В моей ладони непроизвольно вспыхнуло кровавое алое пламя магии, которая бы не оставила от нее живого места – пронзила насквозь, словно десяток мечей.
– Муж мой, я не специа-а-ально… – проблеяла эта идиотка и громко заревела. – Пр-р-рааститите, пр-о-о-о-оостите меня! Я все соберу, я все склею!
– Собери их и аккуратно разложи на столе по размеру, от самого малого до самого большого, – процедил сквозь зубы я, с усилием убирая пламя в своей руке.
Статую можно будет восстановить магией, но искры души отца в нем уже не будет…
Фиона упала на колени и, выполняя мой приказ, принялась собирать остатки бюста по камешку.
Ее руки тряслись, пухлое лицо с тройным подбородком дрожало.
С тройным?!
Хм, пожалуй, подбородков у моей женушки стало, вроде, значительно меньше.
А я и не заметил, как сильно она похудела – но сейчас это ясно видно.
Похудевшее лицо Фионы выглядело все так же ужасно…
Но по-другому.
И вся она смотрелась аккуратнее, чем обычно.
Свободное голубое платье не обтягивало ее, как барабан, черные волосы были приглажены, а не торчали в разные стороны, как разворошенное гнездо.
Она выглядела даже пристойно.
Но все равно при этом моя жена была некрасива.
Простецкое лицо с маленькими поросячьими глазками и рябинами выдавало в ней ту, кто она есть, и кем останется до самой своей смерти.
Несчастной коровницей с фермы, которая даже не подозревает, каким стала посмешищем.
Каким посмешищем мы ее сделали.
Я опустился в кресло и плеснул себе из графина с золотистой жидкостью, разглядывая ее, а она ползала по ковру у меня в ногах, собирая мельчайшие крошки мрамора.
В детстве я мечтал, что стану сильным, справедливым и благородным, защитником слабых, обездоленных и униженных.
У меня – светлая магия, и я стану светлым, в отличие от темного подонка Данте.
И вот она передо мной – та, кого я, по идее, должен защитить. Вот только сейчас я должен защищать ее от самого себя.
Глупая неуклюжая деревенская девка, которая даже не подозревает, на что она обречена. Такая слабая и жалкая, что аж с души воротит, когда смотрю на нее.
Зачем я втянул ее в свою игру?
Ведь Фиона Дауни не годится даже на роль пешки.
Развестись с ней, пока не прошел год, и проклятье не вступило в полную силу.
Пусть проваливает в свое Папперино к своим коровам. И пусть себе живет своей убогой жизнью.
Просто сказать ей, чтобы убиралась.
И весь этот фарс закончится.
– О светлые духи, что здесь произошло? Я услышала страшный грохот и примчалась…
А вот и она.
Моя милая и прекрасная Агнесс. Мой ангел во плоти.
Вот только лицо у нее было совсем не ангельское, когда она предложила тот план с Фионой, чтобы подставить свою незаконнорожденную сестру под мое проклятье.
По правде сказать, я тогда впервые увидел у своей любовницы такое злобное, искаженное и предвкушающее лицо.
Хочу ли я на самом деле, чтобы она стала моей женой?
Люблю ли я ее?
Или мне просто нравится в Агнесс то, что она избранная? А еще нравится то, с какой поспешностью она раздвигает передо мной ноги?
– Ничего особенного, – криво усмехнулся я и глотнул из своего бокала. – Моя женушка решила убрать мусор.
– Мусор? – ужаснулась Агнесс и приложила руки к щекам. – Но… Но, если я не ошибаюсь, это же был тот редкий бюст твоего отца работы самого Эрвина Васконсо! Леди Нерисса сойдет с ума!
– Мои отношения с отцом были достаточно… Напряженными. Проживу как-нибудь и без этого демонового бюста. Можешь не собирать осколки, Фиона.
– Что?
Ползающая на коленях жена подняла голову и вдруг посмотрела на меня странным взглядом, который показался незнакомым и таким осмысленным.
Таким острым.
И удивленным.
– Служанка все уберет. Ты можешь быть свободна, Фиона.
– Погоди, Эдриан, ты куда? – воскликнула Агнесс. – А мы разве сегодня не…
– У меня дела… – бросил я.
Да, у меня действительно дела – нужно было все подготовить и отдать распоряжения своим адъютантам и офицерам и заручиться поддержкой императора Валериана.
Пожалуй, все-таки наведаюсь-ка я с дружиной в Башню Хаоса на Суперлуние, навещу старого паука, дожа Ксаргула.
Устроим там свой праздник во имя светлых духов.
Ну, а чем ещё себя развлечь на Охотничью Луну?
ГЛАВА 47
Он не открывал очень долго.
Я уже испугалась, что Данте уже уехал на границу, и все пошло прахом.
Неужели все было зря?!
Пока я отвлекала Эдриана, разбив статую его обожаемого папочки, Черничка стащил медальон Марибэль из ящика его стола. Алый генерал меня чуть за это не прибил на месте!
Потом еще и Арахнесс прискакала, стала мне выговаривать за неуклюжесть.
Неужели я зря, можно сказать, рисковала жизнью?!
Когда была готова уже развернуться и уйти, дверь покоев открылась, и я увидела Данте.
Он был без повязки, со стекающими по плечам белыми волосами, и в одних только черных обтягивающих брюках со шнуровкой спереди.
Распущенной, между прочим!
И рубашки на темном не было!
Похоже, он собирался к отъезду, а тут ранним утречком я заявилась…
Тут мой взгляд упал на мускулистый обнаженный торс темного, и напрочь на нем застрял.
Такой красивый, накачанный, идеальный… Гладкий, красивый, каждый кубик пресса виден, каждая мышца – до чего же хочется потрогать, провести пальцами…
В сочетании с темно-синими глазами Данте, его платиновыми волосами и мужественным лицом этот обнаженный торс являл собой прямо-таки убийственную силу…
Я, натурально, забыла, зачем пришла!
– Понимаю, что рядом с Эдрианом хочется завести любовника, но мою кандидатуру даже не рассматривай, – бросил темный генерал, и хотел закрыть дверь.
Но я не дала и нагло вломилась в его спальню.
Данте даже на миг опешил.
Прежде, чем он выставил меня за дверь, я достала то, что мы с крысом добыли с таким трудом, и протянула ему.
Это была снежно-белая тарелка с голубой каймой, на которой лежал кристальон на цепочке из чернёного серебра.
Темный генерал усмехнулся, обратив внимание на тарелку.
– Остроумно.
– Как и обещала.
Он небрежно взвесил медальон своей бывшей невесты в ладони.
– Не ожидал, что ты его достанешь. Честно. Не ждал.
Я думала, что Данте тут же раскроет его, чтобы посмотреть на свою бывшую возлюбленную, но он бросил его на стол и…
И вдруг ударил по нему своим мечом.
Медальон жалобно звякнул и раскололся. Его осколки на глазах потемнели, словно обуглились и превратились в темный дым.
Данте уничтожил память о своей бывшей так легко, не моргнув и глазом!
– Что, даже посмотреть на свою невесту в последний раз не захотел? – не удержалась я.
– Я не из тех, кто испытывает чувства к предателям, – холодно проговорил брат мужа.
– Весьма разумно. Теперь ты отведешь меня в башню?
Данте смерил меня оценивающим взглядом.
– Приготовься к тому, что это не будет лёгкой прогулкой.
– Нисколько в этом не сомневаюсь.
– Что с тобой произошло? – вдруг спросил он. – Тебя как будто подменили.
Его темно-синие глаза были так близко, и у меня закружилась голова от этой близости.
Я понимала, что не привлекаю его в физическом плане, и это было чертовски обидно!
Я кивнула на его черную повязку-наглазник, которая лежала на столе.
– Почему ты ее носишь?
Странно, но он ответил.
– Скажем так… Левым глазом я вижу то, чего предпочел бы не видеть. Я вижу слишком много. Но это не касается тебя, – вдруг добавил темный. – Я думал, что ты – раскрытая книга, но это оказалось ошибочным мнением. Полагаю, мой братец, твоя сестра и все остальные просто дурачки, которые глубоко заблуждаются насчет тебя. Так кто же ты? Доярка из Папперино? Или… все-таки нет? Поведай свою тайну. Возможно, она окажется… Волнующей?
Близко, его обнаженный торс слишком близко!
