небрежно взмахнул рукой, останавливая поток его красноречия.
– Фиона Сальваторе – моя невестка, жена моего брата. Я не потерплю рукоприкладства в отношении члена семьи Сальваторе.
– Простите, генерал! Подобного больше не повторится.
– Очень на это надеюсь, – холодно процедил Данте.
После этого инцидента Клиффа и Мерседес как ветром сдуло – их страх перед Данте граничил с суеверием.
А брат мужа приблизился ко мне.
– Вижу, дела у тебя не очень.
– Я работаю над тем, чтобы они шли замечательно, – я предательски покраснела. – Спасибо, что заступился…
– Лишь только в этот раз. Но я не могу делать так всегда.
– Всегда и не понадобится. Скоро я сама смогу за себя постоять!
– Даже не знаю, поверить в это, или нет. В тебе что-то есть, но…
Данте замолчал, так и не договорив, и вдруг резко сменил тему.
– Просто хотел предупредить, что времени у тебя осталось совсем мало. Завтра рано утром я уезжаю. На границе требуется мое срочное присутствие.
– А как же Кровавое Суперлуние в Башне Хаоса? – я схватилась за сердце.
– Чумные прорвали границу – это сейчас важнее всего. Я должен ехать.
– Ты не вернешься?
– Я вернусь на празднество только ради того, что ты задумала. Если до моего отъезда сделаешь то, о чем мы договаривались, – веско добавил он.
Я закусила губу. Мы с крысом хотели выкрасть медальон только завтра днем, когда Эдриана не будет!
А сегодня муженек станет торчать в кабинете допоздна, как приклеенный! Мы уже изучили его расписание.
Неужели все сорвется?
Как же не вовремя эти чертовы чумные прорвали границу!
– Сделаю! – твердо сказала я. – Принесу тебе медальон на блюдечке с голубой каемочкой. Мне нужна «Скрижаль». Ты сам видишь, как сильно она мне нужна.
– На блюдечке с голубой каемочкой? – Данте выгнул бровь. – Какое интересное выражение.
– У нас так в селе говорят.
– Мило. Но, боюсь, твои действия сейчас похожи на барахтанье утопающего. Ты уже поняла, что происходит, и пытаешься обвести вокруг пальца моего брата и свою сестру. Затем тебе и нужна «Скрижаль». Ты затеяла слишком опасную игру, Фиона. Могу дать совет. Если хочешь сохранить свою жизнь – беги из Руберно. Возможно, побег сможет помочь избежать горькой участи. Тебе не тягаться с моим братом и своей сестрой. Они съедят тебя с потрохами и не подавятся. И темная тетрадь тебе в этом не поможет.
С этими словами Данте отвернулся и пошел прочь.
А я со злостью пнула кучу листьев.
Нужно срочно возвращаться и обсудить с Черничкой полное изменение нашего продуманного плана по добыванию клятого медальона.
Задача многократно усложняется, но выбора у меня нет.
Я так хотела избежать взаимодействия со своим мерзавцем-мужем, но…
Придется идти на дело сегодня вечером.
При Эдриане.
ГЛАВА 46
Эдриан
В тот вечер я сидел в своем кабинете, откинувшись в кресле.
Передо мной лежал шпионский отчет одного из моих дружинников-разведчиков, который я уже перечитал не один и не два раза.
Близилось Кровавое Суперлуние.
Охотничья Луна, чтоб ее…
Одна из наиболее почитаемых темными ночей, когда над городом встает багровая луна, которую они славят во имя всеобщего хаоса и празднуют с небывалым размахом.
В эту ночь Серенну традиционно ожидает разгул нечисти, множество преступлений, кровавые ритуалы и пирушка в самой Башне хаоса, которую правильнее было бы назвать оргией.
Потому, можно было бы мне со своей дружиной наведаться в башню на Охотничью Луну и, скажем так, объяснить хаосникам и конкретно темному дожу Ксаргулу, что в Серенне нужно вести себя потише.
А то, судя из этого шпионского отчета, приготовления к Кровавому Суперлунию ведутся нешуточные.
Да и Данте, скорее всего, туда наведается, несмотря на проблемы на границе.
Приятно будет показать темным и особенно моему любимому братишке, кто в доме хозяин.
С другой стороны, есть ли смысл пока связываться с темными ради того, чтобы просто навести шороху в башне? Или лучше ударить их, заручившись поддержкой старейшин Эфемера?
В мире духов сейчас происходит много чего интересного.
Насколько я знаю, могущественный темный Фобос, дух войны и власти, перешел черту, выступил аж против самих старейшин и почти захватил Эфемер. Они победили Фобоса с огромным трудом, и с тех пор темные у старейшин не в чести.
Их старейшины всегда следили за соблюдением баланса между темными и светлыми духами, но теперь, после дерзкой попытки Фобоса захватить власть, чаша весов склонилась явно в пользу светлых.
Я снова взял в руки отчет, как вдруг весь третий этаж потряс грохот. Судя по этому грохоту, в Руберно через окно третьего этажа вломилась стая чумных, не меньше.
Когда я распахнул дверь, показалось, что мимо моих ног в мой кабинет метнулась маленькая черная тень. Я уж хотел вернуться – инстинкт меня никогда не подводил… По-моему, я даже успел заметить длинный лысый хвост.
Но тут увидел, ЧТО произошло, и забыл обо всем на свете.
Это был бюст отца, выполненный из звездчатого мрамора самим Эрвином Васконсо – знаменитейшим скульптором эпохи, и лично преподнесенный Васконсо отцу на сорокалетие.
Несмотря на то, что я был человеком военным, искусство я любил и даже спонсировал Академию Художеств.
Этим я пошел в мать, которая в детстве вечно таскала меня на всякие выставки и вернисажи, скупала картины именитых художников и даже у нас дома, в Руберно, организовала что-то вроде хранилища предметов искусства.
Это Данте был грубым солдафоном, который даже не мог различить работу кисти Лирона от работы кисти Тенгрима.
Да и девушек намного удобнее было кадрить, демонстрируя свой эстетический вкус.
Бюст был бесценен, но не только потому, что создан руками легендарного мастера, а потому, что оказался предметом силы, который запечатлел в себе искру души моего умершего отца.
И в какие-то моменты, если положить руку на его холодное мраморное плечо, то можно было почувствовать, как статуя нагревается – словно твоя рука лежала на плече живого, теплого человека.
Каюсь, порой я так и делал.
Ведь даже не смотря на страшные слова, которые он сказал мне перед смертью, в глубине души я все равно не прекращал мечтать о его признании и любви.
Бюст полководца Ричарда Сальваторе стоял в Арабесковой гостиной, расположенной как раз недалеко от моего кабинета, и тщательно оберегался. Моя семья нередко получала предложения от коллекционеров, готовых купить одну из самых талантливых работ Васконсо за любые деньги, но, разумеется, все эти предложения были отвергнуты…
А сейчас бюст лежал на драгоценном паркете, выполненном из пяти ценнейших пород дерева…
Точнее, там лежало то, что от него осталось.
Белое мраморное крошево, в котором с трудом угадывались детали знаменитой статуи…
И над ним, над этим крошевом стояла она.
– Коровница… – сатанея от ярости, прорычал я. – Что ты наделала?
